Main » 2010»Олунньу»12 » Минтимер Шаймиев: «Президентами не рождаются, ими становятся»
Минтимер Шаймиев: «Президентами не рождаются, ими становятся»
11:39
Клуб регионов 8 февраля 2010 г.
Минтимер Шаймиев: «Президентами не рождаются, ими становятся»
Минтимер Шаймиев провел пресс-конференцию, в ходе которой рассказал журналистам о причинах, побудивших его отказаться от власти. С небольшими сокращениями стенограмму пресс-конференции опубликовал интернет-портал «БИЗНЕС Onlinе». Началась пресс-конференция со вступительного слова Минтимера Шаймиева. – …Этот вопрос, как говорится, был лично для меня решенным. И я принял решение для себя дальше не работать. Так еще журналисты не всегда верят, не воспринимают, но для истории нашей с вами я могу сказать, что я действительно тогда (5 лет назад. – Ред.) ставил вопрос, чтобы меня не наделяли полномочиями. У меня было внутреннее противоречие с точки зрения политических соображений и политических убеждений. Я могу сказать, что я уже давно у власти.
…Разговор с Путиным был длительный, и мы тогда договорились. Он сказал: «Ты можешь выйти к журналистам и сказать, что ты согласился по моей просьбе». Но я так не сделал. Так не делается.
Но решение, что я дальше не пойду, было читаемо. Некоторые редакторы газет, опытные журналисты это поняли и писали об этом. Я следил за публикациями.
Мы как говорится, дождались вчерашнего момента, когда уже решение нельзя было откладывать.
Я почему говорю, было читаемо… Вы, наверное, почувствовали: я до сих пор не выступил с посланием. Были годы, как правило, мы выступали даже и в марте, и в феврале, но последние два года в связи с ранним принятием бюджета я всегда выступал с принятием бюджета. Хотя вы знаете, чтобы этих вопросов меньше возникало, я выступил по кризису, но одновременно расставил все точки, каким должен быть бюджет 2010 года.
О КАДРОВОЙ ПОЛИТИКЕ
– И в связи с этим я хочу сказать, учитывая, что сейчас много публикаций в связи с тезисами, которые озвучил президент Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев в части обновления кадров. При этой волне любое телодвижение, связанное особенно с главами регионов, вызывает повышенный ажиотаж в СМИ. Я должен ответственно сказать, что нет такой цели, чтобы только ради омолаживания кадров освобождаться от всех глав субъектов, которые успешно работают. Этого нет, но по жизни, как говорится, чаша весов склоняется, это естественно, кто-то сам не хочет дальше работать. Сказать, что именно такая целенаправленная политика – этого нет.
Это я почувствовал в ходе всей той работы, которую вели, когда выходили эти кандидатуры. Федеральный центр РФ был удивлен, когда они более близко познакомились с реальными кадрами, которые вошли в список федерального совета, президентский список, да и не вошедшие удивили. Дословно было сказано так: прекрасная плеяда кадров у вас, Минтимер Шарипович. Была дана такая оценка.
Скажем даже так, что ряд губернаторов не очень срабатываются, когда рядом с ними появляются сильные кадры. Действительно, достойные кадры есть в республике, к счастью.
Мы это с вами даже можем приписать себе в заслугу. Благодаря той команде, которая давно работает, обновляется, во всяком случае, удается добиваться дальнейшего прогресса нашей республики. Все познается в сравнении, но это факт, который невозможно отрицать.
В остальном – официальное сообщение вы уже вчера слышали. И еще очень важно, что я перед вами жив и здоров, чтобы потом никто не говорил, что я болею. Были попытки сказать, что меня вообще нет.
Вчера состоялось заседание Государственного совета, которое вызвало определенный ажиотаж в средствах массовой информации. В целом речь шла о дальнейшем развитии политической системы.
Когда мы говорим о модернизации, которая ведется президентом Российской Федерации – в ее основе лежит модернизация политической системы и модернизация рыночной системы. Решение непростое, тем более мы прошли с вами определенный путь, поэтому совершенствоваться необходимо. Я должен сказать, что само заседание Государственного совета, учитывая, что принимали участие представители всех более известных партий, прошло очень сдержанно и корректно. Почему я затрагивают этот вопрос? У вас, наверное, будут вопросы и по этой части и я готов ответить на любые вопросы – и по первой части, и по второй.
