Опрос, о котором пойдёт речь, проводился Центром социологических исследований МГУ им. М.В. Ломоносова в 2005 г. методом личного интервью (face-to-face) среди городского населения Башкирии, Карелии, Коми, Татарстана и Якутии. В каждой республике опрашивались представители титульного этноса и русские. Они же опрашивались и вне республик: в Москве (русские и якуты), Пермском крае (русские и коми), Саратовской (русские и татары), Тверской (русские и карелы), Челябинской (русские и башкиры) областях. Общее число респондентов - 4858 человек. Далее будут рассмотрены установки представителей четырёх национальностей - карел, русских, татар и якутов, проживающих на территории Карелии, Татарстана и Якутии. Выбор этих республик, различающихся по географическому положению, величине территории, специфике эко- номической жизни, обусловлен особенностями национального состава их населения. Мы исходили из того, что формирование идентичности связано с гетерогенностью/гомогенностью этнического окружения, а также со статусом, который имеет этнос в региональном сообществе (этническое большинство/меньшинство). В Татарстане большинством является титульный этнос - татары, русские - вторые по численности. В Карелии подавляющее большинство - русские, а карелы составляют меньшинство. Наконец, в Якутии соотношение русских и якутов примерно одинаково. На механизмы идентификации людей существенное влияние оказали социо-этно-политиче-ские процессы, происходившие последние 15-20 лет и затронувшие практически все регионы страны. К их числу относятся повышение статуса бывших российских автономий, а также появление в республиках РФ национальных политических элит, оказавшихся на "гребне волны" благодаря усилиям местного электората. После распада Советского Союза в политической жизни республик России актуализировалась тема их политического статуса, республиканского гражданства и этномобилизационных возможностей языка титульных народов. А поскольку ситуация менялась стремительно, у республиканских лидеров практически в одночасье вырос и наполнился новым содержанием политический вес. Всё происходившее было важно и для населения. Осознание себя гражданами высокостатусной, имеющей все атрибуты независимого государства республики становилось для людей, прежде всего принадлежащих к титульному этносу, важнейшим элементом гражданской идентичности. У них появилось и стало укрепляться консолидированное "мы", основанное на очень важном для каждого человека позитивном образе своего этноса и места своего проживания. 1118 ЭТНИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ РЕСПУБЛИК РОССИИ 1119 Борьба за достижение и удержание политической власти в республиках базировалась на политическом мифе о сложностях во взаимоотношениях с федеральным центром. Драматизация этого мифа позволила создать соответствующий имидж борца за республиканские и этнические интересы многим политическим лидерам. Заняв свое место в массовом сознании населения, эта тема продолжает оставаться актуальной, несмотря на кардинальные перемены, произошедшие во взаимоотношениях Москвы и республик. Этнокультурные различия титульного и нетитульного населения, экономические, политические и правовые границы республиканской самостоятельности, межнациональные отношения продолжают влиять на эволюцию этнической и гражданской идентичности людей. Под этнической идентичностью обычно понимается осознание "представителями одного этноса единства своего происхождения, традиций, ценностей, верований, исторической преемственности" [1, с. 54]. Изучение этого феномена особенно актуально в условиях, когда на мировое развитие всё большее влияние оказывает процесс глобализации. Противоречивость данного процесса, неприятие связанных с ним явлений (массовая культура, экономические интервенции, неравноправный экономический обмен и т.