Этот материал должен был появиться еще летом — предварительная договоренность с мэром Якутска Айсеном Николаевым о том, чтобы без обиняков пройтись по «горячим точкам» столицы, была достигнута, — но пришлось отложить из-за выборов. Мэр, однако, свое обещание «за все ответить» не забыл, и спустя несколько дней после его инаугурации (состоялась 18 сентября, на прошлой неделе) мы встретились. Тема разговора — коррупционные скандалы, земля, самовольное строительство, собачий «геноцид», переполненные школы, улицы в воде и «все вот это вот вот это» (с). В общем все-то, о чем говорить не хочется.
А надо.
Но сначала — о грядущих переменах. Город мэра менять не стал, а планирует ли мэр менять команду?

— Изменения, безусловно, будут. Выборы — это все-таки веха, водораздел между тем, что сделано, и тем, что предстоит сделать. Впереди новые планы, их предстоит воплощать в том числе новым людям. Будут принципиальные кадровые решения в обновленной системе управления. Кое-что я уже озвучивал на инаугурации, когда говорил о создании проектного центра по реализации «народной программы».

Речь идет о предвыборной программе Николаева, которую он сам озаглавил как «народную». Подразумевается, что программа формировалась на основании поступивших предложений и идей жителей Якутска.

Могу сказать, что в октябре такой центр появится, и это не будет структура администрации в полном смысле этого слова. В этот орган войдут не муниципальные служащие, но горожане: и представители бизнес-сообщества, и активные граждане, и общественные объединения. Работать такой центр будет по типу городского Координационного совета по предпринимательству. Это делается, в том числе, в целях дебюрократизации.
— Не получится так, что там засядут «свадебные генералы», задача которых сведется к важному киванию головой?
— Если я приглашу туда, например, Владимира Федорова или Анатолия Кырджагасова, кто скажет, что эти двое согласятся просто сидеть и кивать головой?
— А, например, Эрнст Березкин?
— Березкин, к сожалению, не участвует в жизни города, в его развитии. Если с его стороны будет соответствующая инициатива, то все возможно, но на сегодняшний день со стороны данного политика не поступило ни одной идеи, связанной с городом. Ну, кроме основной — все отобрать и вернуть в госсобственность. Имущество, акции, земли…
— Про земли! Если судить по реакции людей на земельные скандалы, эта сфера в столице сегодня наиболее больная и коррумпированная. Всплывают все новые факты подделки документов, запутанных договорных отношений, наложения границ участков и т. д., и т. п.
— Потому что в городе просто нет свободной земли. Она стала ценным и востребованным ресурсом. И плюс мы пожинаем даже плоды 90-х и нулевых. У нас сегодня действительно много судебных споров, в том числе с участием администрации. Иные мы намеренно инициируем сами, просто чтобы поставить точку в том или ином во- просе. Скандалы сегодня действительно время от времени всплывают, но это же и хорошо. Это доказательство того, что идет процесс разгребания проблем, наведения порядка. Чего люди не видят, так это того, чтобы земля гектарами уходила, как было накануне моего прихода. Такого уже нет.
— А можно подробнее? Я вот пытаюсь вспомнить, чтобы прямо гектарами, но, кроме 203-го микрорайона и истории с предпринимателем Олесовым, который отжал 4 гектара, навскидку ничего на ум не приходит…
— Ну, например, земли под те же социальные объекты. Вы же сами сколько писали.

В свое время, в 2011 г., Координационный совет по предпринимательству при мэре (тогда еще Заболеве) осуществлял масштабную проверку по протоколам о выделении / отказе в выделении земельных участков. Рабочая группа под руководством Владимира Федорова рассматривала конкретно факты предоставления земельных участков под социальные объекты. Итог был печален: из полусотни участков, якобы выделявшихся под социальные объекты, в соответствии с целевым назначением осваивались только четыре или пять. Остальные или остались неосвоенными, или же на них построили коммерческие объекты.

— В глазах обывателя земельная сфера крайне коррумпирована.
