1990 по 1995 год Южноалтайским отрядом Северо-Азиатской комплексной экспедиции Сибирского отделения РАН велись исследования на высокогорном плато Укок, расположенном в пограничной зоне с Китаем, Монголией и Казахстаном. В ходе раскопок в одном из курганов могильника Ак-Алаха было обнаружено уникальное захоронение тюркской женщины.

 

Ее останки обнаружили в деревянном срубе (3,3x2,3 м), сложенном из бревен лиственницы, гладко отесанных с внутренней стороны. Этот сруб был установлен на дне могильной ямы, на глубине 282 сантиметров от ее края. Все пространство погребальной камеры - от перекрытия из одиннадцати плотно пригнанных бревен до самого дна - заполнял лед. Вместо пола на дне склепа поверх специально выложенной гальки и камней было постелено полотнище из нескольких сшитых вместе кусков черного войлока.

У южной стенки склепа стояла массивная колода; ее крышка была плотно забита медными гвоздями с круглыми шляпками. По мере оттаивания на колоде появлялись украшавшие ее (но порванные льдом) кожаные аппликации - фигуры оленей. Рядом с колодой помещалась посуда с пищей. На полу лежали два разрушенных льдом плоскодонных керамических кувшина. На блюдах сохранились куски мяса. В один из них был воткнут железный нож, окончание рукояти которого представляет собой симметрично расположенные изображения верхней части морды волка с рогами козерога. В результате получилось так, что центром композиции, украшавшей рукоять, оказалась зубастая волчья пасть.

Как и в других пазырыкских погребениях, в северной части могильной ямы на дне было уложено шестеро коней, убитых ударом боевого чекана в теменную часть черепа. Они лежали в два яруса в узком (около 65 см) пространстве между стенкой сруба и стенкой ямы. Сохранились шерсть, заплетенные в косы хвосты, деревянные украшения конской упряжи, детали седел и их войлочные покрытия.

Женщина лежала на сложенном вдвое толстом войлоке и войлочной подушке-валике под головой в позе спящей: на правом боку, со слегка согнутыми в коленях ногами и скрещенными на животе руками. Она была укрыта меховым покрывалом с аппликациями из золотой фольги в виде растительного орнамента.

Прекрасно сохранилась одежда.

- просторная шелковая рубаха желтоватого цвета с закрывающими кисти рукавами была отделана по швам тонким красным шнурком, а по подолу, горловине, краю рукавов и центру - красной тесьмой;

 

 

- длинная двухцветная (бело-красная) шерстяная юбка держалась на пришитом к ней толстом, свитом из шерстяных ниток, красном плетеном поясе с кистями;

 

 

- на ногах - длинные войлочные белые чулки, по верхнему краю украшенные красной полосой узорчатой войлочной аппликации.

 

Её головной убор, надетый на обритую голову, представлял собой единое сложное сооружение из собственных волос и конского волоса, войлока, шерсти, дерева. Основу этого тяжелого парика (державшую форму прически) составляла войлочная шапочка, к которой в два слоя были пришиты волосы. Между ними помещалась черного цвета пластичная масса, придававшая форму и объем всему сооружению. Состав указанной черной массы был определен с помощью физико-химических методов в Институте катализа СО РАН.

Один из главных компонентов этого вещества - обугленные фрагменты оболочек зерен злаковых растений. Их использование в создании женского головного убора глубоко символично. Зерно традиционно воплощало непрерывность жизни и плодородие. Возможно, сам процесс получения обугленной массы из зерен в закрытом сосуде на огне был способом принесения бескровной жертвы богам или духам-покровителям.

 

Парик был украшен тремя деревянными накосниками, покрытыми золотой фольгой. На макушку парика крепилось своеобразное навершие в виде длинного лепестка - высокое (около 61 см) сооружение из войлока, обтянутого черной тканью на деревянном каркасе; на него нашиты деревянные фигурки птиц (всего 15), обклеенные золотой фольгой; в специальные пазы вставлялись крылья, лапки, хвостик, вырезанные из кожи. Словно кокарда, на парике крепилась деревянная фигурка лежащего оленя с раздвоенным туловищем. На прядь волос, собранных на макушке, был надет сплетенный из красной шерсти чехол; в него воткнута бронзовая булавка с деревянным навершием в виде оленя, стоящего на шаре.

