Алексей АМБРОСЬЕВ, 23.10.2008

Профицит бюджета - зло или благо?

8-9 октября состоялось первое после летних каникул пленарное заседание депутатов Ил Тумэна. Центральным вопросом пятой сессии было первое чтение проекта главного финансового документа, по которому республике предстоит жить ближайшие три года. Еще во время предварительного обсуждения вопроса «О государственном бюджете РС(Я) на 2009 год и на плановый период 2010 и 2011 годов» отдельные депутаты выступили с резкой критикой представленного документа. В частности, они подвергли обструкции заложенный правительством и одобренный профильным комитетом парламента профицит (превышение доходов над расходами) бюджета на 2009 год. Поскольку большая часть аргументов сторон при этом осталась «за кадром», «НВ» решило предоставить слово депутатам, чтобы они ознакомили жителей республики со своей точкой зрения.
Сегодня в нашей традиционной рубрике «Про и контра» выступают первый заместитель председателя Госсобрания (Ил Тумэн) Геннадий Вадюхин и народный депутат республики Филипп Охлопков.

Филипп Охлопков:«Это издевательство над бедами малоимущих и обездоленных!»

На 2009 год депутаты согласились с проектом бюджета с … профицитом. В условиях неснижающегося уровня безработицы, тотально низкой доходности у огромной части населения, бедствующего села, проблематичной ситуации в сфере коммунального хозяйства слово «профицит» звучит кощунственно, как издевательство над судьбами малоимущих и обездоленных.

Уже давно замечено, что при обсуждении проекта бюджетного закона республики на очередной год и последующем голосовании депутаты расслаиваются на три категории. Во-первых, на тех, кто знает, что такое бюджетное устройство и бюджетный процесс и обсуждает вопрос проникновенно. Таких депутатов, к сожалению, единицы. Во-вторых, заседает в Ил Тумэне депутатская прослойка с огромным административным и хозяйственным опытом, но голосующая с оглядкой на высшее руководство республики. Они что к чему, разумеется, понимают лучше всех. Я иной раз даже подозреваю крамольное: многие из них, наверное, уже давно пришли к выводу, что, если бы в их фирмах работали, как наше правительство, то они бы давно вылетели в трубу. Однако у этих депутатов, чего греха таить, и должность, и финансовая подоплека их деятельности целиком и полностью зависят от высших инстанций власти.
Самая многочисленная прослойка в депутатском корпусе — это его политически зашоренная часть. Многие из депутатов, относящихся к данной категории, особо не пытаются изучать законопроект и докопаться до истины. Они целиком и полностью во власти «Единой России».
На отчетном заседании Ил Тумэна ни министры, ни профильные парламентские комитеты никак не осветили основные направления налоговой политики, тенденции, возникающие в ней в силу особенностей дня. Создалось впечатление, будто никого особо не волнует, что основные недропользователи и субъекты строительства ВС-ТО не зарегистрированы у нас, трудятся вахтовым методом, и налоговые потоки утекают в другие регионы. Более того, некоторых, в том числе и министров, радовало(?!), что республика становится все более дотационной.
Так же нечетко, я бы сказал, в некоторой части и неверно отражены и основные направления бюджетной политики. К примеру, много говорилось об инновационном характере госбюджета на период до 2011 года. Когда начинаешь анализировать показатели проекта госбюджета, все больше убеждаешься в чисто пропагандистской сути этого тезиса. Какая может идти речь об усилении инновационности бюджета, когда объем средств инвестиционной программы составляет всего лишь 6,4% от суммы его расходной части в 2009 и 4,4% — в 2011 году?! И то практически вся эта сумма расходуется не в производстве, а в его инфраструктуре? На свой неоднократный вопрос на разных уровнях обсуждения законопроекта госбюджета о том, в чем же заключается инновационность бюджетной политики в сельском хозяйстве, я не получил сколько-нибудь внятного ответа.
Наше правительство имеет устойчивую привычку не показывать доходы бюджета полностью. Доказательство тому госбюджет-2008. В конце июля с.г. в госбюджет на 2008 год были внесены изменения с довольно-таки ощутимым увеличением его доходной части. С тех пор прошло немногим больше двух месяцев, и наше правительство за это время нашло дополнительные доходы аж на сумму около 7 млрд рублей! Согласитесь, строить действия государства на таких прогнозах все равно, что писать вилами по воде. Сидит в Минэкономике и Минфине огромная армия специалистов (91 и 704 человека соответственно) и выдает на-гора вот такой вот прогноз!
Не знаю, как другие депутаты, а у меня в глубине души остался горький осадок от утверждения министра Алексея Стручкова о том, что нет ничего плохого в усилении дотационной зависимости республики от федерального центра. А динамика степени дотационности республики прямо-таки удручающая: в 2001 году (базовый год президентства Вячеслава Штырова) — 16,8%, в 2005 году — 31,8%, в 2008 году — 46,9%, в 2009 году — 49,1%, в 2010 году — 48,5%, и в 2011 году — 51,1%.
Что это означает? Это говорит о том, что у нас сектор реальной экономики не развивается должным образом, что неизбежно приводит к сокращению собственных доходов. Сегодня в нашем обществе столько социальных прорех, и каждому должно быть понятно, что доходы государства далеко не покрывают расходов на просто человеческие нужды. Сегодня возможен только бюджет с дефицитом. Дефицит — это напряжение для правительства, а профицит — это издевательство над бедами малоимущих и обездоленных.