— Я здесь могу отвечать за муниципальную власть. Так вот за пять лет состав земельной службы, муниципального контроля и градостроительной политики обновился на 90%. И дальнейшие обновления тоже будут. Сейчас мы ставим своей целью обеспечение прозрачности решений по земле и максимального информирования населения о принятии таких решений. Тут важно понимать, что и город сам по себе — заложник этих скандалов. Ведь далеко не вся земля в Якутске находится в собственности города. Бывает, земля находится в республиканской собственности, ее дают в аренду предприятию, а потом оно ее выкупает по символической стоимости, идет в кадастр и оформляет на себя. И все это, минуя администрацию. Мы задним числом после поднявшегося скандала узнаем! Доходит до того, что люди землю под производственную базу в лесном фонде ухитряются оформить.
— Но нельзя же просто беспомощно констатировать такие факты? Значит, нужно идти в ту же Кадастровую палату, встречаться с ее руководителем, договариваться о совместной работе, особенно в части оформления спорных участков на землю…
— Мы давали свои предложения в этой части. Сейчас будет создаваться межведомственный орган при республиканском управлении по борьбе с коррупцией — по контролю за оборотом земли. Я лично считаю, что было бы лучше придать ему статус «при правительстве», но хоть так…
— И, дойдя до этих слов, читатели начнут дружно вспоминать случаи с такими застройщиками, как Гамлет Петросян, Смбат Саакян, Гриша Фероян и т. д. И ведь не скажешь, что их скандалы родом из 90-х, а мэрия не в курсе!
— Во-первых, я не устаю повторять, что эти товарищи — просто наиболее «прославившиеся» представители строительного бизнеса. «Свои», местные, застройщики у нас не отстают и тоже стараются. А главное, по факту, это ведь уже единичные случаи, которые просто получили большую огласку. Потому что для всех очевидно: это не норма! А когда я пришел в 2012 г., это было практикой — строить без документов, без оформления земли, а потом задним числом «решать вопрос». В 2012–2013 гг. мы были заняты исключительно тем, что искореняли такой порядок вещей. И сегодня застройщики уже видят: время, когда можно было задним числом оформлять документы, ушло. Мы со всеми судимся…
— …и не всегда успешно. Саакян вот недавно суд у мэрии выиграл.
— Не скажу, чтобы судопроизводство не вызывало у нас вопросов, но все, что от города зависит, мы делаем. Проходим все инстанции. Сегодня, справочно, у нас на весь город всего восемь крупных застройщиков (по жилью), которые пытаются правдами-неправдами легализовать свои стройки, начатые без документов или даже с самозахватом земли. Восемь! А пять лет назад так чуть не каждый второй поступал!
— Это, конечно, приятно слышать… если забыть, что параллельно ваши же подчиненные назначают общественные слушания, фактически чтобы легализовать выход за «красные линии» дома, который строит Гамлет Петросян на Петра Алексеева, 2. Там суды по поводу экспертизы еще не закончены, а публичные слушания мэрия уже назначает.
— Здесь мое мнение однозначное: мы должны дождаться решения суда. Я сам узнал о том, что было обращение о назначении публичных слушаний, буквально вчера. Если их действительно кто-то успел назначить, то будьте уверены: перенесут. До суда никаких слушаний не будет.
— Со слушаниями тоже не так просто. Бывает, что на них откровенно нагоняют «массовку» — студентов, работников предприятий, просто посторонних людей. Так было на слушаниях по 203-му микрорайону, куда нагнали работников ДСК. По тому же дому на Петра Алексеева, где молодежь «уруй-айхал!» кричала. А еще бывает, что организаторы слушаний откровенно подыгрывают застройщику (так дали добро строительству дома на ул. Ломоносова, за Дворцом детства). Может, нужно изменить регламент?
— Процедура публичных слушаний прописана не городскими нормативными актами, а федеральными. И справедливости ради все признают, что к ним есть нарекания. То, что вы озвучили, — это полбеды. Есть еще низкая активность, когда никто не приходит. И да, есть случаи лоббирования. Насколько я знаю, сейчас в Государственной думе обсуждается вопрос о полном переходе на электронные площадки, чтобы упростить процедуру обсуждения и получить больше откликов. Если это произойдет, то мы, город Якутск, готовы. У нас портал Oneclick уже предоставляет такую площадку. Не могу сказать, что это сильно расширило число участвующих, но наличие возможности лучше ее отсутствия. В то же время хочу подчеркнуть: протоколы, принятые в рамках публичных слушаний, носят рекомендательный характер. А окончательное решение принимает городская власть. Конкретно я.