 

Вообще в результате анализа раскопок явилось открытием установление того, что женщины, населявшие 2,5 тыс. лет назад Горный Алтай, носили парики. Это не только позволило восстановить их облик, атрибутировать не поддающиеся ранее объяснению скопления угольно-черной массы под женскими черепами в погребениях пазырыкцев, но и на основании восстановленного состава формообразующей массы парика реконструировать процесс его производства, его конструкцию, и целый комплекс мировоззренческих и мифологических представлений, связанных с миром женщин в этой культуре.

 

В ушах женщины - золотые проволочные колечки, на шее - деревянная гривна с восемью фигурками лежащих крылатых барсов, покрытая золотой фольгой. Умершую сопровождали ее личные вещи. У левого бедра поверх юбки лежало помещенное в войлочный чехол зеркало - четырехугольный кусочек бронзовой пластины, вставленный в деревянную круглую оправу с ручкой; на обороте оправы вырезано изображение оленя. Отполированная поверхность пластины натиралась ртутью, что не только делало эту поверхность блестящей, но и придавало ей свойства настоящего зеркала. Амулеты - бусины, бисер, бронзовые подвески - были, вероятно, собраны на ниточки и связаны вместе.

 

Тут же находился "косметический набор": кисточка из конского волоса; рассыпавшееся сине-зеленое порошкообразное вещество (вивианит-минерал, используемый для изготовления синей краски); фрагменты своеобразного карандаша - стерженька из железных колечек, грифелем в котором был вивианит. Этот "карандаш" мог использоваться для раскраски лица в ритуальных целях.

Изучение косметических средств, производящихся и использовавшихся в древних государствах Египта, Греции, Месопотамии и других - тема обширнейших научных исследований зарубежных специалистов, базирующаяся, помимо археологических находок, на большом корпусе письменных источников, которые, разумеется, не имеют никакого отношения к кочевым скотоводческим обществам азиатской окраины скифского мира. Косметические средства древнего кочевнического населения евразийских степей и гор никогда не исследовались. Их наличие, например, в могилах населения Горного Алтая скифского времени даже не предполагалось. И только после открытия "замерзшей" не тронутой грабителями могилы женщины на плато Укок, удалось собрать и проанализировать обнаруженные там пигменты. Было установлено, что пазырыкцы знали и использовали естественный минеральный краситель синего цвета - вивианит; создавали мази на жировой основе с применением многосоставных красящих веществ, для защиты кожи лица в экстремальных условиях высокогорья, а также для нанесения татуировки и раскраски лиц. Использование многочисленных и разнообразных ингридиентов для создания мазей и красителей -- это свидетельства далеких путешествий и контактов, культурных связей и заимствований, общего и особенного в культуре скотоводов Горного Алтая.

 

Рядом c головным убором стояло каменное блюдечко с семенами кориандра.

Это первая находка бальзамированного тела за последние 45 лет. Ранее были найдены еще три мумии - одна из них выставлена в Эрмитаже в Пазырыкском зале.

Не все тело, обнаруженное на Укоке, сохранилось одинаково хорошо. Тому много причин: несовершенство методов бальзамирования, постепенность процесса замораживания, время. Голова погребенной сохранилась хуже. Фактически это череп; кожа на лице осталась лишь в области правого виска и верхней челюсти. На затылке обнаружено отверстие 4-5 см в диаметре с неровными краями - через него череп заполняли сухой травой, лошадиной шерстью. Кожа на шее и внутренние органы полностью отсутствуют - виден только наполнитель. Как показали исследования, женщина принадлежит к европеоидному компоненту в пазырыкской культуре (там были выявлены и монголоиды).
По мнению патологоанатомов, при изготовлении этой мумии были удалены все внутренние органы, хрящевые части ребер и грудины. Грудная, брюшная и тазовая полости заполнены тонкими корешками трав и веществом, по виду напоминающим землю, но, как установлено, обладающим довольно сложным составом, еще до конца не выясненным.

Для набивки мумии использовались сухая трава и корешки растений зимних пастбищ, тонкая шерсть овец, грубый лошадиный волос. Все эти ингредиенты имели символическое значение: трава, корни растений, волосы и шерсть символизируют беспрерывность жизни и бессмертие.
Наполнитель пазырыкских мумий не обладал консервирующими или антисептическими свойствами и не способствовал сохранности тела, а только восстанавливал его утерянный объем. Как установлено в результате специального анализа, поверхность тела (частично или полностью) была покрыта соединением ртути, что приостанавливало процесс разложения. Месторождения ртути и ее главного минерала - киновари хорошо известны в Горном Алтае и Восточном Казахстане. Установлено, что пазырыкцы использовали киноварь в качестве красителя для деревянных и кожаных изделий.

