Ольга ТИМОФЕЕВА:
- Так называемое “дело Максимова” тянется с августа 2008 года. И до настоящего времени окончательная точка в этом деле еще не поставлена. Сейчас дело находится на стадии апелляции.
Решила высказать свое мнение и немного открыть завесу в этом резонансном деле. Сразу скажу, что мнение не голословно и основано на документах.
По материалам дела видно, что с самого начала следствие шло без всякой оглядки на закон. На вопрос, чем это было вызвано, есть множество версий. На мой взгляд, в этом деле отчетливо прослеживается взаимосвязь правоохранительных органов с высшими должностными лицами, когда по заказу возбуждаются дела по принципу “был бы человек, статья найдется”.
Изначально было возбуждено уголовное дело №9685 в отношении неустановленных лиц, выполнявших управленческие функции в ОАО “Якутгзапром”, ОАО “Саханефтегаз”. Основанием для возбуждения дела явились заявления Президента РС(Я) В.Штырова, Президента ЗАО АК “Алроса” С.Выборнова и гендиректора ОАО “Якутгазпром” Абдурагимова (к слову, Абдурагимов в феврале 2014 года в суде отказался от своих показаний, пояснив это тем, что был введен в заблуждение и сказал буквально следующее: “Я бы не хотел, чтобы в угоду каким-то коммерческим интересам люди сели за решетку, это называется “совесть”).
Считаю, что фактически дело №9685 было использовано в качестве “ширмы” для придания видимости законности следственным действиям в отношении народного депутата Максимова. Это не сказать, что обычная практика следственных органов, но, по-моему, нередкоприменяемый метод для того, чтобы “обойти закон”. Почему я так считаю? Именно в рамках данного дела были проведены прослушка, обыск в отношении депутата Максимова, без соблюдения требований закона о депутатском иммунитете. Доводы о том, что в данном случае грубо нарушен уголовно-процессуальный закон, разбиваются о “железную логику” что дело-то, мол, возбуждено в отношении "неопределенных лиц". Но ведь действия процессуального принуждения в рамках этого дела были проведены в отношении Максимова, а не каких-то неопределенных мифических лиц. Доказательством использования этого дела в качестве ширмы является также тот факт, что оно впоследствии было спущено на “тормозах” и до настоящего времени, невзирая на требования закона о разумном сроке уголовного производства, находится в приостановленном состоянии в связи с якобы неустановлением лиц, хотя, понятно, что не составляет труда установить лиц, выполнявших управленческие функции в этих коммерческих организациях.
В частности, в рамках этого дела 3 июня 2009 года был проведен обыск в пустом доме Максимова на Сергеляхе, когда в нем никого не было. Дверь была взломана с помощью гвоздодера и топора. По закону, хозяева или совершеннолетние члены семьи должны были присутствовать при обыске. Обыск был начат почти в ночное время (без 15 минут 22.00) и закончился в третьем часу ночи.
В ходе обыска как будто нашлись листы со схемами заранее запланированных финансовых махинаций. Максимов изначально говорит, что они были подброшены. В связи с этим, защита просила заслушать понятых. Однако таковые не были найдены. По одному адресу понятого, указанного в протоколе обыска, вообще не существует. Такой человек в Якутске никогда не был зарегистрирован. Прокуроры предоставили справку, что такой человек жил в улусе, но он якобы умер. Дом, в котором жил второй понятой сгорел. Вместо понятых в суд пригласили следователя Карелина и оперативных работников, которые, конечно, сказали, что все оперативные работы велись "как положено по закону". Этот протокол обыска и изъятые листы были переданы из дела №9685 в другое дело №10045 по обвинению Максимова, Пахомова, Чикачева, Рожина и явились основным доказательством для вынесения обвинительного приговора от 7 октября 2014 года.
Далее, по листам с записями провели почерковедческую экспертизу и опять все это провернули втайне от Максимова. Образцы почерка у Максимова следователь Карелин не изъял по смехотворной мотивировке: "установить его местонахождение не представляется возможным". Возможно ли поверить, что следственные органы не могут установить, где находится народный депутат (в то время), публичный человек, который никогда не скрывался и не объявлялся в розыск?
Вместо образцов почерка на экспертизу был представлен напечатанный на компьютере протокол допроса Максимова в качестве свидетеля по делу №9685, где имеется лишь краткая его рукописная запись“ С моих слов записано верно” и подпись. Как считаете, достаточно было образцов почерка для экспертизы? Тем более, в изъятых схемах в основном фигурируют цифры. Помимо протокола допроса был представлен некий ежедневник, но он отсутствует в материалах дела, никто из участников дела так и не смог его лицезреть. Загадочный ежедневник и листы были представлены эксперту в неопечатанном виде, т.е. в свободном доступе, что вызывает еще большие сомнения.