— Но сами вы на слушания не ходите. Почему?
— Чтобы не давить на присутствующих авторитетом. Мы же понимаем, как все будет: если я приду и сяду в кресло, то большая часть всех вопросов будет адресована только мне. И обе стороны будут толковать любые мои реплики как давление со стороны мэра. Поэтому и не хожу... Но я читаю все протоколы, и мне поступают аудиозаписи со всех слушаний.
— Сегодня на публичных слушаниях по факту легализуют строительство отдельно взятых жилых многоквартирных домов — точечно. А как же ваше предвыборное обещание (еще с прошлой избирательной кампании) — о введении моратория на точечную застройку в центре города?
— Про мораторий вопрос ставился о том, чтобы перейти на проектнопланировочную застройку территорий, где бы сразу предусматривалось, что и где будет строиться в случае освобождения земельного участка. Если взять, к примеру, многоквартирный дом на ул. Петра Алексеева, 2, который пытается построить г-н Петросян, то что там было раньше? Те же жилые дома. Три деревянных многоквартирных дома, вместо которых появится один многоэтажный каменный дом. Можно сказать, что это точечная застройка? Нет.

«3. Градостроительная политика. Доработаю генплан Якутска, введу мораторий на точечную застройку центра города, установлю запрет на строительство зданий на местах сгоревших домов до решения проблемы расселения граждан…».

Из программы
Айсена Николаева
«12 шагов к 2012 г.»

— Но три деревяшки по 10–12 квартир в каждой и многоэтажный дом на 360 квартир — это все-таки разные вещи.
— Здесь я согласен. Центр города у нас «перестроен», здесь нельзя строить ни новые торговые центры, ни дома-свечки. И на Петра Алексеева, конечно, нельзя ставить дом на 14 этажей, этажность должна быть меньше. Мы шаги в этом направлении делаем. Гордума уже приняла решение и по ограничению этажности, и по тому, что в принципе в центре теперь можно строить только там, где действуют ранее выданные разрешения или где объекты предусмотрены при составлении ППТ.
— Центр очень стеснен. Куда, в какую сторону городу расти?
— Земли свободной в городе нет. Вариант — идти только на юг, в сторону Автодорожной, у нас перспективная территория есть в районе воинской части.
— Там большая часть территории заболочена.
— У нас весь город на болоте, если так посмотреть, выбирать не приходится. И мы бы шли на юг, но не можем в силу объективных причин. У нас ограничены инфраструктурные возможности — канализация, водопровод. По расчетам на подведение коммуникаций должной мощности «Водоканалу» потребуется сумма, соразмерная с расходами на новый водозабор.
— То есть еще 4 (3,9, если точно) млрд надо где-то выискивать?
— Если по уму, то где-то 3,5 млрд рублей потребуется. Хотя жизнь показывает, что, когда начинаются строительные работы, они выходят еще дороже.
— Проблему мог бы частично решить «чайнатаун». Ну, в смысле снос и застройка кварталов №№ 2, 4 и 17, под которые подряжалась компания «Чжода». Только где эта самая «Чжода»?
— Я понимаю обеспокоенность горожан. Партнерство с китайской компанией действительно оказалось не таким простым делом. Но жизнь показывает, что за одного битого двух небитых дают. У нас не было должного опыта работы с китайским застройщиком. Они оказались тяжелыми переговорщиками, и взаимодействовать с ними сложно. При этом и отказываться ведь не хотят. Мы предлагали уже: раз не можете, давайте тогда письменное соглашение расторгнем и…
— Стоп-стоп! Ставился вопрос о расторжении договора с «Чжодой»? Когда?