Возможно, как и древние китайцы, они знали способ получения ртути из киновари. В китайской алхимии - науке о достижении бессмертия - ртуть и киноварь использовались для создания "эликсира бессмертия". А прекрасной сохранности тела женщины в известном китайском погребении Мавадуй (начало II века до н. э.) немало способствовало присутствие ртути в растворе, в который было частично погружено ее тело.

Полный рентген мумии показал, что суставы и позвоночник не имеют резких патологических изменений. Визуально и при более глубоком обследовании у погребенной не диагностируется никаких заболеваний. Единственное распознаваемое отклонение - отсутствие двух зубов в верхней челюсти, утраченных при жизни. Возможно, это искусственно нанесенное увечье. Оно служило внешним признаком особого статуса погребенной.

Обнаружив в глазницах умершей небольшое количество глинистой массы кирпичного цвета, а также вещество, напоминающее воск, доктор медицинских наук В. Л. Козельцев предположил, что кожа лица была покрыта составом для сохранения портретных черт. Нечто подобное делается и сейчас при временном бальзамировании: наносят массы необходимой тональности на основе парафина, что и позволяет "держать" портретное сходство в течение нескольких недель. Пазырыкцам же приходилось сохранять своих умерших дольше -до нескольких месяцев.
Судя по состоянию кожи погребенной, от момента смерти до захоронения прошло не более трех месяцев. Анализ содержимого желудков погребенных коней показал, что смерть животных натупила примерно в начале июня, значит, женщина умерла, скорее всего, в марте или апреле.

После ритуала бальзамирования и одевания женщину уложили на специальное ложе, установленное в закрытом, не отапливаемом помещении, прохладном и сухом. Об этом, по мнению патологоанатомов, свидетельствует очень хорошая сохранность кожи.

В пазырыкской культуре, подобно многим традиционным культурам, проводы умерших в "иной" мир проходили только в переходное время года: весну или осень. Зимой, когда "замерзает небо", путь на "небесные пастбища" был закрыт. Тем более что похоронить по пазырыкскому обряду зимой на Алтае практически невозможно.
Потребность сохранить тело умершего имела у пазырыкцев, помимо практической необходимости, идеологическое обоснование, подобно тому, как это было в Египте (миф об Осирисе и Исиде). Вероятно, они руководствовались широко распространенным представлением: чтобы обеспечить продолжение жизни, следует остановить гниение, предохранить труп от повреждений, сохранить внешний облик покойного.

Открытое на Укоке погребение принадлежит свободной и знатной тюркской женщине. Пазырыкские курганы практически никогда не бывают одиночными, а составляют родовые могильники, но курган, в котором была похоронена молодая женщина, стоял один. Лишь много позже, не ранее VII века н. э., рядом был погребен тюркский воин. Даже если допустить, что женщина была главой рода, ее курган должен был стоять в начале или центре семейной цепочки. Можно предположить, что одиночное захоронение молодой пазырыкской женщины указывает на безбрачие, свойственное шаманкам и другим обладателям тайных знаний. Безбрачие подчеркивало их независимость и исключительность.

Ни в характере костюма, ни в головном уборе, ни в сопровождавших ее вещах нет ничего экстраординарного, чего не встречалось бы в ранее исследованных погребениях. Все это впервые обнаружено в полном объеме, причем все вещи отличаются мастерским художественным исполнением. Найденное в погребении золото не показатель знатности, ибо это всего лишь тонкая золотая фольга, покрывавшая, как и во многих погребениях рядовых пазырыкцев, все деревянные украшения. Ее сложный головной убор находит прямые аналогии во многих рядовых женских погребениях.

И все-таки перед нами незаурядная женщина.

Ее богатство и особое место в обществе нашли отражение прежде всего в сооружении просторной погребальной камеры, бальзамировании трупа и положении его в украшенную массивную колоду, в сопровождении умершей шестью конями, упряжь которых отличается удивительной красотой и изысканностью. Настоящим свидетельством богатства и высокого социального статуса может считаться ее шелковая рубаха - редкая для пазырыкцев драгоценность: она встречается только в "царских" курганах. Отметим, что пазырыкская одежда, сшитая из шелка, обнаружена впервые. По этнографическим источникам, различия в одежде между богатыми и бедными у скотоводов часто проявлялись именно в использованном материале.