ГОДЫ НЕ ИДУТ, А ЛЕТЯТ
– В новейшей истории России еще такого случая не было. Но в Интернете появились сообщения, что ваше решение связано с тем, что появились проблемы со здоровьем. Прокомментируйте это сообщение, пожалуйста.
– Ничего нового я не скажу, но годы идут, а в моем возрасте они летят. Когда подойдете к этому возрасту и убедитесь, вспомните, что Шаймиев говорил так. Этот фактор – он есть. 20 января 73 года исполнилось. Я благодарен Всевышнему, что он наделил меня здоровьем. Я вот пришел к одному выводу, на прошедшем дне рождения. Я понял: если вы присутствуете на своем 73-летии, это же хорошо. Я должен сказать, что здоровье нужно, и когда ты работаешь, и когда не занимаешься активной деятельностью.
Вы ж знаете, я с 25 лет работал директором сельхозтехники. Тогда их было восемь в республике, крупных сельхозтехник. Выдерживать нагрузку помогала адаптация организма к условиям. Я почему об этом говорю, с того времени работать с людьми – это тоже... Где и нервы, и все остальное, везде вопросы, везде спрос, везде скандалы. Жизнь вся такая. Но жаловаться грех на сегодня. Но со стороны вам виднее. Сама цифра даже…
Я дал интервью Интерфаксу перед Новым годом, я там почти все сказал. Вчера я пока летел самолетом, вспомнил такое высказывание: картину всегда надо посмотреть дважды. За один раз ничего не поймешь, а мы очень редко смотрим картину во второй раз…
Я в том интервью почти все сказал. Власть – это действительно прочный и порочный круг. Это журналисты видимо думали, что я букву опустил. Нет. Это порочный, прочный круг, из которого действительно психологически людям вырваться сложно. Это даже видно в комментариях, связанных с моим решением, я вчера читал.
Сегодня примерно такая же мысль проходит. Люди никак не могут вырваться – просто до конца работают и все. И обвинить их сложно, я вам скажу. Проблем меньше не становится никогда, и как будто ты всегда нужен. Ты действительно нужен. Кажется, что без тебя их не решить. Я вообще знаю, что я подзадержался у власти. Но чувство свободы уже начинает вселяться в душу. Но ответственность не знаю, когда уйдет. Я знаю по отцу, он 26 лет работал председателем колхоза. И мы не понимали его, когда он, будучи уже на пенсии, в такие холодные дни ночью вставал, брал шахтерский фонарик и ходил по соседним фермам. Он говорил: в такой мороз животноводы не выходят, а у коров идет отел, у свиней – опорос. А в весенний и осенний сев он был полночи на полях. Его никто не просит, а он ходит. Ответственность не уходила от него. Сказать, что так просто освободиться от всего… Даже сегодня не могу себе такого представить. Переживания и беспокойство, они будут. Так что я не президент с 25 марта, но я недалеко, чуть ли не среди вас.
В ПОИСКЕ ФОРМЫ
– Трудно представить вас с вашим багажом и авторитетом после 25 марта не работающим активно в республике. Вы подумали, какая сфера деятельности станет для вас приоритетной после этой даты? И вопрос, связанный с Госсоветом: вчера на Госсовете и до этого лидеры политических партий поднимали вопрос о необходимости унификации наименований глав субъектов федерации. Это же фактически ликвидация таких наименований. Как вы смотрите на это?
– Было бы неискренне сказать, что я не думал о том, чем хотел бы заняться. Об этом я думал. В любой форме я буду стараться поддерживать нового президента, чтобы укрепить традиции, которые у нас есть в республике. Этому нужно радоваться, это нужно ценить. Мир, взаимопонимание между людьми надо упрочить.
Такой же вопрос задали и президент, и премьер-министр. Вы же знаете мою позицию, я с ходу сказал, что если уж я в молодом возрасте не уехал в Москву... Я не случайно сказал: где родился, там и пригодился. Это состояние моей души. Если мне комфортно, значит, я счастлив. Поэтому этот вопрос я снял в любой форме, даже в самой привлекательной.
Если бы я активно где-то хотел работать, то работать нужно продолжать здесь. Хотел бы активно работать всю жизнь, но эта активность начинает даваться мне с трудом.