Вывод экспертизы вероятностный, т.е. указано, что записи выполнены, ВЕРОЯТНО, Максимовым. Что немаловажно, на некоторых листах рукописных записей нет вообще. Тем не менее, эксперт указал, что абсолютно на всех листах, так сказать, вероятно, запечатлена “рука” Максимова. По-моему, это, по меньшей мере, абсурдно.
Институт судебных экспертиз и криминалистики (г.Москва), изучив это заключение эксперта, пришел к выводу о необоснованности вывода в связи с многочисленными нарушениями методики проведения почерковедческой экспертизы. Защитой копии листов были представлены также на почерковедческое исследование в государственное экспертное учреждение, которое установило, что записи на них произведены не одним лицом, а разными лицами.
Однако суд не внял доводам защиты, мотивируя тем, что эти исследования проведены по запросу адвоката и по копиям листов, а не по подлинникам. Данный вывод суда иначе как “насмешкой Фемиды” не назвать. Рассудите сами, разве адвокат не имеет право обращаться к специалистам, экспертам? Это его безусловное право. Подлинники же документов находятся в уголовном деле, соответственно, адвокат не имеет процессуальной возможности представить их эксперту самостоятельно, это может сделать только суд. Между тем, в ходатайстве защиты о назначении повторной почерковедческой экспертизы по подлинникам суд также отказал.
Вот на основании такого рода доказательств и вынесен обвинительный приговор от 7 октября 2014г.
Какие еще методы следствия всплыли в суде? Установлено, например, что протокола обыска в разных местах, но в один промежуток времени, подписаны одними и теми же лицами. По-моему, никто из смертных еще не умеет раздваиваться и быть одномоментно в разных местах, дабы активно участвовать в следственных действиях.
Выявлен один “дежурный” понятой, подпись которого красуется в 16 протоколах следственных действий, начиная с 2008 по 2010 годы. Как выяснилось в суде, это молодой человек, который вначале бодро рассказал суду, что участвовал в качестве понятого не более 2-3 раз, и не признал “свои” подписи на других протоколах. Подписи от его имени действительно совершенно визуально разные. Почерковедческое исследование копий протоколов следственных действий установило, что на самом деле подписи ему не принадлежат. Обвинение, недолго думая, через некоторое время повторно пригласило молодого человека в суд, где он уже отказался от своих первоначальных показаний и сказал, что он был везде и подписи, мол, тоже его. Выглядел он при этом испуганным.
Вообще, когда защита стала ходатайствовать о вызове понятых, которые должны удостоверить законность следственных действий, столкнулись с тем, что граждан, до суда, посещали оперативные сотрудники, которые, очевидно, имели с ними определенную беседу.
Не обошлось в суде и без пикантных моментов. Отдельно останавлюсь на прокуроре, которая в зале суда обозвала подсудимых "подонками". Возможно, это ее личное мнение. Но больше всего удивило с какой безапелляционностью представитель государственного обвинения стала утверждать, что это выражение подслушала адвокат, спрятавшись за коробку. Слава богу, что сохранилась видеозапись, из которой стала ясна ложь прокурора. Представьте, а если бы запись не сохранилась, чьим доводам внял бы суд? Если так, буквально на ровном месте, государственный обвинитель делает огульные заявления, то о каком соблюдении законности с их стороны может идти речь?
Имеется ли в этом деле политическая составляющая? Должна сказать, что работая в этом деле, я была абсолютно абстрагирована от политики, рассматривая его только с юридической точки зрения. Тем не менее, определенные моменты поневоле наталкивали на мысль о наличии в“деле Максимова” политических веяний.
Прежде всего, как уже было сказано выше, уголовное дело было возбуждено по заявлению действующего в то время президента республики. С процессуальной точки зрения, порядок возбуждения уголовного дела при причинении вреда интересам коммерческих организаций, каковыми являются акционерные общества, предполагает обязательное наличие заявления этих организаций. Президент, являясь высшимдолжностным лицом субъекта Российской Федерации, выступая гарантом национально-государственного статуса, соблюдения Конституции и законов, не вправе подавать заявления в пользу тех или иных коммерческих организаций. В данном деле, заявление от "Якутгазпром" появилось, но позже. "Саханефтегаз" до конца не считало себя потерпевшим, в связи с тем, что никакой растраты не было.