 

Стоит обратить внимание и на каменное блюдечко с кориандром, в те времена привозимым из Средней Азии. Помимо женского погребения в кургане Ак-Алаха 3, его семена в большом количестве были найдены в так называемых царских Втором, Третьем и Пятом Пазырыкских курганах и никогда не встречались в рядовых погребениях. Все части этого растения содержат эфирные масла, однако больше всего их в зрелых плодах. Кориандр использовался как благовоние.

С. И. Руденко считал, что его применяли, чтобы отбить трупный запах. Но, вероятно, его запах мог быть приятен богам, и потому он мог служить в качестве приношения.

Но главной отличительной особенностью этой женщины является татуировка на теле. Впервые мумия 60-летнего пазырыкского мужчины с татуировкой, покрывавшей обе руки, верхнюю часть груди, спины и голени, была обнаружена в 1948 году С. И. Руденко во Втором Пазырыкском кургане. У молодой женщины с Укока татуированы обе руки от плеч до кистей. Изображения нанесены также на некоторые фаланги пальцев обеих рук. Рисунки синего цвета хорошо выделялись на белой коже, однако сохранились они только на левой руке, на правой - лишь фрагмент на запястье и большом пальце.
На левом плече изображено фантастическое животное в зверином стиле: олень с клювом грифона, рогами оленя и козерога. Рога украшены стилизованными головками грифонов; подобная же головка помещена на спине животного, которое показано с "перекрученным" туловищем. Ниже в такой же позе изображен баран с закинутой назад головой; у его ног - сомкнутая пасть пятнистого барса с длинным закрученным хвостом. Под барсом расположен фантастический зверь, изображение головы которого не сохранилось; у него когтистые лапы, длинный полосатый хвост тигра, туловище лежащего оленя, а из спины вырастает голова грифона. На запястье хорошо видна голова оленя с большими ветвистыми рогами. Почти все эти реальные и фантастические животные уже известны по рисункам на теле мужчины из Второго Пазырыкского кургана. По авторитетному мнению Ю. М. Лотмана, в бесписьменной культуре, "ориентированной не на умножение числа текстов, а на повторное их воспроизводство, роль письменности выполняют мнемонические символы", к которым можно отнести и образцы пазырыкских татуировок. С помощью повторяющихся образов реальных и фантастических животных на тело человека наносился своеобразный "текст", записывалась важная сакральная информация.

Татуировкой в архаических и традиционных обществах занимались, как правило, женщины. Кроме того, с древности прослеживается и другая тенденция - татуированными чаще становились сами женщины.

В жизни многих архаических обществ татуировка занимала значительное место и была довольно обычным явлением, чаще всего связанным с обрядом инициации (и у мальчиков, и у девочек). Но заметим, что из семи мумий, обнаруженных в богатых "замерзших" могилах, татуировка присутствовала только на двух - мужчины и женщины. Значит, далеко не все знатные пазырыкцы имели несмываемые рисунки на теле. Зато совершенно неожиданно татуировка была обнаружена В. И. Молодиным на Укоке на мумии рядового воина-пазырыкца. Это было изображение одной фигуры фантастического животного - оленя с клювом грифона, как бы переброшенного через правое плечо на грудь и спину.

Что могла означать татуировка в пазырыкском обществе? Вероятно, то же, что и во всех традиционных или древних культурах. Прежде всего, она могла указывать на место, занимаемое в обществе конкретным человеком. Эти несмываемые знаки могли отличать воинов, жрецов, вождей племен, глав родов и другие категории населения. Смысл заключался в самом "тексте": видах реальных и фантастических животных, их количестве, месте расположения рисунков на теле.

Татуированные руки женщины с Укока - знак ее социального статуса, но, к сожалению, не ответ на вопрос, какого именно. По археологическим материалам трудно выделить погребение служителей культа, жрецов. Есть некоторые признаки, позволяющие говорить о том, что молодая женщина, похороненная соплеменниками со столь явно выраженным уважением, отличалась неким особым даром.

При этом совершенно не обязательно следует считать ее шаманкой или жрицей. В ритуальной практике Саяно-Алтая известно, например, не менее 30 названий различных специалистов – обладателей тайных знаний, которые всегда существовали наряду с шаманом как его необходимый фон.

Молодая женщина могла быть врачевателем, сказительницей, предсказательницей.

Но вряд ли мы когда-либо узнаем об этом...