Мы в поиске, скажем так. Я хочу, чем могу поддержать, но одно могу сказать твердо: у меня есть желание возродить, насколько это возможно, Булгарский музей-заповедник. Это же место, где принят ислам в России в 922 году. И Свияжский музей-заповедник. Булгарский – это десятый век, а Свияжский – это середина шестнадцатого века. Того, что сегодня делается для сохранения этих заповедников, являющихся памятниками федерального значения, и не хватает для того, чтобы остановить разрушение.
Но так не должно быть, мы же не варвары. Мы понимаем все, но действительно не хватает средств. Петр Первый, когда шел в поход на Азов, остановился в Булгарах и особый дал указ – сохранить во все времена эти памятники. Представьте себе, какие памятники в Свияжске, да? Пока царь шел с походом на Казань, Троицкая церковь деревянная была срублена и сплавлена по Волге, и к приходу царя была собрана на этом месте. И после этого они уже хороший собор построили, а роспись же тех времен!
Затратно, я согласен, непросто, да. Но кто-то же должен за это взяться! Это для души, это решенная часть для меня. И ряд таких проблем, которые у нас на языке и их не всегда удается решить. Они связаны с нашим наследием и развитием культуры. Это важно, я вам скажу. И когда сам еще оказываешься на определенном этапе жизни.
Я поставил эти вопросы перед руководителями РФ. Эти же памятники находятся на территории Российской Федерации. И что важно: оба памятника на Волге, здесь много проходит туристов, а будет еще больше. Возьмите пример Казанского кремля. Все происходило на наших же с вами глазах. Столько посещений! Люди выходят оттуда с совершенно иным восприятием и духовно богатыми.
Тем более, повторюсь, эти памятники не только республиканского, но и федерального значения. Понимание есть. Я конкретно поставил перед Владимиром Владимировичем вопрос, и сказал: мы готовы финансировать паритетно.
Камылтынов (глава аппарата президента РТ. – Ред.). вчера сказал: может, сегодня соберем журналистов? Но я вчера продолжал работать, я пошел к Кудрину в 18.30 по этому вопросу. Он еще ничего не знал. Я говорю: «Обычно все новые президенты в первый же день работы к вам, наверное, идут. Но, наверное, этот тот случай, когда уходящий президент первым делом идет к министру финансов России».
А он не понял, он еще не слышал ничего. Он говорит: «А что вы хотите сказать?"…
Сумма его, конечно, как любого министра финансов смущает. Но, во всяком случае, понимание есть, поддержка есть.
Я не хотел бы занимать какую-то должность, у меня уже их много было. По крайней мере, такой настрой был на сегодняшнее утро.
ТАТАРСТАНЦЫ С ЭТИМ НИКОГДА НЕ СОГЛАСЯТСЯ
– В отношении переименования субъектов. Ажиотаж среди вас, и в целом журналистском сообществе огромный был. Перед заседанием они все подходили ко мне. Уже когда мы шли в зал, одна журналистка (я не знаю, с телевидения или из газеты) меня спросила: «Как вы относитесь к тому, что после Госсовета республик не будет?" Я торопился и коротко сказал: «Татарстанцы с этим никогда не согласятся».
Это позиция на сегодня. И таких крайностей не ожидается и не будет. Нам только этого не хватало! Никто же не хочет. Это и ни к чему.
В отношении укрупнения регионов. Что-то подобное же произошло в последние годы, вы знаете – несколько укрупнений, и довольно спокойно они прошли. Но то, что прозвучало вчера… Я был возмущен. Значит, кто не может себя обеспечивать, давай укрупняться. Но для этого надо хорошо знать Россию и состояние субъектов. Понимал ли это говорящий сам? Это нереально, во всяком случае в ближайшие лет тридцать минимум. Я и раньше говорил: если кто-то хочет присоединиться к Татарстану – пожалуйста. Мы это рассмотрим, такой подход должен быть.
Со своими правилами в чужой монастырь не ходят. Научиться надо, как бы тяжело не было, жить в федеративном государстве. Благо России – только через федерацию. И все текущие конфликты и препятствия надо преодолевать разумно.
С одной стороны, создаем новый округ, ставим полпреда на уровне заместителя премьер-министра. С другой стороны – такие шаги. Россия имеет свое лицо и является развитым федеративным государством в современном мире. Все остальное – это сгусток напряжения.