Далее, по материалам дела было видно, что сбор доказательств велся хаотично, создавалось впечатление, что следственные органы не знали, что конкретно изымать, при этом активно искали, к чему бы “прикопаться”. Поэтому в деле много ненужных, не относящихся к делу документов.
Судебное следствие тоже шло как-то вровень с политическими событиями. Во время выборов народных депутатов, и Максимов, и Пахомов, зарегистрированные в качестве кандидатов, просили предоставить время для реализации избирательных прав. Однако в этом им было отказано, в связи с чем они не имели возможности в полной мере, наравне с другими кандидатами, участвовать в выборах.
До начала выборов главы республики, примерно в апреле-мае, суд стал явно торопиться. Выразилось это в том, что в один прекрасный день, суд объявил, что защите, для представления доказательств, предоставляется 4 рабочих дня, резко ограничив сторону защиту во времени. Если учесть, что сторона обвинения представляла свои доказательства больше года, то такой выпад, очевидно, был вызван какими-то сторонними причинами.
Когда нам удалось отстоять время для представления ходатайств, через некоторое время столкнулись с другой неожиданностью. После объявления выборов главы республики, в июне 2014 года, суд вдруг, в нарушение закона, принял решение о заключении под стражу Максимова. Причем, настолько это было сделано все торопливо, что даже не было выслушано мнение немного опешившей стороны обвинения, которая просила время (минут 15) для согласования позиции с руководством. Когда вышестоящий суд все-таки отменил это постановление, потому что оно явно было вынесено незаконно, суд сделал другой ход.Проявляя явную непоследовательность, судья признала вновь допустимыми ранее ЕЮ ЖЕ признанные недопустимыми и исключенные доказательства, мотивируя единственно тем, что они были исключены опять же ЕЮ... ошибочно. И на основании этих доказательств вынесла обвинительный приговор.
Максимову было предъявлено обвинение по 3 статьям: ст.160 ч.4 УК РФ (растрата средств,предназначенных для завершения строительства линейной части нефтепровода Талакан-Витим, в размере 198 млн 300 тыс рублей), ст.159 ч.4 УК ( хищение векселя Якутгазпром стоимостью 50 млн рублей путем злоупотребления доверием) и 199-2 УК РФ (сокрытие денежных средств организации, за счет которых должно производиться взыскание налогов).
Основной объем обвинения касался растраты. Так, большая часть допрошенных в суде свидетелей дала показания по этому эпизоду обвинения (60 из 72 свидетелей). В конечном итоге, прокуратура в самый последний момент отказалась от обвинения и суд вынужден был прекратить уголовное преследование в этой части в отношении Максимова и Пахомова в связи с отсутствием состава преступления, с признанием права на реабилитацию.
По налогам: ранее суд кассационной инстанции, прекращал дело в этой части также в связи с отсутствием состава преступления. При повторном рассмотрении суд опять признал Максимова и Чикачева виновными по этой статье.
Главный вопрос по мошенничеству: был ли все-таки похищен вексель? Отвечаю, нет. Вексель был передан по гражданско-правому договору займа между юридическими лицами, который никем не оспорен, не признан недействительным. "Якутгазпром" никогда не оспаривал законность этой сделки.
Статья 807 ГК РФ устанавливает, что договор займа является возмездной сделкой, согласно которому займодавец передает заемщику деньги или другие вещи в собственность, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа векселя по своей правовой природе является договором купли-продажи векселя с отсрочкой платежа. То есть, "Якутгазпром" произвел отчуждение своего имущества по договору другому юридическому лицу и с этого момента утратил право на вексель. Ведь отчуждение своего имущества влечет прекращение права собственности. Поэтому дальнейшее движение векселя в гражданском обороте, в качестве средства платежа, предмета мены или залога в гражданских правоотношениях (в том, числе в качества залога за квартиру), никаким образом уже не затрагивало права и интересы "Якутгазпром", так как его право собственности было прекращено отчуждением, следовательно, отсутствует состав какого-либо преступления, в котором потерпевшим является "Якутгазпром", так как вексель, находясь в свободном гражданском обороте, в собственности иных юридических лиц, участвовал в различных сделках, что само по себе не является противозаконным. Обычно, если по договору займа не произведена оплата, то подается гражданский иск, но никак не возбуждается уголовное дело. Тем более, в этом уголовном деле имеются доказательства возврата займа тем же векселем.
Это некий срез мыслей защиты по данному делу. Верю и надеюсь, что правосудие и здравый смысл в конечном итоге возобладают, - надеется на правосудие адвокат Ольга ТИМОФЕЕВА.
ххх
Аартык.ру