д.) зачастую проявляются в стремлении людей подчеркнуть свою самобытность прежде всего путём этнической мобилизации. Для населения бывшего СССР в условиях общего кризиса социальной идентичности, исчезновения институционального содержания категории "советский человек", изменений в межэтнических отношениях резко возросла роль этнического фактора. Этноидентичность может принимать самые разные формы - от негативной до позитивной, от моно- до множественной идентичности, от гипо-до гиперидентичности. Доминирование в общественном сознании тех или иных её форм можно рассматривать в качестве индикатора социального самочувствия различных этнических общностей, позволяющего судить об уровне этнической напряжённости, прогнозировать очаги потенциальных межэтнических конфликтов. Всё это имеет особое значение в условиях такой многонациональной страны, как Россия. Отбор респондентов, представляющих ту или иную этническую группу, осуществлялся с помощью вопроса: "Человеком какой национальности вы себя считаете?". Поскольку в некоторых случаях такая формулировка позволяет зафиксировать только так называемую декларируемую идентичность, которая проявляется в "самоназва- нии" и зависит от социального контекста [2], задача обнаружения этнической идентичности потребовала дополнительных вопросов. Так, устойчивость (этническая константность) и непротиворечивость этнической идентичности проверялась путём выявления степени согласия/несогласия опрошенных, вне зависимости от их национальности, с двумя суждениями: "Я представитель карельского/татарского/якутского народа"; "Я представитель русского народа". Оказалось, что в сознании некоторой части респондентов имеет место так называемая усложнённая идентичность, когда опрошенные не смогли относительно чётко определиться со своей принадлежностью к той или иной этнической группе. Наибольший процент чётко определившихся с идентичностью респондентов зафиксирован среди татар. Среди респондентов, указавших в качестве своей национальности "татарин (-ка)", уверенно идентифицируют себя с татарским народом 90.1%, одновременно относят себя к русскому народу 11.5%. Двойственность идентичности характерна для карелов (с карелами - 87.3%, с русскими - 57.3%), якутов (с якутским народом -79%, с русскими - 21%), а также для русских. В Татарстане относительно уверенно считают себя представителями татарского народа 9.1% людей, относящих себя к русским; с карельским народом идентифицируют себя 17.2% русских в Карелии, с якутским - 15.8% русских в Якутии. Интересно отметить, что процент русских с устойчивой идентичностью в республиках и ненациональных субъектах Федерации существенно не различается. Относят себя к русскому народу 92.5% русских в Татарстане (96.9% в Саратовской области), 93.1% русских в Карелии (93% в Тверской области). Исключением является, пожалуй, Якутия, где только 78.6% русских идентифицируют себя с русским народом, тогда как в Москве -92.7%. Оценивая непротиворечивость этноидентич-ности респондентов, было бы некорректно ограничиваться только рассмотрением её линейной биполярной модели. Мы разделяем подход, согласно которому индивид с разной степенью интенсивности может идентифицировать себя как с одной, так и одновременно с двумя и более этническими общностями [2]. Для выявления возможных типов этнической идентичности использовалась процедура иерархического кластерного анализа. Кластеризация проводилась по двум переменным ("Я представитель татарского/карельского/якутского народа"; "Я представитель русского народа") для каждой республики, отдельно для русских и представителей титульного этноса. Полное согласие с выска- 1120 ПРОХОДА, РЯЗАНЦЕВ зыванием кодировалось 5 баллами, полное несогласие - 1 баллом. Выявленная типология оказалась универсальной и повторилась у представителей различных этносов практически во всех рассматриваемых республиках1. В то же время в каждой из республик пропорциональное соотношение кластеров имеет свои особенности. Интересно распределились по кластерам карелы. Для них в большинстве своем (65.4%) характерна идентичность одновременно с двумя этносами - карелами (средний балл по кластеру - 4.87) и русскими (4.51), что позволяет говорить о чётко выраженной биэтнической идентичности. Согласно распространённому мнению, именно такая идентичность наиболее благоприятна для этнического меньшинства в полиэтническом сообществе. Лишь у 27.7% респондентов имеет место классический вариант этнической идентичности, то есть моноэтническая идентичность со своей этнической группой (с карелами - 4.58; с русскими - 1.66). Моноэтническая идентичность с русскими фиксируется у 5.3% подвыборки (с карелами -1.95, с русскими - 4.74). Такой тип, по мнению ряда исследователей, возможен, когда в полиэтническом сообществе "чужая группа расценивается как имеющая более высокий экономический, социальный и прочий статус, чем своя" [2, с. 272]. В последнем по численности кластере (1.7%) оказались респонденты со слабо выраженной идентичностью (с карелами -1, с русскими - 1.17). По-видимому, в жизни этих респондентов