— Да, ставился. Весной. Но китайская сторона уверяет, что в силах реализовать проект. Именно после этого разговора они и привлекли местного подрядчика, чтобы реализовать первый этап застройки. Обращались к разным застройщикам, в итоге выбрали одну конкретную компанию.

Речь идет о компании ООО «СитиСтрой», директор Эдгар Теванян. Широкая публика, правда, узнала об этом не весной, а в августе.

— Первый этап — это ввод жилого дома в 2018 г.?
— Да, ввод жилого многоквартирного дома на 30 тыс. квадратных метров. Мы рассчитываем, что это окажет стимулирующее воздействие на «Чжоду», и дальше все будет развиваться бодрее. Я их нежелание расторгать договор с городом прекрасно понимаю, ведь уже вложено порядка 70 млн рублей.
— Вы хотите сказать, что свайное поле в 17-м квартале стоит 70 млн рублей?!
— Это поле под дом на 30 тыс. квадратных метров, плюс опалубка, плюс работы по расчистке участка, а также содержание своего представительства в Якутске.
— Город что-то вкладывал в этот проект?
— Нет, наших средств там нет. И другого застройщика на эти территории у нас сегодня нет. Там ведь даже домов, признанных ветхими или аварийными, немного, поэтому деньги по федеральной программе туда не завести. А значит, застройщик должен все расселение произвести за свой счет. Причем вопросы выкупа ему надо решать с собственниками жилья, а среди них всегда найдутся те, что будут заламывать цены… Плюс сетей нет, надо тянуть. Сегодня в любом другом районе города комфортнее строиться, чем в 17-м, 2-м и 4-м. Чтобы полностью снести эти три квартала, надо построить 100 тыс. квадратных метров жилья только для переселенцев. А это больше, чем мы снесли и расселили по федеральной программе за последние пять лет. Поэтому мы так ухватились за «Чжоду» в свое время.
— А сколько у нас вообще деревянных домов было пять лет назад и сколько сейчас осталось?
— Было порядка 2 тыс. домов, мы снесли 495.
— Про коррупционные скандалы поговорим?
— Мне скрывать нечего.
— Не много таких скандалов? Начальник департамента градостроительной политики Иван Шкляр, который помогал отжать у города землю предпринимателю Олесову, затем ваш заместитель Егор Попов, замешанный в махинациях с землей под школу № 35, а теперь вот бывшего советника Савву Алексеева со взяткой в 40 млн рублей взяли.
— В совокупности это, конечно, выглядит ужасно, но давайте разберемся по порядку. Насчет Алексеева: на момент задержания он уже давно не был моим общественным советником, и к городу это уж точно никакого отношения не имеет.
— Но ведь раньше все-таки был? Как вообще отставной сотрудник УФСБ получил корочку общественного советника мэра Якутска?
— Это было еще до 2015 г. Когда у города не было своей Общественной палаты, ее функции выполнял институт общественных советников, у меня их было порядка 15 человек. Конкретно Савва Алексеев, учитывая его опыт работы в органах безопасности, выполнял функции советника по вопросам, касавшимся антитеррористической политики. К 2015 году Общественная палата набрала вес и авторитет, и надобность в подобных советниках просто отпала. Сам институт был ликвидирован. На сегодня у меня нет ни одного общественного советника, а за жизненным путем и карьерой г-на Алексеева я не следил. Город, повторю, тут точно ни при чем, просто кому-то что-то хочется видеть.
— Шкляр?
— По Шкляру что уже говорить? Все известно. Есть приговор, он вступил в силу, человек заключил сделку со следствием и дал признательные показания. Но при этом посмотрите, за что его осудили! За действия, которые он совершил, НЕ будучи начальником департамента, да и вообще сотрудником администрации.

Это так. На момент совершения аферы с землей Иван Шкляр являлся частнопрактикующим юристом… который, правда, знал, как заходить в нужные двери.

— При устройстве Шкляра на работу в администрацию отрицательных мотивов мы не видели. Документы по нему проходили проверку, в том числе в правоохранительных органах. Никаких претензий с их стороны озвучено не было.
— А вот г-н Попов был и действующим чиновником, и претензии к нему — за период работы вашим замом.
