Main » 2009 » Алтынньы » 31 » Наше Время. «Прав и соблазнов у приставов много»
Наше Время. «Прав и соблазнов у приставов много»
22:59
Денис АДАМОВ, 30.10.2009
«Прав и соблазнов у приставов много»
Начальник УФССП Андрей Кулаковский о нелегкой работе ведомства
1 ноября в России отмечается День судебного пристава – новый праздник утвержден с этого года указом президента страны. Однако, несмотря на приятный повод, интервью с главным приставом республики Андреем Кулаковским получилось вполне будничным, рабочим. Что, собственно говоря, может быть радостного и светлого в обозначенных темах – финансовый кризис, махинации должников, коррупция в органах, скромные зарплаты...
ДОСЬЕ «НВ»: Кулаковский Андрей Аскольдович Родился 27 марта 1966 года в п. Чокурдах Аллаиховского района Образование: высшее техническое и юридическое Семейное положение: женат, трое детей Хобби: охота
Кризис добавил работы
«НВ»: Андрей Аскольдович, финансовый кризис наверняка отразился на объемах вашей работы? А.К.: Отразился, конечно. Увеличился поток исполнительных документов. Особенно тех, которые связаны с кредитными обязательствами. Сегодня на исполнении находится порядка 8 тысяч исполнительных документов, связанных с кредитными обязательствами. Это в три раза больше, чем в прошлом году. «НВ»: Не секрет, что средства и имущество, подлежащие взысканию, нередко хитро уводятся должниками. Не могли бы вы поделиться некоторыми их уловками? А.К.: (Смеется). Было бы неэтично рассказывать способы и методы увода активов. Не скрою, такие моменты есть. И есть в российском законодательстве правовые пробелы, которые позволяют делать это недобросовестным должникам на вполне законных основаниях. Скажу так: нами проводится работа по предотвращению таких моментов. В этом году нами возбуждены 44 уголовных дела по преступлениям против правосудия. Из них 20 связаны со статьей 315 Уголовного кодекса – «Злостное неисполнение решения суда». В случае выявления фактов фиктивных сделок с целью увода имущества мы рекомендуем взыскателю или иным заинтересованным лицам обращаться в суд и признавать сделки недействительными. Например, когда сделка проведена после вынесения решения суда о взыскании или имущество «переписано» на близких друзей или родственников. В настоящее время ряд исков подан, ждем результатов рассмотрения в судах. Также хотелось бы порекомендовать гражданам заранее, на стадии судебного разбирательства, просить суд об обеспечении поданного иска и накладывать аресты на пока имеющееся у должников имущество. А вообще, если бы в законе «Об исполнительном производстве» меры по борьбе с этим явлением были четко прописаны, нам работалось бы намного легче. Руководство ФССП в курсе имеющейся проблемы сокрытия имущества и пытается внести в закон соответствующие поправки.
Закон не дает раздумывать
«НВ»: А числятся ли среди «мастеров» увода активов жилищные кооперативы, доставившие много бед простым людям? А.К.: Большинство ипотечно-потребительских кооперативов изначально не имеют никаких собственных активов. Уставный фонд в 10 тысяч рублей, арендуемое помещение, пара компьютеров – и все. Поэтому об уводе имущества здесь говорить не приходится. Денежные средства поступают только за счет вновь вступающих членов кооператива. Как результат, большая часть кооперативов уже находится в процедуре банкротства. На исполнении у нас находится несколько производств в отношении таких должников, например, ПИК «Мой дом» и ИПК «Новый дом». Фактически погашаем задолженность за счет внесения паев другими пайщиками. Конечно, это копейки. «НВ»: А вам не кажется, что деятельность этих кооперативов попахивает уголовщиной? А.К.: Согласен, я лично считаю, что в деяниях этих кооперативов есть состав мошенничества. В свое время мы сами возбуждали уголовное дело в отношении ПИКа «Мой дом». Провели дознание, уголовное дело передали в следствие. Дальнейшую его судьбу я не знаю. А недавно руководство ФССП России вышло с предложением поручить уголовные расследования по альтернативным составам службам судебных приставов. Если изменения в закон внесут, сами будем заниматься расследованием таких дел. «НВ»: Что будет, если вы арестовали имущество кооператива – допустим, квартиру, в которой проживают пайщики, не успевшие оформить ее на себя? В смысле, грозит ли им выселение? А.К.: Ситуации, когда накладывались аресты на квартиры, в которых проживали граждане, были. У человека должны быть какие-то правоустанавливающие документы на имущество. Если заявления о том, что квартира принадлежит ему, не подкреплены документально, они не принимаются. «НВ»: Допустим, договор-купли продажи есть, а свидетельства о государственной регистрации нет. А.К.: Мы можем выставить на продажу только то имущество, собственность которого неоспорима. Тот же договор купли-продажи недвижимости, заключенный между гражданином и кооперативом, а также документы, подтверждающие выплату паевых взносов – это уже препон для передачи квартиры на реализацию и выселения пайщика. Арест мы обязаны наложить, возможно, даже проведем оценку. Но пока весь необходимый пакет документов отсутствует, выставить квартиру на реализацию не сможем. «НВ»: Как часто вам кажется, что решение о выселении того или иного гражданина было вынесено не очень справедливо? В редакцию нередко обращаются люди, пострадавшие от весьма спорных судебных решений. А.К.: Закон не дает нам возможности раздумывать. В исполнительном листе четко прописано: выселить такого-то гражданина. Конечно, как у всякого здравомыслящего человека у меня нередко возникают мысли: чем руководствовался суд, принимая такие решения? И даже возникает странное чувство, что не все они законны и, просто, не логичны. Иногда доходит до смешного: допустим, одного гражданина выселяем из квартиры, тут же выносится другое судебное решение – снова заселяем обратно. Кто «круче» – следователь или пристав?
