Main » 2017»Балаҕан ыйа»8 » Социолог Ульяна Винокурова о политике, Арктике и федерализации Ленских столбов.
Социолог Ульяна Винокурова о политике, Арктике и федерализации Ленских столбов.
08:45
Социолог Ульяна Винокурова о политике, Арктике и федерализации Ленских столбов.
3.09.2017 г.Дмитрий Осипов (Якутск)
Доктор социологических наук, один из авторов проекта якутской конституции Ульяна Винокурова считает, что каждый образованный человек должен обладать социологическим взглядом, чтобы понимать общество, в котором он живет, и быть ему полезным. «Я – активный политик», – говорит Ульяна Винокурова, и видит свою роль как политика и социолога в «научном осмыслении спорных для якутского общества вопросов».
«Мы должны быть лидерами Арктики».
Ульяна Алексеевна, вы были одним из идеологов продвижения Якутска как культурной столицы Арктики. Якутск оправдал такое звание?
– Да, наш город на голову выше всех других. Это я могу четко сказать. Мы выступили с такой идеей на культурологическом форуме «Культура и цивилизация Арктики» с Айсеном Николаевым и Андреем Борисовым, и она была принята и поддержана. Мне казалось, что с определенным авансом. Однако сейчас могу сказать, что мы заработали и заслужили этот статус своей многовековой культурой и духовными ценностями.
Я знаю все большие города российской Арктики, кроме Норильска. Была и в Салехарде, и в Тюмени, и в Архангельске, и в Мурманске, и при том неоднократно. И могу четко сказать, что ни один из них не может претендовать, по существу, на статус культурной столицы Арктики. Прежде всего, у них нет соответствующей культурной инфраструктуры. Абсолютно. То, что мы сейчас с вами сидим в Арктическом институте культуры и искусств, можно сказать, уникальное явление. По всей Арктике вы подобного учреждения не найдете.
И это отсутствие четко просматривается в облике городов, поведении городов, культурной жизни, духовных ценностях. Даже жалко становится людей, которые заняты только тем, что работают, делают свое дело во благо Арктики, но не получают того наслаждения, что дают культура и искусство. Они не творят. Это очень плохо, потому что на Севере, в Арктике может с удовольствием жить только человек творящий. Производящий культурные, духовные ценности.
Сейчас много говорят о развитии Арктики, государственной стратегии в отношении этого региона. Однако, по факту, закон о развитии Арктической зоны РФ до сих пор не принят. О чем это говорит?
–Прежде всего, начнем с определения. Понятие арктической политики, на самом деле, появилось в России буквально 20 лет назад. До этого у нас была северная политика. Это совершенно разные вещи. Советская политика по отношению к Северам, Крайнему Северу и приравненным к ним местностям, сводилась к экономической политике, перемещению трудовых ресурсов, выполнению определенных экономических задач. И соответственно, она не была комплексная. Северная политика погибла вместе с Советским Союзом. И остался большой зазор.
Развалилось все, что было построено в рамках нее. И надо отдать должное нашему первому президенту Михаилу Николаеву, который первым поднял вопрос о необходимости арктической политики.
Самое интересное, мне кажется, в том, что геокультурно Россия не видит себя арктической страной. Понятие «Арктика» пришло к нам из международного лексикона. И только в последние 20 лет мы входим в международную арктическую политику. И, соответственно, нам трудно осознать, где эта Арктика находится. Притом, она очень разнообразная. Много Арктик, я бы сказала. Наша собственная Арктика, российская, тоже очень сильно отличается.
Сейчас мы проводим исследование арктической идентичности. Выясняется, что архангельцы, мурманчане не признают себя арктическими жителями. Они считают, что Арктика не у них , а «где-то там», а они – «северяне». С появлением арктической политики, как бы сверху насаждается необходимость быть арктическими жителями, но в сознании сидит понимание себя как северных жителей. Так что, мы находимся сейчас в психогеографическом пограничье.