Геннадий Вадюхин: «Мы сможем повысить кредитоспособность республики»

В соответствии с бюджетным законодательством проект закона о бюджете республики был внесен на рассмотрение парламента в предусмотренные сроки. Его особенность заключается в том, что мы фактически имеем бюджетный план на три года. Кроме того, бюджет, и об этом много говорили на сессии, внесен профицитный. Превышение доходов над расходами составляет порядка 1 млрд 100 млн рублей. По каким причинам образовался профицит и нужен ли он — вот, наверное, наиболее обсуждаемая тема.

В соответствии с действующим законодательством мы свои долговые обязательства должны гасить за счет превышения доходов над расходами, то есть за счет профицита бюджета. Это во-первых. Во-вторых, у нас есть возможности заложить в этом профиците те риски, которые могут возникнут в результате обвала финансовых рынков.
Не стоит забывать о том, что мы попрежнему очень зависимы от алмазодобывающей промышленности. А она, в свою очередь, зависит от спроса на алмазное сырье и, прежде всего, от стоимости ювелирных алмазов, которая находится в прямой зависимости от состояния мировой экономики. Идет на подъем мировая экономика, соответственно растет спрос на алмазы и наоборот. Поэтому уже сегодня можно спрогнозировать, что будет негативное влияние на те прибыли, которые мы планировали получить от алмазодобывающей промышленности. Именно поэтому у республики должен быть свой стабилизационный фонд в виде профицитного бюджета. Мы должны иметь своеобразный люфт для маневра, и не понимать этого специалисты не могут.
Мы изначально исходим из того, что весь профицит должен уйти на выплату долга. Но в случае возникновения каких-то рисков мы будем вынуждены те обязательства, которые планировали закрыть за счет 1 млрд 100 млн рублей, отложить на потом. При благоприятном стечении обстоятельств мы за счет профицита покроем наши долговые обязательства и тем самым повысим свою кредитоспособность. Если мы начнем рассчитываться по долгам, то сможем взять другие кредиты на более длительный срок. Надо ведь думать не только о дне сегодняшнем, но и о том, как республика будет развиваться завтра.
Экономисты понимают, что постоянная кредиторская задолженность приближает республику к финансовой неустойчивости, когда объем заимствований превысит определенный процент от бюджета. Возникнет финансовая неустойчивость. И профицит бюджета, помимо сказанного, направлен на повышение финансовой устойчивости республики.
Откуда взялись дополнительные доходы бюджета текущего года? Это уже мой шестой бюджет, и я могу сказать, что доходы могут накапливаться. Приведу один простой пример. Известно, что республика изначально закладывает средства на ликвидацию последствий паводка или засухи. При определенных обстоятельствах федеральный центр признает это стихийным бедствием и тогда все ремонтно-восстановительные работы берет на себя. И если не все, то, по крайней мере, те позиции, которые мы сумеем защитить. Но в любом случае республика вынуждена планировать эти расходы, чтобы те же селяне в случае чего не остались без помощи.
И еще два слова по поводу реплики, которую пришлось услышать во время обсуждения бюджета. На основе простого увеличения субсидий делается вывод, что мы все больше и больше зависим от федерального центра. Смею вас заверить, что это не так. Посмотрите существующую налоговую политику. У каждого российского субъекта есть свои доходы и свои расходные обязательства. Но и у федерального центра тоже есть свои обязательства перед населением, которое проживает в субъектах. Увеличение получаемых субсидий свидетельствует о том, что Якутия грамотно поставила вопрос и добилась полного финансирования обязательств федерального центра на нашей территории. Почему наши оппоненты не говорят об этом? Мы доказали центру, что федеральным бюджетникам надо платить северный коэффициент, что какие-то расходы должны быть проиндексированы, потому что у нас сложная транспортная инфраструктура и т.д. До этого мы зачастую эти проблемы пытались закрыть за счет своего бюджета, потому что федеральные бюджетники - это не абстрактная категория, а наши конкретные люди, которые живут не там где-то, а на территории нашей республики. Таким образом, повторюсь, увеличение субсидий говорит не о том, что мы попадаем в большую зависимость, а о том, что благодаря правильной политике мы заставили федеральный центр платить по своим обязательствам.