Советский народ во время Великой Отечественной войны проявил массовый героизм на фронте и в тылу. Советский тыл прочным и непрерывно снабжал Красную Армию всем необходимым, продуктами и вооружениями для полного разгрома лютого врага человечества – немецкого фашизма. Производилась срочная перестройка работ заводов, фабрик, колхозов, совхозов и всех учреждений. «Все доя фронта! Все для победы» - краткое йизречение или правило, ставшее руководящей идеей, по которой стали жить, трудиться, учиться, сражаться и побеждать советские люди.

В довоенные годы я воспитывался у бабушки Романовой Марии Васильевны в алаасе «Куолай», который ныне называется «Романовкой». В девять лет от рождения 1938 году поступил в Крестяхскую начальную школу Сунтарского улуса, которая находится в тринадцать верстах от «Куолая». В 1941 году я своими глазами видел, как с села Крестях молодые и здоровые взрослые жители отправились на фронт для героической борьбы с коварной, мощной и людоедской нацистской Германией.

На селе в тылу спасать Отечество остались одни старики, инвалиды, женщины и школьники. Я с 10 лет наряду с взрослыми работал в колхозе «Киров». Так ушло детство школьников вместе с войной, не было времени для игры из-за необходимости усиленно трудиться с утра до ночи, от зари до зари ради победы над врагом. Колхоз «Киров» был во многом обязан школьникам местной начальной школы, которых посылали туда, где нужна была помощь старшим.

Они помогали косить, сушить сено, сгребать в копны и из множества копен складывали стог. Под стогом обычно понимают большую копну сена, соломы или необмолоченного хлеба, сложенная под открытым небом для длительного хранения. Не забыть бы сообщить, что за труд, не жалея себя, меня и других наградили медалью «За доблестный и самоотверженный труд в период Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
За труд сельским жителям начисляли трудодни, на которые они должны были получить хлеб, мясо, молоко и масло для удовлетворения жизненных потребностей. Для этого имелись все возможности: обилие скота в хлевах, лошадиного стада на лугах и зерна в амбарах, которое было опять-таки результатом труда самих сельских жителей Крестяха.

Первый секретарь Якутского обкома ВКП (б) Степаненко превратил трудодни в формальные, пустые бумажки, проявив безумие и отказавшись от их материального, вещественного наполнения. В итоге он запретил платить по труду труженикам сельского хозяйства и животноводства, обуянный навязчивым представлением, что якуты – охотники и прокормятся охотничьей добычей, напрочь забыв, что охотники все были призваны в армию.
Так он создал голод среди сельского населения. Статистика показывает, что Якутия понесла в годы войны тяжелые людские потери. На фронтах погибло 38415 воинов якутян, а в тылу от голода, болезней, в том числе от туберкулеза, умерло по разным данным от 65256-82600 человек, т.е. 2 раза больше. Таков трагический результат людоедской политики Степаненко, которая, к счастью народа саха, была исправлена и упразднена постановлением ЦК ВКП(б) «Об ошибках в руководстве сельским хозяйством Якутского обкома ВКП(б)» за подписью секретаря ЦК А.А. Андреева.
И.Е. Винокуров, став в 1943 году председателем Совнаркома Якутской АССР немедленно предпринял ряд мер по преодолению голода: обязательное предоставление колхозами по одной корове личному хозяйству колхозника, увеличение лимитов муки, предоставление летом кобыл колхозникам для изготовления кумыса, полезного для лечения туберкулеза; создание общественного резервного фонда исключительно для распределения остро нуждающимся колхозникам, организация горячего питания и т.п.

Кстати говоря, вышеуказанный сумасшествующий Степаненко председателей колхозов, сельсоветов и бригадиров, которые оказали материальную помощь нуждающимся колхозникам, которым угрожала голодная смерть, безумно обвинял их в разбазаривании социалистической собственности и десятками тысяч сажал в тюрьмах по принципу «тащить и не пущать». В тюрьмах они принимали смерть и домой не возвращались.
Таким образом, Степаненко, как волк, вселил в руководителях села животный страх за свою жизнь, что они перестали помогать умирающим от голода односельчанам и даже приближаться и подходить к ним ужасались. В селе Крестях мне показывали дом, в котором жила семья с пятью детьми и умерла от голода и далее рассказывали, что в начале умирали родители и лишь после них умирали дети, объясняя это тем, что родители случайно найденными крошками пищи вскармливали детей, а сами от голода умирали первыми.

Якутский народ самым всеобщим образом, начиная с рефератов школьников и завершая в выступлениях депутатов Ил Тумена, признал, что И.Е. Винокуров, проявляя великий пример служения народу, пример человеколюбия, заботы и внимания, вел героическую борьбу против голода, спасая свой родной народ от мучительной голодной смерти.
Следует отметить, что напуганная до смерти проводимыми в стране репрессиями интеллигенция онемела, потеряла дар речи, боялась писать вышестоящие инстанции с заявлением своих мнений, взглядов и проблем, которых необходимо разрешить. И. Е. Винокуров на свой риск и страх, проявляя мужество и смелость, боль и сострадание к своему народу обратился И.В. Сталину и посредством бесспорных фактов убедил его спасти якутский народ от голодной смерти.

