27.01.2010 в 17:44 , Источник: (с) РИА "Новости" Депутаты Госдумы сегодня одобрили во втором чтении поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, в соответствии с которыми усложняется процедура изъятия, хранения, оценки и реализации вещественных доказательств по уголовным делам.
Теперь продать «налево» изъятое у подследственных имущество нечистоплотным сотрудникам правоохранительных органов станет сложнее, равно как и сбывать изъятое задешево. К экспертизе конфиската теперь будут привлекать независимых оценщиков, да и самим сыщикам придется освоить новые навыки – перед изъятием вещдоки придется, например, фотографировать.
Представители бизнеса, которые как правило больше всех страдают от распродажи изъятых партий товара, приветствуют новшество, однако напоминают, что на практике большинство деловых людей все равно предпочтет решать со следователями проблему "на месте", а не ждать, например, пока их скоропортящийся товар превратится в вещественное доказательство. Единороссы решили облегчить жизнь бизнесу
Законопроект «О внесении изменений в статьи 29 и 82 Уголовно-процессуального кодекса РФ» внесли в Госдуму депутаты-единороссы Виктор Плескачевский, Владимир Плигин, Елена Панина. Разработать поправки в УПК депутатов заставила жизнь. Как отмечают в пояснительной записке авторы документа, «государственные органы не всегда добросовестно относятся к сохранности изъятого ими имущества», что ставит под сомнение вопрос о соблюдении конституционных прав собственников изъятого имущества, и создает условия для роста нарушений и злоупотреблений в данной сфере.
Документ был внесен в палату еще три года назад – в марте 2007 года. В первом чтении законопроект был принят лишь год назад – 28 января 2009 года. Как говорят источники GZT.RU в аппарате Госдумы, такое затягивание с рассмотрением документа связано с многочисленными согласованиями текста с заинтересованными правоохранительными ведомствами, которые пытались продавить собственную версию текста.
Адвокат Евгений Черноусов, полковник милиции в отставке, считает, что завалявшиеся с 2007 года в Госдуме поправки сейчас всплыли в контексте реформы МВД, которую в конце 2009 года объявил президент Дмитрий Медведев. Оценивать вещдок должны сторонние эксперты
В соответствии с поправками, процедура сбора и хранения вещественных доказательств будет дополнена требованием составлять подробную опись изымаемого имущества, и обязанностью оценивать имущество, подлежащее реализации. Причем проводить оценку рыночной стоимости должен независимый эксперт. До сих пор оценка конфискованного имущества оплачивалась из бюджета. В новом проекте эта норма сохранена, но есть дополнение о том, что от продажи вещдока бюджет может компенсировать свои затраты.
Также законопроектом предлагается закрепить исключительное право суда в ходе досудебного производства принимать решение о продаже отдельных видов вещественных доказательств. Как пояснил GZT первый зампред профильного комитета по уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Владимир Груздев, «в документ внесен ряд поправок, по которым реализация или уничтожение вещественных доказательств может происходить только с согласия их владельца». Груздев считает, что введение этой нормы позволит исключить злоупотребление со стороны коррумпированных сотрудников правоохранительных органов, а также защитить имущественные права граждан. Вертолет улетел за копейки
Тем самым, к слову, разработчики нового законопроекта косвенно выполняют и решение Конституционного суда, который в июле прошлого года запретил продавать вещественные доказательства по простому усмотрению следователя, дознавателя или судьи. Напомним, поводом к рассмотрению дела явилась жалоба Владимира Костылева, который в 2004 году приобрел вертолет BELL 407. В сентябре 2005 года Московско-Смоленская транспортная прокуратура возбудила уголовное дело по факту контрабандного ввоза на территорию России вертолетов марки BELL 407, а в ноябре 2005 года она признала вертолет Костылева вещественным доказательством. В июне 2006 года вертолет был продан. Никакой компенсации за свое имущество Костылев не получил.
Эксперты считают очень типичными для нынешних отношений бизнеса и правоохранительных органов случаи изъятия имущества, признанного вещественным доказательством, – без составления его детальной описи, без обеспечения гарантий сохранности, без проведения объективной оценки. Наоборот, чаще всего устанавливается заниженная в сравнении с рыночной стоимость сбываемого "вещдока". Объем реализуемого на ранних стадиях процессуального производства имущества, признанного вещественным доказательством, весьма значителен. В результате – даже если собственник в итоге признается судом невиновным, имущества своего он фактически лишается – вырученные от реализации имущества деньги не соизмеримы с его реальной стоимостью.
