Main » 2012»Кулун тутар»16 » «Открытое правительство. Система общественной экспертизы законопроектов».
«Открытое правительство. Система общественной экспертизы законопроектов».
16:02
15 марта 2012 года 09:18 | Виктор Савенков
Президент в очередной раз объявил войну коррупции
Дмитрий Медведев решился, наконец, ввести контроль над расходами чиновников. Но это мало что изменит Президент России Дмитрий Медведев сообщил, что подписал национальный план противодействия коррупции на 2012–2013 годы. Сенсацией стало заявление главы государства, что он намерен ввести контроль над расходами госслужащих, чего в России многие добивались уже долгие годы. До этого российским чиновникам приходилось декларировать только свои доходы (с 2010 года). Законопроект уже представлен на общественное обсуждение и размещен на сайте «Открытое правительство. Система общественной экспертизы законопроектов». Президент распорядился завершить работу над ним к 22 марта, а общественное обсуждение на сайте продлится до 5 апреля 2012 года.
В документе сказано: «Субъекты обязаны по требованию руководителя или лица, которому такие полномочия предоставлены, представлять сведения о своих расходах, о расходах супруги (супруга) и несовершеннолетних детей, касающихся приобретения земельных участков и других объектов недвижимости, автотранспортных средств, ценных бумаг, акций, совершения иных сделок, на сумму, превышающую общий доход такого лица и его супруги (супруга) по основному месту их службы (работы) за три года подряд, а также сведения об источниках получения расходуемых средств и сведения, обосновывающие законность получения средств, за счет которых совершены указанные сделки».
Следует заметить, что согласно данным Росстата, средняя зарплата федеральных чиновников в 2011 году составляла 62,6 тыс. рублей в месяц. Таким образом, общий доход «усредненного» российского столоначальника за три года равен 2 млн 253 тыс. рублей. При этом средняя зарплата служащих администрации президента – 90,3 тыс. руб., а служащих в аппарате правительства – 102,1 тыс. руб. То есть - в полтора раза выше той, что по стране. Выходит, чтобы этим людям стать объектами пристального общественного внимания, им потребуется совершить действительно крупные покупки.
Самое удивительное в том, что Россия много лет упорно отказывалась вводить контроль над расходами чиновников на законодательном уровне. Еще в 2006 году наша страна подписала Конвенцию ООН против коррупции. Но при этом отказалась ратифицировать ее 20-ю статью «Незаконное обогащение». Эта статья гласит:
«При условии соблюдения своей конституции и основополагающих принципов своей правовой системы каждое Государство-участник рассматривает возможность принятия таких законодательных и других мер, какие могут потребоваться, с тем чтобы признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, т.е. значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать».
Отказ от ратификации Москва до сего дня объясняет тем, что в этой части конвенция противоречит презумпции невиновности. Так как требует, чтобы чиновник сам доказывал собственную невиновность. Как с этой самой презумпцией в законопроекте, подготовленном по инициативе президента? Компромисс, со слов Медведева, найден такой: уголовное наказание за чрезмерно роскошную покупку теперь в нашей стране последует лишь в том случае, если будет доказано преступное происхождение потраченных денег. А неспособность чиновника объяснить несоответствие доходов и расходов послужит основанием только для его увольнения и конфискации имущества (второе - только по решению суда). «Свободная пресса» попросила прокомментировать инициативу президента директора Института проблем глобализации Михаила Делягина:
– Это очень правильная мера. Еще не так давно Медведев выступал категорически против контроля над расходами госслужащих. Приятно, что теперь одумался. Это хороший сигнал. По-моему, - первый случай, когда наше руководство хотя бы заявило о возможности исправления собственных ошибок в сфере противодействия коррупции. Но даже контроль над чиновничьими расходами – совершенно недостаточная вещь. Полезно перенять сингапурский опыт, где госслужащие заполняют аж четыре разные декларации о своих расходах.
«СП»: - Не получится ли, что после обсуждения законопроекта «заинтересованными лицами» контроль за ними окажется еще более декларативным?
– Наверняка в законе будет оставлено много лазеек. Например, у нас очень узко понимают, кого следует считать членами семьи чиновника, тоже подлежащими контролю. На самом деле нужно проверять не только расходы, допустим, его жены и детей. Но и всех аффилированных с этим чиновником лиц, включая даже его друзей. Но и то, что заложено в законопроекте, все же - шаг вперед. Полезно, что он сделан после выборов, а не перед ними. Понятно - почему. Поскольку реально правящий класс в России - это чиновники, пугать их перед выборами президента было опасно для власти. В ответ можно было бы получить «неправильные» результаты, поскольку именно чиновничество у нас определяет, как считать голоса. А после выборов и для этих людей можно создавать проблемы. «СП»: - Чиновнику нужно будет объяснять источник своих доходов лишь в случае, если он совершил единовременную покупку, превышающую аж три ежегодных дохода его семьи? А покупки помельче?
