Журнал «Власть» № 46 (849) от 23.11.2009 Накануне очередного XI съезда партии "Единая Россия", которого с воодушевлением ожидали все российские трудящиеся, "Власть" задала непростой вопрос нерушимому блоку собственных читателей. Александр Лебедев, совладелец Национальной резервной корпорации. Тошнить может от реальных вещей, а "Единая Россия" — несуществующее явление, фантом. Она может что-то говорить, изображать, но эта партия, в отличие от КПСС, ничего и нигде не решает. КПСС, ЦК, Политбюро были влиятельнее, чем КГБ и правительство. А тут чиновников согнали, чтобы у них была иллюзия, что они что-то решают. Есть вертикаль власти, но "Единая Россия" в ней не находится. Павел Бородин, госсекретарь Союза России и Белоруссии. Тошноты не чувствую. Мне вообще без разницы — что КПСС, что КПРФ, что "Единая Россия". Главное, чтобы партия понимала, что для страны сейчас самое важное создавать новые рабочие места, и создавала их. Или, по крайней мере, не мешала создавать другим. По жизни у меня амплуа завхоза, а не партийца. Да и в политическом плане я сам по себе: как говорят индусы, лучше быть головой мухи, чем задницей слона. Борис Березовский, бизнесмен, один из создателей движения "Единство", ставшего прародителем "Единой России". У меня нет никаких чувств в отношении этого гермафродита — ни тошноты, ни восторга, ничего. Ничто, оно и есть ничто. И это трагедия, когда создаются суррогаты, которые не дают нации сосредоточиться на чем-то важном.
Вячеслав Фетисов, председатель комиссии Совета федерации по физкультуре и спорту. Я член высшего совета "Единой России" и считаю, что наша партия много полезного делает. Не знаю, почему это вызывает раздражение. Хотя критиковать всегда легко, а вот создать что-то хорошее из развалин в одночасье невозможно.
Руслан Гринберг, директор Института экономики РАН. Мне не столько тошно, сколько горько. Абсолютная власть развращает абсолютно. Поэтому когда одна партия руководит страной безраздельно, она может позволить себе любые чудачества. В том числе и фразы типа "партия всегда права". Правда, в последний раз подобные фразы звучали в 1937 году. Николай Сванидзе, член Общественной палаты, историк, журналист. От ее сходства с КПСС подташнивает. Но при всем сходстве бюрократически-карьерных форматов ЕР не достигла политических и структурных успехов КПСС, прежде всего потому, что у нее нет четкой идеологии. Сейчас вся идеология ЕР — это последние слова Владимира Путина. Ни о какой мощи при таком раскладе говорить не приходится.
Сергей Шматко, министр энергетики. Отвечу прямо — нет, хотя формулировка вопроса странная. В "Единой России" у меня много друзей, я часто изучаю партийные документы. Сейчас мы плодотворно работаем вместе, реализуем совместный проект по повышению энергоэффективности. Владимир Кашин, заместитель председателя президиума ЦК КПРФ. Уже оттошнило. Единороссы давно стали нажимателями кнопок и разрушителями экономики. Юрий Мищеряков, мэр Оренбурга. Еще не успело затошнить. Партия молодая, реакция на нее будет созревать постепенно. Хотя, возможно, я так рассуждаю, потому что не испытал на себе ее давления. А я настроен дружить с "Единой Россией", потому что дружить, в общем, больше не с кем. Виктор Батурин, гендиректор компании "Интеко-агро". Тошнит от системы. Правящая партия все делает для блага людей, в этой партии состоящих. Наша многопартийность мне как математику непонятна. Члены ЕР — высшего сорта, других партий — второго, а беспартийные — вообще несортовые. Тогда надо принять закон, чтобы все состояли в какой-то партии.
Николай Кондратенко, член Совета федерации, экс-губернатор Краснодарского края. У меня нет таких сильных чувств. После исчезновения КПСС я стал беспартийным и одинаково равнодушен ко всем партиям. У ЕР тоже бывают ошибки и неудачи, но большинство инициатив единороссов у меня вызывают согласие и умеренное удовлетворение. Виктор Похмелкин, председатель Движения автомобилистов России. ЕР — призрак, поэтому никаких чувств не вызывает. Руководство сменят — никто не заметит, ведь это придаток Кремля и Белого дома. Грызлов — идеальный лидер такой партии, он, как робот, может озвучить любую мысль и тут же начать делать обратное, если поступит новый приказ.