В попытке пресечь такую практику авторы законопроекта вводят пункт, по которому собственник имущества может заказать другую независимую оценку за свой счет – в том случае, если он не согласен с уже проведенной оценкой. И далее суд уже решает, чья оценка правильнее. Что же до оценщика, то за использование своих полномочий в корыстных целях законопроект грозит ему уголовной ответственностью. Услуги оценщика могут оценить в количестве лет
Адвокат Черноусов отметил, что введение уголовной ответственности за ложную экспертизу заставит оценщиков десять раз подумать, прежде чем вступать в сговор со следователями. Он уточнил, что раньше уголовная ответственность распространялась только на экспертов, которые давали оценку стоимости вещдоков, а теперь под нее попадают и более узкие специалисты, например, искусствоведы, если у подследственного изъяли не банальную партию товара, а, например, икону.
«Сейчас очень сложно доказать, что недобросовестные сотрудники правоохранительных органов совершили подмену, если речь идет о произведениях искусства, например, или утеряли вещественные доказательства, – пояснил Черноусов,- Чтобы было проще доказать их преступление или преступную халатность и вводится детальная опись, фотографирование и привлечение независимых оценщиков». Конфискат.ру
Президент ассоциации «Опора России», член Общественной палаты Сергей Борисов считает, что, несмотря на то, что проблема арестованного товара – не главная для деловых людей, она вызывает серьезную обеспокоенность предпринимателей.
«Действительно, в таких случаях надо переходить к судебному решению вопроса о реализации арестованного товара. Это исключит субъективизм чиновников», – сказал он GZT.RU. Борисов признал, что и ему самому на практике приходилось сталкиваться со случаями, когда задержанная продукция вскоре оказывалась на прилавках по заниженным ценам. «Таким образом, не только наносится ущерб конкретному предпринимателю, но и возникает перекос всего рынка», – считает лидер ассоциации, представляющей интересы малого и среднего бизнеса.
Президент другой общественной организации предпринимателей «Деловая Россия» Борис Титов признает, что рынок конфискованных в качестве вещдоков товаров сложно конкретно оценить, но он измеряется не одной сотней миллионов долларов.
«В последнее время ситуация немного изменилась, но одно время это был огромный доходный бизнес для оборотней в погонах, – сказал Титов GZT.RU. – При чем изымалось все моментально, и так же быстро реализовывалось». Он считает, что новые меры позволят навести хоть какой-то порядок в этой сфере, потому что по усложненной процедуре правоохранительные органы не смогут так быстро сбывать изъятые ценности и товары.
«Им понадобится время как минимум на то, чтобы нанять независимого оценщика, хотя понятно, что на практике они будут зависимыми, – добавил Титов. – Конечно, не все компании будут допускаться к оценке стоимости вещдоков, появятся свои прикормленные фирмочки, но им все равно будет сложнее». Он считает, что надо кардинально менять ситуацию и создать независимую от органов власти общероссийскую площадку реализации конфиската по аналогии с уже созданным сайтом госзакупок. МВД не смогло точно оценить конфискат
Наиболее яркие примеры той практики, о которой упоминали авторы законопроекта, подавала история преследования компании "Евросеть". Первый конфликт между «Евросетью» и представителями правоохранительных органов произошел 4 июля 2002 года, когда сотрудники МВД прямо в одном из салонов «Евросети» изъяли партию «серых» телефонов Motorola.
В августе 2005 года силовые ведомства конфисковали в аэропорту "Шереметьево" и на складах ряда компаний более 350 тонн, из них 80 тонн принадлежали «Евросети». Из-за большого объема товара представители МВД не смогли провести точный подсчет конфискованных трубок. Приблизительно количество изъятых телефонов оценивалось в 1-1,2 млн. По словам представителей следствия, сотовые устройства были ввезены с нарушений закона, а их непосредственной поставкой занимались фиктивные фирмы-"однодневки".