А как воспринимают Арктику жители Якутии?
–Для жителей Якутии же, наоборот, получается, Арктика гораздо ближе. Даже в Якутске, мы можем себя признать вполне-таки арктическими жителями, и в этом не будет никакой натяжки. Почему? Прежде всего, потому, что сюда добавляется еще один дополнительный компонент для понимания Арктики. Арктика — это холод. У нас сдвоенный холод — холод воздуха и холод вечной мерзлоты. Поэтому признавать себя арктическими жителями для нас вполне естественно.
Более того, мы должны быть лидерами в формировании арктической политики во всех отношениях. Потому мы и провозгласили Якутск культурной столицей Арктики совершенно осознанно, с намерением именно взять на себя эти приоритетные задачи по формированию культурной политики в Арктике. Наша особенность в том, что у нас много коренного населения по соотношению с другими субъектами Арктической зоны России. Там буквально никого и нет. Потому что русское население изначально не признает себя коренным населением Арктики. Например, говорят Русский Север, но не Русская Арктика.
Какой должна быть, на ваш взгляд, национальная арктическая политика?
– Повторяюсь, что наша власть еще не видит Россию как арктическую державу. Она видит только какие-то месторождения, интересы заинтересованных сил, и не рассматривает Арктику как государственную территорию. Это большая разница. Пока еще не сформирована государственная политика в отношении Арктики, у нас даже границы четко не сформированы. Хотя, конечно, вышел указ (Указ Президента РФ от 02.05.2014 г. № 296 «О сухопутных территориях Арктической зоны Российской Федерации» — ред.), но он совершенно ущербный.
Нам нужно, чтобы государственная политика отличалась от логики транснациональных компаний тем, что она заботится о своем населении. И в указе этого нет. Социальная политика в разработанных мероприятиях почти отсутствует: нет строительства школ, строительства всевозможной социальной инфраструктуры. Поэтому, конечно, это должно быть пересмотрено в обязательном порядке. Иначе это место будет освобождаться, как говорится, от населения. У нас сейчас в 13 арктических улусах, которые мы регионально считаем арктическими, осталось только 69 тыс. человек. И это почти 2/3 части нашей Якутии. Она у нас сейчас обнажена. После этих природных несчастий, я думаю, она будет еще более обнажаться. Поэтому, совершенно неотложная задача — вдохнуть гуманитарный, социальный смысл в арктическую государственную политику. Неотложная задача.
«Политика – профессия и призвание».
Ульяна Алексеевна, вы хотели бы вернуться в политику?
– Во-первых, из политики я не уходила, то, что даже вы сегодня со мной разговариваете, вот об этом же говорит. Просто у меня нет мандата. А если вы говорите «вернуться в политику» как необходимость получения мандата, то этого не желаю. Почему? Прежде всего, я вижу, что мое время тоже развивается синхронно с глубинными процессами, в которых всегда ощущаю востребованность. А на поверхности, это может быть и приход, и уход, и отлив, и прилив. Все, что угодно. Поэтому все, что считаю нужным, я делаю, точнее произношу. Так что, если считать политикой усилия по достижению устойчивого развития нашего общества, то я активный политик. Те, кто принимает решения — это уже другой уровень политики. Там я не присутствую в принципе.
Вы были депутатом Ил Тумэна двух созывов и участвовали в разработке ключевых и основных законов, которые определили политическое развитие республики. Какое решение, принятое вами как политиком, считаете самым важным?
– Трудно сказать. Это было время, когда надо было формировать правовое поле, которое строится на незыблемом фундаменте. Было понятно, что история и политика все время меняются, соответственно, будет много корректив. Я считаю, по всей вероятности, что это 20 статей нашей конституции, где я инициировала основы прав коренных народов. Допустим, 42, 43 статьи. Они четко написаны на международных стандартах.