— Если честно, я по Попову вообще не могу понять, в чем именно его обвиняют. Там состава преступления, по сути, нет. И строительство-то школы № 35 было приостановлено не из-за каких-то махинаций с землей, а из-за чужих объектов строительства (принадлежавших Олегу Тютюнникову и в последующем выкупленных городом за 80 млн рублей. — В. О.). До решения суда нельзя сказать однозначно, виновен он или нет. И потом, статья, по которой в отношении него возбуждено уголовное дело, она не о коррупции, а о превышении полномочий. Но кому-то выгодно смотреть на ситуацию под таким углом.
— Не могу не спросить про его фразу в ваш адрес, ставшую «мемом»: «Не порти мне карьеру». Это откуда выскочило?
— Это было перед его увольнением, весной, в апреле. Я Егору Сергеевичу тогда сказал: к твоей работе есть претензии, пиши заявление и уходи добром. Не осложняй себе жизнь, и мне не мешай. Он согласился и подал в отставку. А дело на него возбудили уже потом. При этом разговор у нас был совсем по другому поводу, он не касался 35-й школы.
— А по какому?
— Не хочу вдаваться сейчас в подробности. Там бизнес его супруги фигурировал.
— Возвращаясь к 35-й школе. Среди объектов, которые город выкупил у Тютюнникова, имеется трехэтажное каменное здание. Сейчас там обнаружился офис СЭГХ (Службы городского хозяйства), при этом дети из двух особых школ — № 35 и № 4 — учатся по всему городу. Почему не пустить туда временно школьников?!
— Помещения, к сожалению, не приспособлены для учебного процесса. На этот случай все строго регламентировано федеральным законодательством.
— То, что дети учатся вообще без школы, тоже не регламентировано! А в этом здании город изначально вроде как собирался организовать продленку.
— Да, так и есть. Это здание мы со временем перепрофилируем в помещения для дополнительного детского образования и, скорее всего, передадим Подростковому центру. Там будут клубы и секции, может быть, профильного характера (учитывая соседство школы № 35 для детей-инвалидов). Но сейчас в этих помещениях с детьми заниматься нельзя. Они нуждаются в ремонте, как и здание в целом. СЭГХ внутри находится временно — только на эту зиму. После они его освободят.
— Школы! Больной вопрос. Они переполнены, в классах по 36–38 детей. Программу выкупа дополнительных помещений для школ, как я понял, правительство окончательно зарубило. А город растет с каждым годом!
— Нам сегодня надо ввести за пять лет 12 тыс. мест для школьников. Это до 20 школ! У города самостоятельно нет таких резервов. Но мы, что можем, делаем. Например, стараемся снимать все препоны для строительства школ в рамках ГЧП со структурами «Газпрома» (речь идет о контракте на 12 социальных объектов, из которых четыре — школы. — В. О.), жестко контролируем графики.
— И как там все идет?
— Все идет строго по графику, ввод ждем не позднее 1 октября 2019 г. Этого, конечно, мало, но приходится исходить из возможного. По вопросу выкупа мы переговоры все равно будем вести, потому что выбирать не приходится. Помещения, которые собственники готовы продать, есть, но всегда встает куча дополнительных вопросов. Вот собственник «Оптимиста» говорит: выкупайте у меня под школу! Однако по федеральным требованиям к школе должна прилегать территория размером чуть не гектар. В условиях Якутска и Якутии, где большую часть учебного года так холодно, что наружу никто носа не высовывает, не самое обязательное требование, но попробуй его обойди!
— Тогда какой смысл в таких переговорах?
— Проблему детских садов в городе удалось решить, когда разрешили открывать их на первых этажах жилых домов. До этого действовали такие же ограничения и запреты. Если доказать их несостоятельность, вопрос удастся сдвинуть с мертвой точки.
— Сейчас активно застраивается 203-й микрорайон. Там ожидается до 11 новых тыс. жителей, в основном семьи с детьми. А школа на район одна — № 33. И она уже переполнена. Конечно, сейчас строится школа «Айыы кыhата», но ведь она национальная, и прием туда будет со всего города. То есть проблема вот — под носом зреет.