Проблемы в политике начнут возобладать, когда наша экономика станет чисто рыночной и будет интегрирована в мировую. Хотя я начинаю проходить к различным выводам. Может ли быть вообще свободный рынок? Тоже вопрос. Ситуация мирового кризиса заставляет задуматься об этом. Мировое сообщество хочет регулировать ситуацию в пользу неразвитых стран, голодающих стран. То, что происходит в Гаити… Жизнь человеку дана лишь однажды. Там же сотни тысяч людей погибают. Какой кошмар!
…Так что, если закончить тему, ни название не меняем, ни укрупняемся добровольно.
– Минтимер Шарипович, то, что вы сейчас говорили, фактически это уже оппонирование. Печально, что после марта оппонирование это прекратится, а может быть и нет. В этом вопрос. Потому что опираться можно только на то, что оказывает сопротивление. И если не будет такого авторитетного голоса, который могли бы услышать и Путин, и Медведев, наверное, это не будет очень хорошо для страны. Вопрос в связи с этим. Странная, мягко говоря, идея кого-то быстренько с кем-то укрупнить. Но ведь это ваши коллеги по партии «Единая Россия», к сожалению.
– К сожалению. Я уж удержался. На кончике языка у меня это было.
– В связи с этим вопрос: не планируете ли вы усилить активность как сопредседатель партии «Единая Россия», освободившись от некоторых условностей и статуса президента республики?
– Спасибо за вопрос. Нет. Членом партии я остаюсь, скорее всего. Этот вопрос не рассматривался. Есть более глубинные вопросы у меня внутри. Вы знаете, я всегда говорил: если мы победили на выборах, то должны стать правящей партией и отвечать за все. К сожалению, «Единая Россия» сегодня это пока партия власти. Я всегда говорил: мы должны стать руководящей партией. Мы успешно ведем страну? Ведем, значит, мы стоим твердо на ногах. Оппозиция на нас нападает, что должна делать, доказывает свою правоту, в том числе и через критику.
…Я должен вам сказать, что на Госсовете и Владимир Владимирович тоже выступал как лидер партии. Мне понравилось его видение и понимание, какое значение надо придавать сегодня тому, чтобы в стране появилась реальная многопартийность. По сути дела, был обозначен комплекс вопросов. И Дмитрий Анатольевич их озвучивал за несколько дней до заседания Государственного Совета.
Практически все сводилось к необходимости проведения демократичных выборов, к активному участию всех партий. В том числе путем снижения барьера с семипроцентного до пятипроцентного. Думаю, что уже в ближайшее время это решится. И больше партий будет представлено в парламентах. И действительно, надо не допускать того, что произошло. Много искажений было на прошедших выборах. В Татарстане – нет.
Я не говорю, что в Татарстане не нужно ничего модернизировать. Это все равно наш путь. Или мы очень долго к чему-то идем, или мы быстрее проходим, чем страна в целом. Я считаю вопрос только в этом. Иного пути ведь нет.
Вчера приводили цифры. Партии, которые слабо представлены в парламентах и на местах, практически отсутствуют на уровне органов местного самоуправления. Это проблема.
Мы еще и принципов проведения выборов на местах не выработали. Но, тем не менее, надо, чтобы партии себя показывали на местах.
Одно дело умение красиво говорить и критиковать (это тоже недостаток оппозиции). Хорошо, что они будут иметь трибуну в стране, доступ к СМИ. Но надо же еще чтобы на местах за тебя проголосовали. Оппозицию никогда на руках носить не будут, и оберегать политические противники не будут. Но по этому пути надо идти. Я думаю, что многое будет меняться даже в самой технологии проведения выборов. Мы ругаем выборы на Украине, но ведь урны-то там прозрачные. Обратили внимание?
ВСЕ БУДЕТ НОРМАЛЬНО
– Двадцать лет работы – это же целое поколение появилось. Шаймиев будет, не Шаймиев – не важно, кто бы ни был. Понимание у будущего президента есть полное. На сегодняшний день предложена кандидатура Рустама Нургалиевича. Я думаю, наш парламент его кандидатуру единодушно поддержит. Есть понимание – будут действия, а действовать он умеет.