И позже, спустя 15 лет, стали основой статей Декларации о правах коренных народов мира. Работа над документом шла 20 лет, мы принимали участие и отрабатывали эти статьи. Каждое слово, каждая позиция были предметом дискуссий и обмена мнениями. И вот эти статьи, которые в нашу конституцию внедрили, по сей день они сияют. Их невозможно никакими прокурорскими поправками изменить. Я считаю это своим большим достижением и достижением тех, кто это поддержал. 2019 год объявлен ООН Годом языков коренных народов, что еще раз свидетельствует о важности и устойчивости этих статей нашей Конституции
Трудно ли быть первопроходцем?
– Видите ли, мне во многом помогала и помогает профессия социолога. Допустим, после развала соцлагеря, в Польше к власти пришли, в основном, социологи. Они изначально хорошо знали состояние общества, чем страдает, понимали направления правовой позиции своего государства в международном поле. Зная все это, они смогли сориентировать Польшу на новый этап развития. Профессия социолога очень важна, это зеркало общества, притом направляющее. По идее, социологом должен быть каждый человек. Образованный человек должен разбираться в обществе, в котором он живет, не только разбираться, но и стремиться его улучшить. Нужно уметь видеть глубокие вещи, социальные тренды, казалось бы, в тривиальных вещах.
Кстати, в нашем федеральном университете начали подготовку социологов…
– Очень отрадно, что наша республика не отстает в части социологического образования, академической социологии и социологии прикладной в лице Информационного центра при Главе РС(Я), занимающегося мониторингом социальных процессов и общественного мнения. Социология как предмет, в принципе, преподается для всех специальностей. Однако сформировать из этого предмета социологический взгляд — это своего рода искусство, как и во всяком деле. И потом, основа формирования социологического взгляда — заинтересованность быть полезным обществу, людям.
Ульяна Алексеевна, наверное, банальный вопрос: каким должен быть народный депутат?
– Нет, это совершенно не банальный вопрос. Понятие «народный депутат» мы сохранили в нашей конституции и в нашем законодательстве совершенно осознанно. Прежде всего, как моральное требование к человеку, который обладает мандатом депутата Государственного Собрания. Это стоило больших дебатов. Уже тогда было ясно, что в депутаты идут люди с большими кошельками, решать свои вопросы, быть ближе к власти, и соответственно лоббировать свои интересы. Это статус не просто депутата, который пришел с деньгами, а народного депутата. Это своеобразная система сдержек и противовесов… И поэтому статус народного депутата содержит в себе очень большой потенциал, который, конечно, будет развиваться.
Политика – это профессия или призвание?
– Политика – это инструмент управления обществом и этот инструмент может быть в руках самых различных заинтересованных лиц. Это может быть и учитель, и депутат. Политика — долгоиграющее дело. Говорю же, мы написали конституцию 25 лет тому назад, и сейчас виден сухой остаток. Что там было долговременного, полезного, устойчивого, соответствующего основным трендам, и то, что было скоропалительного.
В чем вы видите свою роль как социолога?
– Именно сейчас я вижу свою роль как социолога, прежде всего, в научном осмыслении спорных вопросов. Допустим, возьмем проблему федерализации парка «Ленские столбы». Собираюсь съездить к жителям Хангаласского улуса, посмотреть реально, что творится на местах. Какие аргументы там имеются за или против на уровне локального сообщества? Надо понимать, что мы получим в итоге этой федерализации. При этом, не нужно поддаваться эмоциям, а подумать о долгосрочных перспективах. Может быть, есть какие-то уязвимые места в федеральном законодательстве, может, есть смысл сначала их уточнить, какие-то поправки внести. А сейчас просто там занимаются охлократией, кричат «Не отдадим», «Отдадим». Такие позиции, на самом деле, неубедительны.
В этом я вижу свою роль как социолога, занимающего определенные общественные и научные позиции, способствовать правильному принятию решений.