— В 203-м еще одна школа запланирована, и при выделении средств построить её можно быстро: грунты готовые, коммуникации есть. Не придется делать новый проект. Вообще же мы стараемся при планировании всех новых кварталов и улиц первым делом предусматривать место под строительство инфраструктуры.
— Про улицы. Как быть с водоотведением? После каждого сильного дождя Якутск превращается в Венецию.
— Водоотведением мы занимаемся...
— Ага, вот накануне выборов это было прям особо заметно!
— Накануне выборов прошел не просто дождь, а дождь, в ходе которого выпала практически месячная норма осадков. И потом, вы обратили внимание, где топило? В воде стоял главным образом только проспект Ленина. Потому что здесь водоотведения в принципе нет. В остальных частях города вода быстро уходила. Мы сейчас обязательно закладываем расходы и на ливневую канализацию, и на водоотведение, и на откачку, и на горканал. И результаты есть! Вот выпала месячная норма осадков, а уже наутро воды на улицах города не было! А что до проспекта, то здесь придется пока потерпеть… до 2020 г., там у нас по плану реконструкция проспекта Ленина, и она обязательно будет включать водоотведение.
— У нас по всему городу нарушены вертикальные отметки, поэтому, когда мы воду уводим с дорог, она уходит во дворы, и тонут уже они. Начинается строительство многоэтажки — рядом немедленно начинают тонуть из-за отсыпки деревянные дома.
— За вертикальными отметками установлен контроль. Мы сейчас следим за их соблюдением уже на стадии проектирования. Все исправить нельзя, но что можно — делается. Со дворами соглашусь в одном: их надо благоустраивать и асфальтировать. Иначе от грязи не избавиться.
— Сколько денег выделено на благоустройство дворов?
— У нас изначально было 140 млн рублей своих денег, но, благодаря участию в федеральных и республиканских программах, мы эту сумму практически удвоили. Сейчас это порядка 280 млн рублей.
— На сколько дворов хватит этой суммы?
— Сейчас в работе 23 двора, причем в восьми подход основательный, там большие спортивные площадки строятся, эдакие мини-стадионы. При этом обращаю внимание, что двор — это не один дом, а несколько.
— Население участвует в софинансировании?
— Рублем — почти не участвует. А трудовое участие есть: выходят, красят, помогают озеленять, убирают мусор.
— А компании, которые «сидят» в жилых домах?
— Некоторые сознательность проявляют. Массовости, к сожалению, нет. Хотя во многих городах это чуть не обязанность — участие в благоустройстве прилегающей территории.
— Кстати, про другие города. И не только города — про страны. Людей раздражает ваш «туризм». Почему вы не умерите частоту выездов? Хотя бы чтоб не злить электорат? Ну то есть я помню ваш ответ на дебатах…
— Ну вот раз помнишь, можешь его и процитировать. Я тогда предельно точно высказался.
— Вы сказали, что все это в интересах города, что так привлекаются инвестиции и в столицу, и в республику, что нас узнают, наши дети участвуют в процедуре несения олимпийского огня, идет знакомство с новыми проектами и лучшими мировыми практиками… Звучит как набор правильных слов.
— А на деле это работа. Привлечь инвестиции — не такое простое дело. Когда я проходил обучение в РАНХиГС (Российская академия народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ), нам преподавали, что только 1% от встреч и поездок приносит практическую пользу. То есть надо 99 раз выехать, чтобы потом одну инвестицию привлечь. И в этом я убедился на личном опыте. Конечно, многое можно сделать по Интернету, есть скайп, телеконференции и т. д. Но некоторые вопросы решаются только при личном контакте, а какие-то вещи надо лично увидеть и потрогать: приживется ли в Якутске? Так что я, наоборот, считаю, что еще недостаточно езжу.
— Давайте про инвестиции. Вот привезли вы японцев, вложились в знаменитую ныне Сырдахскую теплицу…
— Город не вкладывался в теплицу, вкладывался «Алмазэргиэнбанк».
— Но в бюджете Якутска предусмотрено 200 млн рублей муниципальных гарантий.