Задумаешься иногда, может, переоцениваешь себя… Ведь я еще ответственный. Президентом никто не рождается, президентом становятся. Я думаю все, будет нормально – для экономики прежде всего. Знание экономики и финансов, и те контакты, которые есть, формы работы, которые в настоящее время нашим премьером найдены, я вам скажу – это дорогого стоит. Чтобы в каких-то регионах премьер-министр мог открывать двери везде и всюду, чтобы его слушали, и, в конечном счете, воспринимали… Я-то это знаю изнутри. Очень сложная ниша.
Я сам часто говорю, что я не политик. Все равно жизнь заставляет в этом пространстве работать. И голос появится, прорежется. Все придет, самое главное, чтобы было понимание, что надо любить свою родину и служить ее многонациональному населению. Такое понимание есть.
Когда люди за что-то берутся и при этом опасаются – обычно это всегда приводит к большой удаче. Все считают, что он уже все знает, готов. И это подталкивает человека к действиям. Но потом, у нас есть еще Фарид Хайруллович – председатель Государственного Совета. Я тоже не на большом расстоянии, наверное, буду, насколько возможно. К начальству близко подойти тоже, знаете ли…
В один момент я переломил самого себя. Когда есть президент и премьер-министр – это самое сложное. Это как в советские времена: первый секретарь обкома и председатель Совмина. Я был и тут, и там. Я был секретарем обкома, это же высшая власть была. Все хорошее – их. А все плохое – хотя ты больше всех работаешь как председатель совета министров – это твои недоработки. Партия во многом на этом и держалась
Когда появился активный премьер, который может взять на себя ответственность, у меня хватило понимания, чтобы ему не мешать. Потому что я через это сам проходил, когда мне хотелось работать. И я тогда еще дал слово себе: если окажусь в другой роли – никогда мешать не буду. Поэтому за эти годы самостоятельность работы правительства у нас полная была. Мы принципиальные вопросы отдавали им в правительство. И нормально все шло. И будет нормально. У Фарида Хайрулловича огромный опыт в хозяйственной деятельности, в законодательной деятельности, в политике. Так что нормально будет.
СОХРАНИТЬ ЛИЦО
– Если мы вас правильно поняли, преемственность команды и преемственность курса сохранится. Но все-таки, какие слова напутствия вы скажете Рустаму Минниханову, вашему преемнику?
– Сохранить лицо. Так оно и должно быть. Тот путь, который мы прошли за это двадцатилетие – за него я, как первое лицо республики, ответственен. У нас материал для дальнейшего развития есть, это радует.
Мы много сделали. Создали новое современное производство. И то, что на нашей территории создается и федеральный университет, и внедрение экономических зон (одна из них в Татарстане) – это ведь огромные возможности. Представьте себе, если бы не был создан в свое время императором Казанский университет? Ведь мы до сих пор пожинаем эти плоды: какая школа научная, ее притягательность. Ведь это фундаментальные решения, в один день и за короткий промежуток времени их не ощутишь. Ведь не будет столько университетов, не нужно себе иллюзии строить. Радоваться надо, что у нас такое. У нас научно-исследовательский институт КАИ, прекрасный уровень знаний, традиции.
Желающие присоединиться, думаю, еще будут. Уровень же диплома будет другой. Из других регионов будут стремиться в Казань. И уровень преподавания, и оснащенность и возможности зарабатывать сейчас создаются. На днях принято решение, что коммерческие структуры, которые будут созданы по определенным правилам в вузах, не будут облагаться налогом. Это дает огромные возможности для думающего ректора. Для ректора, который сумеет организовать – он должен быть менеджером хорошим.
Возьмем такой пример – девушка приехала учиться, выйдет замуж обязательно здесь, скажет мужу, мы давай только здесь будем жить. Тоже самое с парнем. Скажет, зачем нам еще куда-то? Знаете, мы какими станем?! Вы и ваши дети уж точно это увидят. Каждый из нас захочет сказать, что он из Татарстана. А чтобы таковым быть…. это же не просто старание кому-то понравиться и самому себе. Нет. Это уже состояние души. Это очень-очень важно. Вы же видите, мы давно уже забыли, когда газифицировались, а ведь Татарстан пока единственный регион, который на 100 процентов газифицирован. Ведь какие сейчас дороги строят! Я уже сказал, сейчас в республике есть современные асфальтовые заводы и техника, которые просто не позволяют строить плохие дороги. Я это к примеру говорю. Есть и будущая Универсиада. Нужно радоваться каждому дню и продолжать созидать. А сложности есть у каждого.