И по распоряжению Сталина вышло вышеупомянутое постановление ЦК ВКН(б) «Об ошибках в руководстве сельским хозяйством Якутского обкома ВКП(б)». Так была ликвидирована смертоносная для народа саха сельскохозяйственная политика Степаненко. Выходит, что Винокуров спас народ саха от голодной смерти в годы войны.

До сих пор речь шла о базисе, производстве и жизни – о материальных отношениях народа, которые являются первичными. Теперь закономерен переход к надстройке, вторичным, идеологическим отношениям народа. Прежде чем заниматься наукой, литературой, искусством и другими формами общественного сознания, народ должен быть живым, а не умереть, в частности, с голода.
И.Е. Винокуров имеет выдающиеся заслуги в развитии науки, литературы и искусства в Якутии. Он исходит из позиции, что А. Кулаковский, А. Софронов и Н. Неустроев являются реалистами-просветителями. У него книга Г. Башарина «Три якутских реалиста-просветителя» встречал неизменную поддержку и защиту, которую он оказывал и тогда, когда он работал первым секретарем областного комитета ВКП(б) и после того, как его сняли с этой должности за национализм и за поощрения национализма трех якутских реалистов-просветителей и националистической книги Башарина о них.

По здравому рассудку, здравомыслью три якутских реалиста-просветителя являются тремя якутскими реалистами-просветителями и они не могут быть переосмыслены в националистов. Мышление логично, а законом логики является формула: А есть А и не может быть не-А или В. В этом состоит здоровье человеческого ума, его норма, в противном случае мы имеем ненормальное рассуждение, безрассудство и сумасбродство. Таковым сумасбродным измышлением выступает шовинистическое постановление бюро Якутского обкома ВКП(б) от 6 февраля 1952 года «О буржуазно-националистических извращениях в освещении истории якутской литературы».

Когда из-за страха и ужаса другие все до единого наглухо молчали, не критиковали и не выражали своего несогласия, И.Е. Винокуров через каких-нибудь два месяца после опубликования данного неразумного и нерассудительного постановления один единственный смело, отважно и героически обращается Маленкову с утверждением, что идет перегиб, нарушение правильной политики партии и необходимо немедля приостановить эту смертоносную, самоубийственную и губительную политику. Таких примеров самоотверженных поступков у И.Е. Винокурова не мало.

Что касается меня лично, то я в 1948-1950 гг. учился в физико-математическом отделении учительского института при Якутском педагогическом институте. Куратором работала преподавательница русского языка некая Кунгурова, которая оказалась агентом КГБ. Она хитро и коварно спровоцировала обсуждение вопросов космополитизма, русского и якутского языка.

И вскоре она отправила донос в выше стоящие инстанции, безумно, самодурно, буйно и шовинистически обвиняя студентов в космополитизме и национализме. В руководстве пединститута не обвиняли, а оправдывали без вины виноватых студентов. В якутском горкоме партии некий шовинист Завьялов поддержал держимордовское обвинение ни чем не повинных студентов в космополитизме и национализме.
В конечном счете дело дошло до областного комитета ВКП(б), где первым секретарем работал И.Е. Винокуров. На этот раз на заседании областного комитета партии почему-то оказался я, а другие студенты не явились. На заседании сидели три полковника КГБ, а также декан физико-математического факультета Якутского пединститута, где я и учился. Заседание вел И.Е. Винокуров.

После обсуждения вопроса Илья Егорович предоставил слово декану Ковалевскому Алексею Степановичу, заявив, что он русский человек и его мнение поможет объективному решению вопроса. К моему счастью, Алексей Степанович выступил в мою защиту, сказав, что Романов имеет право на свой родной язык и учить и любить его. И он продолжил свою речь в том духе, что в этом состоит интернационализм и нет ничего националистического.

После этого тонко, интеллигентно и мудро Илья Егорович сделал заключение, что нами вопрос решен положительно, объективно и в оправдательном духе и закрыл заседание. Выше не раз говорилось, что он спасал весь народ саха от несчастий, бедствий и гибели. На этот раз меня лично спас от тюремных нар и возможности заживо сгнить в заточении.

Пользуясь случаем, хочу проинформировать читателей несколько слов о А.С. Ковалевском, который впоследствии в 1961 году был избран деканом ФМФ ЯГУ и в 1960 году одним из первых утвержден в ученом звании доцента. О том, что такие положительные качество своей личности, как деликатность, политичность и дипломатичность, которые, как сказано, были проявлены на заседании Якутского обкома ВКП(б).
Он был внимателен и заботлив по отношении к студентам. Узнав, что я в материальном отношении был весьма необеспеченным, принял меня лаборантом, затем техсекретарем факультета. У меня ныне исполнилось 92 года и я вечно благодарен Алексею Степановичу.

Я начал работать в ЯГУ в 1962 году старшим преподавателем после окончания аспирантуры в Московском университете им. М.В. Ломоносова и работал почти в течение тридцати лет.
Так я, Романов Гавриил Иванович, могу завершить свои личные воспоминания о моем труде и учебе во время Великой Отечественной войны и в послевоенные годы.

Гавриил Романов, кандидат философских наук, заслуженный работник культуры ЯАССР.