Давид Якобашвили, председатель совета директоров компании "Вимм-Билль-Данн". Нет, потому что там много моих друзей, хороших людей. А ошибки у всех бывают. Вадим Дымов, председатель совета директоров "Дымовского колбасного производства". От "Единой России" нет, а тошнит от тех, кто все хает, но ничего не делает, кто неконструктивен и бесполезен. Сейчас очень мало людей, способных изменить что-либо к лучшему, и еще меньше тех, кто мог бы взять на себя ответственность.
Александр Гафин, главный редактор русской версии журнала Spear`s. Меня тошнит и от ЕР, и еще от многих политических реалий. Подташнивает от правоохранительных органов, в частности милиции. В любой другой стране при таком количестве "косяков" министр обязан уйти, а у нас — нет.
Мирослав Мельник, председатель совета директоров компании "Бетта-групп". Нет, ведь я же знаю, что от осинки не родятся апельсинки. И чего ждать от партии, если ее создают и возглавляют люди, которые учились партстроительству в коммунистических институтах. Другую партию они просто не могут построить. Таймураз Мамсуров, президент Северной Осетии. Нет. У меня на партийные дела времени остается мало, хотя я и член высшего совета, но административные и партийные дела часто бывают неразрывны. Быть частью картины и объективно оценивать эту картину невозможно, надо смотреть со стороны. Люди разберутся, что мы делаем хорошо, а что — нет. Но если партия в центре критики, значит, она много работает, а не нежится, как жирный кот на солнышке.
Валерия Новодворская, лидер Демократического союза. Меня давно уже тошнит от ЕР, президента, сопрезидента, "системной оппозиции" — как КПРФ и СР, и "несистемной" — как НБП. Медведев сказал, что идеалы ЕР соответствуют идеалам общества. Действительно, ее характеризует серость, заурядность, полная бездарность, это вообще не партия, а стадо баранов. Вся идеология — блеять "Ура!". Марк Захаров, художественный руководитель театра "Ленком". В свое время Черномырдин сказал, что у нас любая большая партия похожа на КПСС, а когда история повторяется, то это уже фарс. Поэтому я очень надеюсь, что "Единая Россия" еще способна найти в себе силы на то, чтобы реформироваться. Анатолий Аксаков, депутат Госдумы, в 2007 году из-за перехода из фракции "Единая Россия" во фракцию "Справедливой России" лишился поста зампреда комитета Госдумы. Нет, вообще-то там много позитивных людей. Но нам нужна мощная оппозиционная партия для эффективного развития экономики и борьбы с коррупцией. А в ЕР нет места дискуссиям, сейчас это прообраз КПСС в худшем варианте.
Николай Шаклеин, бывший губернатор Кировской области. Я член этой партии, как меня может от нее тошнить? Борис Титов, сопредседатель партии "Правое дело". Вопрос поставлен неэтично, прямого ответа от меня не добьетесь. Без конкуренции бронзовеют все. Чем меньше конкуренции, тем больше отблеск КПСС. Всегда должен быть тот, кто скажет, что ты не все делаешь так, как надо. Игорь Федоров, ректор МГТУ им. Н. Э. Баумана. Нет, я уже семь лет в этой партии и ни разу не пожалел об этом. "Единая Россия" — это сила, которая способна поддержать стабильность в обществе. А то, что сейчас идут негативные разговоры о партии, то это обычное явление, и оно называется — политическая борьба. Антон Носик, главный редактор портала деловых новостей BFM.Ru. Меня тошнит с первого дня ее появления, и усилить это чувство уже ничем не возможно. Поэтому я стараюсь просто не смотреть в ее сторону. Единороссы, не создав никакой идеологии, сумели вернуть своей партии все те отвратительные смыслы, которые были присущи КПСС.
Алексей Мамонтов, президент Московской международной валютной ассоциации. И тошнит, и пучит, и путит. ЕР — монополист в чистом виде, весь политический истеблишмент туда прется. Это не партия, а значок на лацкане о принадлежности к элите.