– Это уже выхолащивания идеи. Если покупка равна, скажем, годовому доходу чиновника, разве не возникает вопрос, откуда он взял деньги? По-хорошему, конечно, нужно взять людей, которые с 1987 года занимали должности на уровне не ниже заместителя начальника департамента министерства. И посмотреть, кем они сейчас работают. Если все это время находятся на госслужбе - должны объяснить происхождение собственного имущества, которое, допустим, стоит свыше миллиона долларов. Не смогут объяснить - пожизненно лишать прав работать на государственной службе, занимать выборные должности и так далее. Я хорошо помню, как журнал «Офисьель» опубликовал фотографию жены господина Кудрина. Знающие девушки просто упали в обморок. Потому что то, что на госпоже Кудриной было надето, примерно соответствовало годовым официальным доходам ее супруга. «СП»: - Почему нельзя просто ратифицировать 20-ю статью Конвенции ООН, а нужно писать отдельный законопроект?
– Потому что эта статья создает очень серьезные проблемы для коррупционеров, поэтому и блокируется российской бюрократией. Здесь есть еще и «отягчающие обстоятельства». У нас в 90-е годы очень много денег заработано так, что уже никто не может сказать, откуда они взялись. А многие просто не собирали документы. То есть, люди действительно работали и платили все налоги, но у них уже нет подтверждающих документов. Такое тоже бывает. Поэтому 20-ю статью в России можно было бы ратифицировать с определенными оговорками. Например: «вступает в силу с 1 января 2012 года». Все предупреждены, всем объяснили, что теперь извольте легализовывать каждый рубль, который вы заработали. Но даже на это идти не хотят. Потому что и ратификация с оговорками все же ограничит масштабы коррупции. А ограничение масштабов коррупции в сегодняшней России производит впечатление подрыва государственного строя.
«СП»: - Появилась информация, что сведения о крупных расходах чиновников и обоснование их законности будет информацией ограниченного доступа, вплоть до отнесения к разряду государственной тайны. Разве это не противоречит самой идее?
– Насчет государственной тайны - это, конечно, перегиб. С другой стороны - действительно, зачем об этом знать всем? В конце концов, базы данных налоговых органов у нас тоже являются закрытыми. Но огромное количество людей не платит налоги только для того, чтобы не попадать в эти базы данных. Потому что они доступны преступникам. А те просто ходят по полученным адресам и грабят. «СП»: - Но в целом вы этот законопроект воспринимаете позитивно?
– Я воспринимаю позитивно саму идею. Но, с учетом наших реалий, боюсь, что в новом законе появится слишком много лазеек, которые помогут чиновникам избежать контроля. Думаю, в ходе обсуждения в Государственной Думе их количество будет только увеличиваться. Потому что депутаты и себя, и своих друзей, и своих спонсоров постараются всячески выгородить. Но сама идея правильная.
Более скептично смотрит на инициативу президента председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов:
– В спорах о противодействии коррупции со стороны чиновников до сих пор существует две позиции. Первая: необходимо ратифицировать 20-ю статью Конвенции ООН против коррупции. Это позволит нам в рамках уголовного расследования устанавливать наличие активов как в России, так и за рубежом, накладывать на них арест и определять объекты для конфискации. Эта позиция поддержана Торгово-промышленной палатой, клубом «Меркурий» во главе с Примаковым, КПРФ, «Справедливой Россией», ЛДПР, Национальным антикоррупционным комитетом, «Трансперенси интернейшнл» и другими. Однако уже шесть лет этот пункт блокирован Главным правовым управлением администрации президента. Оно отражает вторую позицию, которая состоит в том, что 20-я статья нарушает конституционные права граждан, т.е. нарушает презумпцию невиновности. То есть нам говорят, что в таких государствах, как США, Великобритания, другие страны Европы презумпции невиновности нет, а у нас есть. Поэтому почти везде эта статья работает, а у нас нет.
«СП»: - Чем это объясняется?
– Можно обоснованно предположить, что нынешнее положение дел является результатом лоббистской деятельности неких заинтересованных бюрократических бизнес-групп. Цель - обеспечить себе возможность работать с активами за рубежом. В мире уже есть примеры действий в ответ на незаконное обогащение: это аресты счетов и всего зарубежного имущества египетской правящей семьи, активов Каддафи и многих других африканских лидеров. Естественно, эти примеры нашим чиновникам не нравятся. Поэтому они убедили президента, что статью 20-ю ратифицировать не нужно. А вот законопроект, который сейчас принимается, в нашей стране будет работать лучше всего.
Но в этом законопроекте уже можно отметить очень сложную процедуру применения. В нем говорится: в случае, если выявлены незаконные активы, могут быть совершены действия «вплоть до конфискации». Во всем мире в случае обнаружения незаконно нажитых активов однозначно - конфискации. У нас – «вплоть до конфискации». Это дает возможность договариваться. Т.е. в новую норму уже заложена некая коррупционная составляющая.
«СП»: - В таком случае, какова конечная задача принятия этого закона?
– Президент дал поручение. У тех, кто его выполнял, возникли три задачи. Первая: показать, что все выполнено. Вторая: выполнить так, чтобы это нанесло минимальный ущерб коррупционной системе. И третья: даже сам закон приспособить для развития коррупционных отношений. Я думаю, что президент был убежден неким юридическим кругом, что это будет единственное правовое решение. «СП»: - То есть намерение президента было хорошим, но реализовано так, чтобы произошли минимальные изменения?
– Да, принятие обсуждаемого сейчас законопроекта, может быть, и даст какой-то эффект. Но значительно меньший, чем дала бы простая ратификация 20-й статьи Конвенции ООН.
