Почему атака «Роснефти» на монополию «Газпрома» провалилась
Начинайте без меня
За несколько часов до первой за полтора года президентской комиссии по топливно-энергетическому комплексу (ТЭК) глава государства Владимир Путин символически организовал телемост с руководителем «Газпрома» Алексеем Миллером. На прошлом заседании президент под давлением представителей отрасли поручил к следующей встрече разработать концепцию развития внутреннего рынка газа в России. Но заняться разработкой планируемых реформ попросили противящийся любым изменениям «Газпром», который, как нетрудно предположить, просто «замылил» поручение.
По телемосту Миллер обращался к Путину: «Прошу дать команду на сварку первого стыка магистрального газопровода Ухта – Торжок – 2». Глава государства приветствовал «друзей» и «коллег». «Мы делаем серьезный шаг в освоении месторождений Ямала и в развитии магистральной транспортной инфраструктуры. Начинайте», – сказал президент. Так в историю войдет строительство внутренних газопроводов, которые будут поставлять топливо в «Северный поток – 2».
Или не будут: 240 км труб, сваренных и уложенных в траншеи для другого мегапроекта «Южный поток», а потом и сменившего его «Турецкого потока», общей стоимостью 40 млрд руб. останутся лежать в земле без дела, писала газета «Ведомости». Производители трубной продукции и строители-укладчики неплохо заработали на подрядах. Другое дело «потоки» – они долго откладывались по политически причинам, а сейчас и вовсе отменены или заморожены до лучших времен. «Северный поток – 2» тоже до конца не согласован и к его укладке еще не приступили, но в России работа кипит в полную силу.
Показав, что он занят делами государственной важности, Миллер проигнорировал заседание комиссии по ТЭК, председателем которой является ярый сторонник разделения «Газпрома» на добывающую и транспортную компании Игорь Сечин. В прошлый раз Миллер тоже предпочел на комиссии не появляться. Вместо этого он нашел время обсудить проблемы газовых взаимоотношений с главой «Нафтогаза Украины». Тоже – государственной значимости диалог.
Атака на «Газпром»
«Роснефть», напротив, тщательно готовила почву к заседанию. Вице-президент компании Лариса Каланда еще летом направила замминистра энергетики Кириллу Молодцову пакет предложений по реформированию газового монополиста. Список инициатив по пунктам появился в прессе. В частности, она просила разрешить независимым производителям газа экспорт по квотам начиная с 2016 года, затем допустить их к экспортной выручке с 2019 года, а к 2025 году полностью либерализовать экспортные потоки, но оставить элементы госрегулирования. Неформально письмо называли атакой на позиции «Газпрома».
Недовольство положением газовой монополией зрело последние несколько лет, в течение которых в России росла добыча газа. Независимые производители, скованные в сбыте своего товара, настаивают на выделении ГТС в отдельную компанию с независимыми акционерами и либерализации цен и тарифов. Необходимость реструктуризации «Газпрома» они объясняют сугубо экономическими доводами: тарифы на транспортировку газа в рамках единой системы газоснабжения (ЕСГ) составляют до половины конечной стоимости газа. Между тем у самого «Газпрома», владеющего инфраструктурой, соответствующий тариф на треть ниже.
Прежде всего, стоимость транспортировки должна быть одинаковой для всех, настаивают противники монополии, уверенные, что либерализация приведет к понижению тарифов. Представители «Газпрома» утверждают обратное: тарифы увеличатся вдвое, если ГТС выделить в отдельную компанию. Оценить это не представляется возможным без эксперимента, который, впрочем, будет необратим. По некоторым сведениям, за счет тарифов на внутреннюю транспортировку газа «Газпром» финансирует, в том числе, и экспортные газопроводы. Непрозрачность работы монополии ясности делу не прибавляет.
Защита «Газпрома»
Но правда и то, что владение ГТС для «Газпрома» превратилось в фактор защиты своей доли на внутреннем рынке – независимые производители газа обеспечивают уже 20% добычи и активно вытесняют монополию с отечественного рынка. Происходит это с помощью системы скидок, которые независимые компании могут давать клиентами, а «Газпром» – нет, так как обязан продавать топливо по фиксированной государственной цене.
В итоге за семь лет независимые компании увеличили объемы продажи почти на 50 млрд кубометров в год (до 111 млрд), тогда как «Газпром» сократил поставки на 51 млрд кубометров. Сдерживает независимые компании условия доступа к ГТС: они ограничены в транспортировке газа в отдаленные от мест добычи регионы. Потому что чем дальше регион, тем дороже транспортировка и менее рентабелен сбыт. Несмотря на это, к 2020 году под натиском конкурентов «Газпром» может сократить свое присутствие на российском рынке до 50%.
Указывают соперники монополии и на нерыночную ситуацию. Так, «Газпром» владеет ГТС и при этом конкурирует с другими производителями. Во-вторых, компания ведет себя как Министерство газовой промышленности, из которого она и вышла. Чтобы получить мощности в трубе, независимые производители предоставляют «Газпрому» контракты с указанными объемами и ценами. Это делает конкуренцию весьма странной и абсурдной. С другой стороны, в России внутренний спрос на газ не растет. Но даже при этом обстоятельстве «Газпром» никогда и никому не отказывал в доступе к трубе. Более того, монополия берет на себя ответственность покрывать сезонные пики спроса и обеспечивать бесперебойное газоснабжение граждан.
