Main » 2010»Сэтинньи»25 » запоздал диагноз застоя, запаздывает и диагноз полного разложения этого режима. Главный признак – абсолютная неуправляемость так называемой
запоздал диагноз застоя, запаздывает и диагноз полного разложения этого режима. Главный признак – абсолютная неуправляемость так называемой
Политолог Георгий Сатаров – о видеообращении Дмитрия Медведева и российских перспективах
24.11.2010 18:43 Андрей Шарый Эксперты не видят никакой новизны в заявлениях президента России о признаках стагнации политической системы страны. Социолог и политолог Георгий Сатаров, президент Фонда ИНДЕМ, считает, что со своими выводами Дмитрий Медведев запоздал на несколько лет.
– Вы согласны с беспощадным анализом политической ситуации в России, которую так неожиданно дал вдруг Дмитрий Медведев?
– Не такой уж этот анализ беспощадный. В видеоблоге говорится о признаках застоя, а не о застое. Говорится о том, что с конкуренцией как раз все налаживается. Да и с определением застоя президент опоздал лет на шесть. Не говоря уж о том, что он сам является существенной частью этого застоя. Взять хотя бы то, как он появился на посту президента...
– Тем не менее, какие причины заставили сейчас президента говорить об этом?
– Точно так же, как запоздал диагноз застоя, запаздывает и диагноз полного разложения этого режима. Главный признак – абсолютная неуправляемость так называемой вертикали власти. В последнее время это наиболее ярко проявляется в деятельности МВД. Ярко – потому что здесь все на виду и на слуху, и разложение этого органа власти наиболее негативно сказывается на гражданах. Но в равной степени это касается и других органов власти. Этому нужно искать объяснения, причины. Но объяснения президента не качаются политической конструкции, устройства этой вертикали. Внимание обращено на поиск неких жупелов. В данном случае в качестве таковых выступила так называемая партия власти и так называемая оппозиция. Хотя первая – никакой партией не является, это классическая клиентела. Нет и реальной оппозиции, потому что таковой она станет только в случае, если будет иметь шанс во время честных выборов прийти к власти. – Понятие "застой" обычно связано в советской истории с периодом 70-х годов, с пребыванием у власти Леонида Брежнева. Корректно ли проводить параллели между Советским Союзом 70-х годов и Россией 2010-х, с точки зрения политических механизмов, действующих в стране?
– Основания для параллелей есть. Это, прежде всего, разложение бюрократии. Там это разложение было просто иных масштабов. И бюрократия была бессильной, не способной что-то исправить. А причины и факторы застоя сегодня такие же, как это было в Советском Союзе: однобокая экономика, подсаженная на углеводородную иглу. – Попытка вывести Советский Союз из застоя закончилась для существовавшей политической системы и для страны драматически. Означает ли это, что и сейчас перспективы реформирования системы не блестящие?
– Все зависит от того, как и кому за это браться браться. Легальные конституционные механизмы, существующие сейчас, предусматривают систему гораздо более адаптивную, чем та, которая была в Советском Союзе. Если предпринимать какие-то разумные попытки возвращения к этой системе при всем ее несовершенстве, то есть шанс избежать сценария Советского Союза. Но я боюсь, что осталась чрезвычайно узкая тропка для такого позитивного сценария. – Дмитрий Медведев, тем не менее, отметил, что ситуация улучшается. Связывает он это с собственными усилиями. Говорит о своих попытках добиться того, что он называет повышением качества народного представительства в органах власти. Вам эти меры кажутся достаточными? Или это бессмысленное занятие?
– Это бессмысленное занятие. Точно так же, как, например, попытки Медведева снять немножко колючей проволоки с российского бизнеса. Для этого по инициативе Медведева предпринимались, как известно, определенные позитивные шаги по изменению законодательства. И что в результате? Как говорят предприниматели, стало еще хуже. Это связано именно с тем, что система – абсолютно неуправляема. Ни с помощью законов, поскольку разрыв между законами и их исполнением достиг катастрофических размеров, ни с помощью прямых директив с верхушки этой вертикали. Не работает ни то, ни другое.
– Президент видит угрозу в превращении стабильности в фактор стагнации. Стабильность всегда чревата стагнацией?
– Эта самая пресловутая стабильность была одним из объектов нашего сравнительно недавнего исследования. Мы в большом массиве разнообразных данных выявили то обстоятельство, что стабильность никогда не является фактором, способствующим каким-либо управленческим достижениям. Она может быть частным следствием из этих достижений, но никак не причиной. В данном случае речь в этой чеканной формулировке идет о стране, может быть, 2002 года. С тех пор изменилось очень многое. Ни стабильность не имеет отношения к России, ни стагнация. Все уже гораздо хуже.