— Так гарантии — это же не выделенные деньги! Главное, что проект заработал, первый этап теплицы введен в строй, идет строительство второго.
— А где помидоры? С первого урожая прошло полгода.
— С помидорами все хорошо. Японцы оценили опыт как положительный. Помидоры в Якутии выращивать в декабре можно. Этой зимой будут огурцы. Первый урожай вот на днях снимем. Теплица-то пока одна, требования позволяют выращивать только одну культуру — или помидоры, или огурцы, или зелень. Начали с томатов, потому что они более сложные и капризные в процессе выращивания. И если с ними получилось, то с огурцами — тем более.
— А когда мы увидим рентабельность проекта?
— Это вопрос ближайшей перспективы. После того, как будет реализован третий этап «японской теплицы», будем определяться, как быть с ней дальше. Мы хотим, чтобы этот проект стал полностью городским.
— То есть японцев потихоньку вытесним?
— Я имею в виду, чтобы он приносил прибыль городу. Возможна, конечно, и приватизация. Создать АО, выпустить акции в свободное обращение… Посмотрим. Тут самое интересное, что японский инвестор проявляет большую заинтересованность, чем наши федеральные партнеры. С их стороны я как раз большой скепсис наблюдаю.
— Вопрос под занавес. Собачий! В смысле собачий вопрос.
— Питомник, обещанный в предвыборной программе, я построил!
— И теперь там защитники животных периодически устраивают публичные заламывания рук: бойня, живодерня, мэрзоофоб и т. д. Как вы относитесь к скандалам вокруг питомника? Ну то есть я знаю, что директора сменили, а дальше?
— Я, в принципе, понимаю позицию защитников животных. Они хотят, чтобы отловленных в городе собак не уничтожали, чтобы они оставались на содержании, пока их не заберут… Для некоторых это означает практически пожизненно. С этой целью и оказывается давление. И дело тут не в отдельно взятом Якутске, по всей стране такая кампания активистами ведется. Да я и не против. Но где взять на это средства? В данном случае я исхожу все-таки из интересов населения: недопустимо, чтобы стаи бродячих собак снова бегали по Якутску, представляя собой угрозу. Люди важнее собак! А если активисты так отчаянно любят животных (больше, чем людей), то пусть строят частные питомники, мы им будем передавать животных, срок содержания которых вышел.
— Сколько сейчас времени содержится животное до его усыпления и утилизации?
— 10 дней. Но я хочу отметить важный момент: у нас сегодня из 4 тыс. отловленных собак до одной тысячи забирают люди. То есть примерно 25%. Это хороший показатель. Кроме того, в питомнике сотрудники сами обращают внимание на животных: если попадаются собаки хорошие, у которых большие шансы найти хозяев, их на утилизацию не отправляют.
— А почему не хотите использовать опыт стерилизации? Когда животных оперируют и выпускают, лишив возможности размножаться. Поголовье при этом не растет, а собаки защищают свою территорию, прогоняя пришлых дворняг.
— Мы изучали этот опыт, выходили на администрации и санслужбы городов, где стерилизацию используют, и, честно говоря, остались не особо впечатлены. Да, есть некоторое снижение численности бродячих животных, но незначительное. Плюс не забывайте о климате. Выгнать собаку после операции на мороз… Гуманнее усыпить. А если не выгонять, то надо обеспечить послеоперационное содержание — это до трех недель. Снова вопрос средств. А у города их нет. Мы же получаем субсидию из республиканского бюджета.
— Если я не ошибаюсь, там около 57 млн рублей на всю республику. Доля Якутска?
— Навскидку не скажу, но значительная. Сегодня по факту нам хватает этих средств на отлов и поддержание минимальной численности животных в городе. Но на операции и содержание свыше 10 суток средств уже нет.
— Опыт каких городов вы изучали?
— Например, Нижнего Новгорода. Но вообще я за то, чтобы сначала думать о людях, а потом — обо всем прочем.
В числе прочего мы спросили мэра и о пожарах / поджогах (в том числе последних — на улице Лонгинова). Ответ получен, но сама тема требует отдельного разговора. Мы обратимся к ней в ближайшем номере.