Очевидно и то, что выделение ГТС в отдельную компанию по типу «Транснефти» неизменно будет сопряжено с отменой государственных цен на транспортировку газа. Цена за прокачку станет рыночной, но и сам «Газпром» должен будет избавиться от регулируемых государством тарифов. Вероятность того, что конечные цены вырастут, гораздо выше, чем того, что они упадут вследствие конкуренции. Ведь для населения (30% потребителей) цены сейчас на 20% ниже, чем для других категорий, и они искусственно занижены.
Предположим, «Газпром» ввяжется в ценовую конкуренцию с независимыми производителями в наиболее рентабельных регионах и за наиболее рентабельных потребителей, но в удаленных, к примеру, на Северном Кавказе, цены существенно вырастут. Кто будет нести социальную нагрузку и «субсидировать» поставки в эти регионы? Обязать делать это «Газпром» в рыночной ситуации уже не получится.
Стабильность против рынка
Но тем не менее «Газпром» слабеет и выглядит все хуже: уровень добычи находится на историческом минимуме. Из более чем 600 млрд кубометров газа в год в 2014 году монополия добыла только 433 млрд. Остальные мощности – резервные и необходимы по контрактам с иностранными клиентами, но они простаивают и требует средства на обслуживание.
Еще один исторический минимум (за последние 11 лет) – уровень цен в Европе, среднее значение которых на текущий момент составляет 238 долларов за тыс. кубометров. В рейтинге крупнейших энергетических компаний агентства Platts «Газпром» опустился за год с четвертого до 43-го места. Осложняется все тем, что Евросоюз принял курс на ослабление зависимости от российского газа, а потоки в Китай – дело ближайшего будущего. В ситуации поиска дополнительных рынков «Газпрому» вряд ли нужны собственные российские конкуренты, которые, скорее всего, будут привлекать клиентов демпингом. Но в «Роснефти», возглавляющей независимые компании, считают, что речь идет уже не о «Газпроме», а о доле России на мировом рынке газа. И поэтому альтернативным производителям газа нужны квоты на экспорт.
В Федеральной антимонопольной службе (ФАС) поддерживают стремление независимых «распаковать», как там выражаются, неэффективную монополию. Но на президентской комиссии 27 октября «Роснефть» молчала. По данным «Коммерсанта», осмелился говорить глава ФАС Игорь Артемьев. О реакции Путина собеседники издания отозвались противоречиво, но его пресс-секретарь Дмитрий Песков заявил, что тема вовсе не обсуждалась. Вероятней всего, Путин не придал ей особого значения. Многих представителей отрасли, возлагавших на это заседание особые надежды, ее итоги разочаровали.
Плохо кончивший российский олигарх Борис Березовский, склонный преувеличивать и сочинять, в одном из интервью рассказывал, будто бы Владимир Путин не рвался в президенты, но просил у него: «Дайте, пожалуйста, мне "Газпром"». Известно, однако, что сам Березовский в 1997 году собирался завладеть финансовыми потоками газового гиганта. Отпор он получил от тогдашнего министра топлива и энергетики Бориса Немцова и создателя монополии, а на тот момент премьер-министра, Виктора Черномырдина.
И тогда, и сейчас переоценить значимость «Газпрома» для российской политики сложно: это и надежный источник пополнения дырявого бюджета, и компания, на которую можно возложить социальную нагрузку, и спонсор информационной работы с населением, и, наконец, инструмент внешней политики.
Березовский, безусловно, не мог дать Путину «Газпром», но будущий президент не мог не «взять» его после победы на выборах. Выжив старый менеджмент вместе с главой концерна Ремом Вяхиревым, Путин назначил председателем правления монополии своего человека – Алексея Миллера. Еще до первой украинской революции, после которой настал период «газовых войн», и родилась концепция обхода Украины в качестве транзитной страны на пути российского газа в Европу, Путин отказался реформировать «Газпром» по предложению главы Минэкономразвития Германа Грефа. Созданная на основе Министерства газовой промышленности СССР Черномырдиным в конце 1980-х, монополия была надежной опорой власти и ее финансовым заделом.
Виктор Черномырдин в конце 1980-х увидел, по какому сценарию развиваются события в нефтяной отрасли, где возникло много отдельных конкурирующих предприятий, и не допустил утраты монополии в газовой промышленности. По его инициативе был создан «Газпром». Его сменщик Вяхирев продолжал работать над централизацией активов в 1990-е. Миллер продолжил его дело в нулевые. Что важно, «Газпром» никогда не просил у государства денег на субсидии для потребителей и гарантировал поддержку социальной стабильности. В 1990-е монополия поставляла потребителям газ себе в убыток, а живые деньги получала на Западе.
С тех пор суть «Газпрома» – централизованное владение трубами, скважинами и прочей инфраструктурой для обеспечения газом российских потребителей и получения экспортной выручки для пополнения бюджета – не изменилась. Естественно, монополия вызывает массу вопросов в отношении своей эффективности, но с главной задачей, которую ставит перед ней власть, она справляется. На стороне «Газпрома» выступает и то, что в новейшей российской истории нет положительного опыта реформ крупных монополий. Повторять ошибку РАО «ЕЭС России» Путин явно не намерен. Президенту нужен управляемый инструмент, и «Газпром» является таковым. Справиться с рыночной стихией будет гораздо сложнее, даже если ключевыми игроками станут его друзья – глава «Роснефти» Игорь Сечин и крупнейший акционер НОВАТЭКа Геннадий Тимченко.