Мы еще с вами будем встречаться. Время еще есть по закону. Но, тем не менее, я хочу вас поблагодарить за ваше терпение, могу даже признаться: я вас люблю… (Аплодисменты)
– Для нас тоже большая честь с вами работать.
– Рэхмэт.
– Вы сказали, что когда есть президент и премьер – самое сложное…
– Да, правда, я секретаря обкома и предсовмина приводил в пример – и не случайно. Но, тем не менее, сказать, что такой вопрос не присутствует, нельзя.
– Как вы считаете, следующий президент, который после вас будет, не возглавит ли он непосредственно исполнительную власть Татарстана? И второй вопрос. Вы сегодня сказали, что долго были у власти. За это время вы сделали что-то такое, о чем вы сожалеете?
– Проблема структуры высшей исполнительной власти присутствует. Как показывает практика, ведь в областях никогда не было президента. Как назвали губернатором, так и пошло. Казалось бы, они главы исполнительной власти области. Но у всех есть правительство, есть премьер. Мало кто совмещает. Учитывая, что по Конституции Татарстан – это государство, я считаю, президент и премьер должны быть.
Нужно подобрать такого премьера, с которым комфортно работать, с которым все ясно. Я же не представляю, что Рустам Нургалиевич будет действовать так же как я, заранее. Он очень активен, молод для этой должности, в форме. Но проблемы всегда присутствуют. И есть определенный опыт, наработанный в республике. Я бы не хотел, что бы он в какой-то форме был ущемленным в части правительства.
В части того, о чем я сожалею или нет… Я с вами всегда искренен. Очень часто меня беспокоит, как сохранить родной язык. Язык любого народа. Этот вопрос очень беспокоит.
Меня озарил разговор с президентом Турции во время последнего отпуска. С ним пообщались по ряду вопросов. Он озабочен, говорит мало изучаем английский язык, дети наши не всегда конкурентоспособны. Если он так думает… И во многих вузах Турции очень сильное обучение и кадры готовятся для того, чтобы свободно выходить в мир. Вот тут мне очень хотелось бы и я мало что успел сделать, чтобы наши дети владели бы английским языком и были конкурентоспособными. Это проблема очень и очень важная.
Я консультировался и с интеллигенцией, у меня последнее время и отдельные встречи были. По-моему, мы начинаем находить подход более реальный. И каждый ребенок должен знать язык матери. Во-первых, у нас два государственных языка. Мы этому обязаны обучать и каждый ребенок должен знать их. В то же время мы должны в этой короткой человеческой жизни успевать интегрироваться в цивилизованный мир. Пусть нас не критикуют. Очень человек сам ничего не делает в этом плане, а потом винит власть. И так можно упрекать власть во всем. И с садиков надо обучать, хорошие программы надо сделать для воспитателей, чтобы знали четко, чего мы от них хотим. В день открытия Года учителя в своем выступлении я не случайно сказал, что мы отработаем правила, а федеральные стандарты дают возможности, даже до них не дотрагиваясь…
И начальные классы обучать усиленно и аттестовывать каждый год учителей. Вот ты предстал со своими учениками, покажи, какие ваши заслуги. Сколько получится, столько будем давать грантов президентских. В сумме не менее 20-25 процентов от годового дохода. Выполнил – получай. Тем более, что сейчас на фоне того, что по России пошло движение: на учителей начальных классов обращают внимание, им, наверное, будет какое-то повышение зарплаты. Это очень важно. Если даже ничего не будет, я убежден, это решение мы реализуем. Мы обсудили это с премьер-министром, мы знаем, что нагрузка на бюджет будет приличной, но будем делать, несмотря ни на что. Вот представят пять тысяч таких грантов, пять тысяч и получат.
ИМПУЛЬС К МЕМУАРАМ
– Ваша супруга выпустила книгу воспоминаний. Готовы ли вы взяться за мемуары?