«НВ»: Временами проходит новость, что в отношении то одного, то другого пристава возбуждается уголовное дело. То денежки с депозита прикарманил, то еще что. Пока нельзя говорить о тенденции, но таких фактов уже довольно много. А.К.: Коррупция имеет место во всех государственных и муниципальных органах. К сожалению, наша служба – не исключение. И в связи с новыми веяниями в стране руководство усилило борьбу с коррупционными проявлениями в рядах ФССП. Когда я пришел на эту должность три года назад, у нас в отделе собственной безопасности был один специалист, сейчас - пять. Укрепление отдела собственной безопасности уже дает результаты. В этом году в правоохранительные органы для проверки направлено около 30 материалов. Вынесен приговор в отношении одного бывшего сотрудника. «НВ»: Есть мнение, что это не в последнюю очередь связано с зарплатой приставов. А.К.: Я тоже склоняюсь к этому. Не то чтобы зарплата очень низкая, но на очень среднем уровне. При этом возможностей, прав и соблазнов у приставов очень много. «НВ»: Сколько получает пристав, работающий «в поле»? А.К.: 25 тысяч. «НВ»: А есть предпосылки к росту зарплаты? А.К.: Ну, мы же начали нашу беседу с темы финансового кризиса. На этом уровне в ближайшие два-три года мы точно останемся. «НВ»: 25 тысяч – не так уж и мало по нашим меркам. А.К.: Может быть и немало. Но если сопоставить с коллегами из прокуратуры, Следственного комитета, мы получаем меньше их раза в четыре – пять. «НВ»: Ну, раз такие расценки на труд существуют, может, это обусловлено чем-то – например, сложностью работы... А.К.: Мне приходилось работать и следователем, и заместителем прокурора. И я бы не сказал, что работа рядового следователя намного сложнее, актуальнее и нужнее работы судебного пристава. При том, что багаж знаний, требуемый для следователя, и багаж знаний для пристава – это несопоставимые вещи. Следователь с работой пристава не справится, это точно – он юридически последнему уступает очень сильно. А того же пристава-исполнителя с пробивными способностями, нормальными человеческими качествами научить работе следователя – элементарно. Пристав, помимо закона об исполнительном производстве, должен знать и Гражданский, и Гражданско-процессуальный кодексы. А следователю достаточно знать только Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы. Особенно если он занимается такими составами преступлений, как убийства, изнасилования. Другое дело – экономические преступления. Но ими мало кому охота заниматься – это достаточно сложно. С язычниками не работаем
«НВ»: >В последнее время часто читаешь, что для выбивания должников привлекаются православные священники, муфтии. Может, звучит глупо, но все-таки: какая из религий эффективнее для выбивания долгов – христианство или ислам? А.К.: (Смеется). Ну, так ставить вопрос нельзя. Привлечение религиозных конфессий – это установка центрального аппарата, попытка привнести дополнительные методы и методики для облегчения нашей работы. Законом оно не предусмотрено, но и не возбраняется. В любом случае, это довольно эффективный метод борьбы с долгами. Например, у нас как-то после беседы с батюшкой больше десятка должников оплатили долги. «НВ»: А с другими конфессиями работать можете? Например, с буддистами. Или, еще лучше, с язычниками или тенгрианцами, которых у нас немало. А.К.: Если в республике появится много сторонников буддизма, не сочтем зазорным обсудить этот вопрос и с представителями данной религиозной конфессии. А что касается язычников, у нас ведь нет людей, которые бы от имени, допустим, Байаная работали. Никто не представляет язычество официально, у каждого это в душе. «НВ»: Андрей Аскольдович, какая-то безрадостная у нас получилась беседа. Давайте вспомним о приближающемся празднике, ставшим поводом для нашей встречи и поздравим ваших коллег с профессиональным праздником. А.К.: Пользуясь случаем, хочу поздравить своих работников и коллег с Днем судебного пристава, пожелать им успехов в работе, здоровья и счастья. А жителям республики – не иметь долгов и решать эти вопросы до поступления исполнительных листов в службу судебных приставов!
