ИА SakhaNews. На Северо-Восточной научной станции в Черском в августе 2018 года работал профессор географического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, доктор геолого-минералогических наук, действительный член РАЕН Юрий Васильчук.
Первый раз в Нижнеколымском районе Якутии Юрий Кириллович побывал в октябре 1983 года, и с того года регулярно приезжает к нам для работы. Он весьма известный и авторитетный в научных кругах человек, а его изотопно-палеогеокриологические исследования давно минувших дней помогают сделать прогноз развития событий будущего, и соответственно мы можем скорректировать свою деятельность сейчас.
- Мы начали с того, что ознакомились с архивом главного архитектора района, после чего выяснилось, что половина свай домов в Черском упираются в лёд. Это было достаточно важно и вызвало интерес ко льдам района в целом. В этом плане низовья Колымы, пожалуй, один из уникальных районов мира, где повторно-жильные льды занимают в своём объёме до 60-70%, а иногда и даже больше, от объёма мёрзлой породы. И дальше начались исследования льдов повторно-жильного генезиса, формировавшихся в морозобойных трещинах в течение многих десятков тысяч лет. Наша работа привела к тому, что в 1989 году удалось найти достаточно уверенный метод реконструкции палеотемпературных условий формирования этих льдов с помощью анализа стабильных изотопов кислорода и водорода, начиная примерно с 50-40 тысяч лет назад до настоящего времени.
В результате этого в определённой степени была уточнена история развития мерзлых толщ. До этого момента, по сути, не существовало метода, позволявшего точно определить температуру воздуха минувших эпох. Определённые методики были, но они были качественными, а не количественными и весьма относительны в своих оценках. А здесь у нас появилась возможность вначале создать механизм сопоставления современных температур и современного изотопного состава повторно-жильных льдов, которые формировались сейчас, точнее за последние 100 лет. Удалось узнать и возраст этих льдов с помощью ускорительной масс-спектрометрии и изучить изотопный, в частности изотопно-кислородный состав льдов.
До наших исследований возникали такие идеи, что здесь в плейстоцене были крайне низкие температуры воздуха – ниже 100 градусов. Но выяснилось, что раньше всё было не так уж и катастрофично. Наверное, средние январские температуры были ниже на 10-15 градусов современных среднеянварских температур.
- А отличается ли мерзлота Нижнеколымского района, например, от мерзлоты Булунского района?
- Принципиальных различий нет: Лена, Яна, Индигирка, Колыма и даже Майн на Чукотке – это родственные районы.
- Готовясь к нашей встрече, я узнал, что вы являетесь родоначальником изотопной геокриологии. Если я правильно понимаю, то фактически ваши исследования в рамках этой дисциплины позволяют, изучая прошлое, в какой-то мере предсказать то, что будет в будущем?
- В определённом смысле это так. Но надо хорошо понимать, что чем больше мы берём отрезок времени изучения, тем больше осреднения. И при изучении длительных промежутков времени, мы получаем более сглаженную палеотемпературную кривую. Для того, чтобы прогнозировать на ближайшее время, нужно прогнозировать по более коротким палеокривым, например, по изотопно-геокриологическим диаграммам голоцена. Это то, чем в основном занимается приехавшая со мной ст.н.с., кандидат географических наук, Надежда Буданцева. Надежда Аркадьевна - моя бывшая аспирантка, и сейчас мы совместно занимается изучением голоценовых жил. При реконструкции надо сократить интервалы времени до 4-10 тысяч лет, и тогда прогноз можно сделать на ближайшую тысячу лет.
Но если говорить о коротком прогнозе, то мы можем не учитывать катастрофических (с нашей точки зрения) колебаний – они у нас усредняются. Мы сейчас столкнулись с неожиданным явлением – потеплением даже в районах с низкотемпературным режимом, таких как Нижнеколымский и другие районы. На Ямале мы проводили повторные исследования в районе Сабетты, где сейчас добывается большой объём газоконденсата, и выявили, что за 20 лет температура мёрзлого грунта изменилась с -8 до -2-3 градусов на отдельных участках.
Происходят какие-то резкие климатические изменения. В общем-то, они предсказывались давно, но какое-то время мы жили спокойно, т.к. ничего этого в явном виде не наблюдалось. Если говорить об углекислом газе и его влиянии на глобальное потепление, то это очень медленный процесс. На самом деле человечество ещё не столь могущественно, чтобы так глобально влиять на природу. Но вот почему-то в определённых местах изменения идут. В 2001 году мы наблюдали мерзлые бугры 3-4 метровой высоты в районе Абези в Большеземельской тундре, к 2018 г. они полностью исчезли. Мы пока ещё не знаем, протаяли они или просто частично просели. Но в любом случае это серьёзные и быстрые изменения.
- Фактически вы ответили на мой следующий вопрос «Какие изменения произошли?». Изменения есть. А вот обратимы они или нет?
- Я думаю, вполне обратимы. Пока не затронуты массы подземного льда, залегающие на глубинах 5-20 метров, до тех пор мне представляется, это обратимо.
Но способствовать этому не нужно. Если нам нужно проложить трубу, то мы копаем достаточно протяжённую траншею, и полностью меняем гидрологический режим этого участка. В этом случае просадки и изменения могут быть практически необратимыми. Но пока говорить о том, что льдистые и сильнольдистые массивы могут исчезнуть, не приходится. Хотя уже сейчас есть наблюдения в Черском и его окрестностях, с которыми меня познакомил Сергей Зимов. Сергей Афанасьевич - один из учёных мирового уровня в изучении выделения газа и влияния микробных сообществ на мерзлые грунты, показывающие, что в низовьях Колымы есть серьёзные температурные изменения и даже глубокое приповерхностное протаивание.
- Как может повлиять на эти процессы возможное промышленное освоение региона?
- Пока мы его роль немного преувеличиваем. Нам кажется, что мы очень мощные и уже преобразуем лик земли, но это не так. Скажем, один вулкан производит геологическую работу больше, чем все страны вместе взятые. Но в отдельных местах мы можем усилить эрозионные процессы, территория станет неровной, возникнут канавы, овраги. Конечно, человек может так «постараться».
Когда мы здесь работали в 80-е годы, Черский был поселком-игрушкой, приятным для проживания. Сейчас он производит тяжёлое впечатление. Много разрушенных домов, и надо что-то с этим делать. Посёлок не может существовать в таком полуразрушенном состоянии. Надо поддерживать дома, не надо экономить., потом будет очень дорого восстанавливать Нужно создавать подполья для охлаждения. Повторюсь, что здесь лёд близко залегает к поверхности и это надо учитывать.
Человеку надо быть осторожнее в тех местах, где он живёт, и которые важны для него! На территориях проживания человека производится больше количество тепла, есть выбросы мусора, стоков и это не может не привести к серьёзным изменениям. Зачастую при строительстве домов мы на многом экономим, не понимая, что сразу после сооружения дома это может привести к большим тратам на ремонт. Не надо экономить! Надо беречь свой дом.
Алексей КУРИЛО.
п. Черский
Фото автора.