– Рассказать вам или нет?.. По сути, я сплю хорошо. Проблем нет: лег, уснул, встал вовремя. Сегодня супруга говорит, что она не спала. Я говорю: а что, ты решила пойти на работу? Снова начать работать? Нет, говорит, я смотрела телевизор, плакала от того, что это, наконец-то случилось… Понять можно, когда человек тебя все время ждет. Она меня тоже подталкивала и где-то виноват я, что задержался. А что могу сказать я? Знаете, есть такая проблема в мемуарах. Кто еще их читать будет? К своему стыду, я пока еще не прочитал мемуары Клинтона. Вот такой толщины! Это умный президент. Я его еще не прочитал, отложил. В какой форме написать? Может в короткой какой-то. Ну вопрос задан – лишний импульс. Вот то, что она сделала – да, села, написала. Вроде написала так, как есть.
– Как ваши близкие, родные, супруга узнали и их первые слова, когда они узнали о вашем решении.
– Жена мне сказала, что сама не понимаю, зачем я сидела и плакала. Она не верила, хотя я с ней советовался, я ей говорил. А что ж мне верить? Мало ли я говорил.. (Смех в зале). А дети нормально, они знали давно. Это был заговор не заговор, но были заодно.
– Мы пока сюда ехали, пообщались с населением, и они сказали, что не видят республики без Шаймиева и опасаются, что Рустам Нургалиевич может не справиться.
– Ну, я и пришел сюда, чтобы вы меня видели. Люди привыкли. Но я хочу еще раз сказать, у нас есть понимание. Кого бы не поставили, на кого бы выбор не выпал, эти вопросы все рано бы возникли.
САМОЕ СЛОЖНОЕ – ЭТО НАЧАЛО 90-Х
– За все годы президентства какой период был для вас самым сложным с точки зрения экономической, политической обстановки? Что считаете главной своей удачей за время нахождения на посту главы республики?
– Мы не брались за нереальные вещи по одной простой причине. В жизни можно и помечтать, браться за нереальные вещи, которые обязательно провалом закончатся. Помогло то, что после института меня забросили в глубинный район работать. Это действительно помогает любому человеку. Бросили, вот ты и прошел все это. Вот это и оберегает от крупных ошибок. В политике нужно быть осторожным, поскольку решаются судьбы народа. Всегда надо задавать себе вопрос: а кто тебе дал право разрушать судьбы? Никто тебе такого права не давал. У каждого человека своя жизнь и одна жизнь. Достойно ее надо провести. Не для этого ты должен был придти к власти. Если даже большие сложности, если даже очень-очень сложно. Мы же с вами прошли через какие времена… Самое сложное – это начало 90-х. Было даже такое: нас судят в прямом смысле слова за референдум, за все остальное.
Идут речи с трибуны Верховного совета Российской Федерации, а мы тут завтра должны идти на референдум. Я поехал на встречу с журналистами за день-два до референдума. Все окружили: «Что вы делаете?" Мне задавали тогда вопрос, а что будет, если население не проголосует? Я ответил: уверен, что проголосуют.
Был момент, когда накануне референдума президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин выступил с обращением к стране: не ходите на этот референдум, не голосуйте. Вечером я выступил, говорю: только положительный ответ может принести мир и покой семьям наших детей. Это ведь не каприз. Убежденность, что без этого не обойтись, была полная. Ведь в Татарстане интеллигенция всегда была сильна и государственность, есть богатая история. Когда первый президент Михаил Сергеевич Горбачев говорил: давайте гласность, давайте свободу, вся интеллигенция говорила обо всем. Ну надо же надо было ответы находить на эти вопросы! Ответили-успокоились. Мы получили время, чтобы пройти острые моменты. Надо отдать должное Борису Николаевичу Ельцину – ведь после всего этого ведь он сел за стол переговоров. Понимал, что это не так просто.
Я никогда не забуду, как я в первый раз я ходил кандидатом в президенты по коллективам. Очень много встречался. Время неспокойное, ставили вопрос и в крайних формах. Чего только не было! И люди хотели мне верить. Особенно русскоязычное население. Смотришь в глаза – а они хотят верить. И когда первый срок закончился, и действительно люди поверили моему желанию. Тяжело это нести. И десять, и двадцать лет. Вот когда я увидел, что люди поверили мне, это я и считаю удачей. Много всего бывало, но это то, что запомнилось.