Наконец, 29 марта 2006 года сотрудники МВД и ФСБ изъяли в «Шереметьево» 165,7 тыс телефонов Motorola на сумму в $19 млн, которые предназначались «Евросети». В силовых структурах заявили, что телефоны были произведены для продажи за пределами России, но признали свою ошибку после того, как Motorola представила соответствующие документы. Тем не менее, 50 тыс конфискованных телефонов были признаны опасными для здоровья и уничтожены, остальные 115,7 тыс вернули «Евросети». Как вещдоки прилипают к рукам сыщиков
В конце 2007 года в Москве была пресечена деятельность милицейско-прокурорского преступного сообщества, занимавшегося хищением изъятых у коммерческих фирм товаров, которые они представляли вещдоками. Группа состояла из предпринимателей, бывшего прокурора Северо-Западного округа столицы Валерия Самойлова, бывшего прокурора Тушинской районной прокуратуры Бориса Нерсесяна, следователей и оперативников ОБЭП окружного УВД. Аферисты находили фирму, занимающуюся продажей компьютеров, бытовой техники и одежды – товаров, которые, по их мнению, было легче всего реализовать. Коммерсанты-наводчики удостоверялись, что склады компании-жертвы забиты товаром. Затем оперативники составляли липовые документы об оперативно-розыскной деятельности, свидетельствующие о якобы контрабандном происхождении продукции. Затем эта фирма «пристегивалась» к старому уголовному делу о контрабанде, которое безуспешно расследовалось прокуратурой, и в котором не было конкретных фигурантов. В рамках этого дела под предлогом обыска и изъятия контрабанды груз вывозился со складов и позже реализовывался. По данным следствия, только за год «плодотворной работы» дельцы нанесли бизнесменам ущерб не менее чем на полмиллиарда рублей, возместить им который вряд ли удастся.
В похожей ситуации оказался коммерсант из Новосибирска Сергей Бурков, лишившийся по вине милиционеров своего деревообрабатывающего предприятия. В октябре 2002 года все имущество принадлежащей Буркову ООО "Фирма КиД", занимавшейся заготовкой леса, было описано и приобщено в качестве вещественных доказательств по делу о краже четырех тракторов с территории лесопилки в поселке Курундус, которое возбудило главное следственное управление при ГУВД области. Деревообрабатывающее предприятие, на котором трудилось около 150 человек, было вынуждено остановить работу. Расследование затянулось, дело неоднократно прекращали, потом возобновляли, передавали от одного следователя к другому. Пока шла следственная волокита, имущество предприятия было разграблено и частично сожжено. Кем – установить не удалось.
Добиваясь справедливости, Бурков, решил привлечь к ответственности правоохранительные органы и взыскать с них материальный ущерб. В декабре 2007 года Центральный суд Новосибирска признал его требования обоснованными и постановил взыскать в его пользу с МВД РФ 107 млн рублей. Отметим, что это только стоимость имущества, а сам бизнесмен требовал большую сумму – 160 млн, куда включил упущенную им прибыль.
Впрочем, даже присужденными ему деньги Бурков пока не получил. Решение суда было обжаловано. Юристы МВД настаивали, что являются ненадлежащим ответчиком и т.д. В результате иск Буркова был разделен на две части, которые сейчас рассматриваются как в районном суде, так и арбитраже. Его адвокат предполагает, что процесс может затянуться на годы.
Надо отметить, что случались подобные инциденты и с относительно небольшими фирмами. Так, в июне в 2004 года в суд с иском к ГУВД Кемеровской области о возмещении материального ущерба обратилась Наталья Рахматулина. В начале 2004 года оперативники проверили два ее торговых павильона и изъяли около 2,5 тысячи CD и DVD, телевизоры, акустические колонки, видеомагнитофоны и прочую бытовую технику. Но в ходе проверки на контрафактность милиционеры не смогли доказать пиратское происхождение продукции. Прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела, а суд постановил вернуть изъятое имущество владельцу, однако этого сделано не было. Сумму ущерба женщина оценила в 1,5 млн рублей. А в ноябре 2005 года
В ноябре 2005 года арбитражный суд Архангельской области взыскал с Минфина, как ответчика по иску у УВД области, более 2 млн рублей материального вреда в пользу ООО "Хозторг". В 2003 году в рамках расследования уголовного дела по статье "Мошенничество" у ООО было изъято и передано на хранение другим фирмам товаров на 2,5 млн рублей. Позже в суде фигурант дела был оправдан, однако арестованное имущество в полном размере возвращено не было.
Порой сталкиваются с потерей вещдоков и рядовые граждане, которые являлись фигурантами расследований. Совершенно дикий случай произошел несколько лет назад в Чите. В апреле 2007 года Центральный районный суд Читы обязал Министерство финансов России выплатить 30 тысяч рублей жительнице украинского поселка Рауховка за вред, причиненный сотрудниками прокуратуры. 20 тысяч рублей моральной компенсации и почти 10 тысяч рублей материального ущерба Галина Броника получит за то, что следователи потеряли останки ее убитого сына Александра.