Этот и другие важные материалы из итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым" пишет : Юрий Кузнецов Откуда: СПб 24.11.2010 19:43 Я думаю, Ведмедев, будучи инфантильным, просто паникует, как впрочем и Сатаров. Этот алармизм от незнания системных законов, а они парадоксальны, т. е. сейчас вступает закон: чем хуже, тем лучше... Вкратце немного системного подхода: российская Система - это милитаристская пирамида (она же "вертикаль"), адекватная только мобилизации, войне, форс-мажорным катастрофическим условиям. В нормальных мирных, рыночных условиях она неадекватна, становится разрушителем, фактически - провокатором форс-мажора. именно поэтому после очередной оттепели российская Система всегда провоцировала голодоморы и войны. Никаких объективных причин для российский голодоморов и войн обычно не было, это всегда внутренняя нужда самой России. Вот и сейчас Система разлагается, становится неуправляемым разрушителем, чтобы спровоцировать кризис, да помощнее, с голодом. Это Системе напрямую выгодно. Как, например, после таких специально спровоцированных голодоморов в СССР и Германии в 30-х годах, народ, запуганный голодом, бросится к ногам фюрера - спасителя нации и даст ему карт-бланш на мобилизационную экономику и репрессии, которые дадут дешевую рабсилу и средства для модернизации (так будет теперь называться "индустриализация"). А вот тут, в мобилизационных условиях пирамидальная милитаристская система становится полностью адекватной. Нас ждут несомненные успехи, как и тогда...Правда потом, как и раньше, провокация большой войны, но это уже другая история...
Так что, если Сатаров патриот России, то он должен радоваться тому, ка ведет себя Система - она таким образом сама приведет себя к взлету и адекватности.
Система деструктивная, ходит по одному и том уже кругу. Запроса на ее изменение ниоткуда пока что нет, даже ни одного человека, который бы этого хотел не найдется, а посему и разговора нет. Посему принимаем то, что система нам готовит, тем более, что всё предсказуемо, как повторяющаяся зима... пишет : Сергей Чернов 24.11.2010 20:13 Сата́ров Гео́ргий Алекса́ндрович. Помощник президента России Бориса Ельцина в 1994—1997 годах. Обращался в 1999 году к нему за поддержкой по выигранному у правительства Москвы судебное дело по иску "капитальный ремонт". Встречался с ним в офисе ИНДЕМа. Признал, что в политическом плане дело интересное. Но в поддержке отказал. "Мне своих (Индем) кормить надо, а не тебя раскручивать". Считаю, что политолог и участник застоя запоздал со своим отказом. Лет на десять-пятнадцать. "Ни стабильность не имеет отношения к России, ни стагнация. Все уже гораздо хуже" - Очень верно подмечено, и слегка перефразируя классика, о путинском правлении можно сказать следующее: В те годы дальние, глухие, В сердцах царили сон и мгла: Владимир Путин над Россией Простёр совиные крыла, И не было ни дня, ни ночи А только — тень огромных крыл; Он дивным кругом очертил Россию, заглянув ей в очи Циничным взором палача. "Ни стабильность не имеет отношения к России, ни стагнация. Все уже гораздо хуже" - Очень верно подмечено, и слегка перефразируя классика, о путинском правлении можно сказать следующее: В те годы дальние, глухие, В сердцах царили сон и мгла: Владимир Путин над Россией Простёр совиные крыла, И не было ни дня, ни ночи А только — тень огромных крыл; Он дивным кругом очертил Россию, заглянув ей в очи Циничным взором палача. Яцек САВАШКЕВИЧ
ЧУДИЩЕ
Приползло оно неведомо откуда и неведомо когда. Скорее всего ночью. Развалилось посередке, вонзило ястребиные когти в грунт, распахнуло пасть и завопило:
- Жрать!
Мы пошли всей толпой, чтобы на него поглядеть. Лапки у него были крохотные, к работе, видать, непривычные, зато глотка и брюхо, распластавшееся на земле - вместительные, аж жуть!
- Жрать! - повторило оно, обдувая зловонным дыханием. - Жрать, а то сараи попалю, овины потопчу, дома порушу!
Захлопало глазищами, что плошками, облизнулось слюнявым языком и снова морду шелудивую разверзло.
Собрались соседи и давай советоваться Полдня так просовещались, но никакого мудрого способа против тварюги этой не придумали.
- Ничего не остается, придется дать ей жрать, - сказал один. - Иначе она все добро наше загубит.
Покивали люди головами, разошлись по домам своим и давай тащить, кто что может. Сваливали все в одну кучу, возле головы страшилища, а оно урчало, рыгало и жрало, не забывая поглядывать, растет ли куча.
- Может оно нажрется наконец, - вздохнул кто-то, - да и уползет себе.
Но как-то так не делалось. Час от часа становилось оно все ненасытнее, жрало все больше, и в брюхе у него бурчало все громче. И обнахалилось чудище поганое. Уже и на нас начало поглядывать с аппетитом, аж мурашки по спине забегали, а пасть раскрыло так, что там бы и стог сена уместился. Жрать давать - плохо, поскольку растет оно, не давать - еще хуже.
- Может, барана с серой ему подсунуть, - предложил кто-то, притащив мешок муки.
Страшилище уши косматые насторожило, жрать на минуту перестало, икнуло так, что земля дрогнула, и заявило громогласно:
- Свежатиной не питаюсь. Продуктами меня снабжать фабричного производства! Только они мне по вкусу!
Под вечер мы опустошили все закрома, но тому все мало было. Но тут кто-то обнаружил в магазине консервы старые, проржавелые, раздувшиеся.
- Пусть вот ими подзаправится, - решили мы. - На ночь оно жрать перестанет, вот и выдастся минутка, дабы что-нибудь придумать.
Перестать-то оно перестало. Где-то заполночь зевнуло мерзко, заявило, что утром нам еще покажет, на что способно, и заснуло. Мы просидели возле него всю ночь. А под утро тварюга эта перевернулась раздутым брюхом вверх, подергала лапками и околела.
Чуть не месяц разделывали мы зловонную тушу, чтобы заготовить и законсервировать ее про запас. Теперь, если другое такое чудище приползет, нам будет чем его кормить.