этнический фактор играет второстепенную роль, что проявляется в этнической индифферентности. Возможно, в кластер оказались включены социально пассивные респонденты. Слабо выраженная идентичность может быть и следствием этнического нигилизма, проявляющегося в отрицании собственных культурных ценностей. В Татарстане сравнительно больше доля респондентов, имеющих классическую моноэтническую идентичность. У татар этот показатель один из самых высоких по выборке в целом (с татарами - 4.92; с русскими - 1.08). Слабо выраженная идентичность у татар (6.6%) тоже отличается от Исключением являются русские, проживающие в Татарстане. Анализ показал наличие пяти кластеров: моноэтническая идентичность со своей группой (с русскими 4.94, с татарами 1.14); сильно выраженная биэтническая идентичность (с русским - 5, с татарами - 4.97); средне выраженная биэтническая идентичность (с русскими - 3.11, с татарами -2.89); моноэитническая идентичность с чужой группой (с русским - 1, с татарами - 5); слабо выраженная идентичность (с русскими - 1.64, с татарами - 1.09). Ради обеспечения полной сопоставимости данных по республикам мы объединили кластеры с сильно и средне выраженной биэтнической идентичностью в один кластер - биэтническая идентичность. показателей в других регионах: средние баллы переменных по кластеру относительно больше, нежели у представителей других этносов (с татарами - 2.5; с русскими - 1.92). Последнее свидетельствует, как минимум, о более высокой значимости этнического фактора для представителей обозначенного этноса. Возможно, что часть респондентов, назвавшихся татарами, идентифицируют себя с каким-то третьим этносом (не татары и не русские). У якутов бросается в глаза наличие представительной группы (19.7%) респондентов со слабо выраженной идентичностью (с якутами - 1.99, с русскими - 1.54). Возможно, здесь сказывается региональная специфика - территориальная разбросанность якутов, отсутствие большого числа крупных поселений. В городах, как известно, эт-номобилизационные процессы отличаются большей интенсивностью, что в итоге проявляется в актуализации этнической идентичности. Однако оговоримся, что опрос проводился именно среди городского населения. В то же время индифферентность этнической идентичности якутов может формироваться "...на основе отторжения слишком актуальной, но неприятной проблемы" [3]. В таком случае большая доля респондентов со слабо выраженной идентичностью может свидетельствовать о существовании в регионе этнической напряжённости. Для половины якутов (49.9%) характерна сильная моноидентичность со своим этносом (с якутами - 4.9, с русскими - 1.07). Биэтническая идентичность якутов отличается большей ориентацией на свою этническую общность, нежели на русских (с якутами - 4.57, с русскими - только 3.94). Что же касается русских в Якутии, то в подавляющем большинстве они демонстрируют эт-ноидентичность со своей группой (с русскими -4.31, с якутами - 1.68). Заметим, что русским в целом (несмотря на региональные различия) сравнительно чаще присуща моноэтническая идентичность, совпадающая с их формальной этничностью. Одним из объяснений этого можно считать факт численного преобладания русских в стране (79.8%). Слабо выраженная идентичность в большей степени характерна для представителей титульных этносов (за исключением Карелии). В зависимости от оценки людьми этнической общности, с которой они себя отождествляют, принято разделять этническую идентичность на позитивную и негативную. Первая проявляется в "удовлетворённости человека своим членством в этнической общности, в желании принадлежать ей, гордость за достижения своего этноса"; вторая "ос-
ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК том 77 № 12 2007 ЭТНИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ РЕСПУБЛИК РОССИИ 1121 новывается на отрицательном отношении к своей этнической общности, что проявляется в чувстве униженности, стыда, предпочтении других групп и народов в качестве референтных" [1, с. 201]. О степени выраженности в массовом сознании этнической общности позитивной идентичности позволяет судить согласие/несогласие респондентов с высказыванием "Я горжусь тем, что я карел(-ка)/русский(-кая)/татарин(-ка)/якут(-ка)". Полное согласие кодировалось 5 баллами, полное несогласие - 1. Именно гордость за свой этнос, на наш взгляд, наиболее полно отражает позитивное эмоциональное восприятие своего народа, что является одним из основных показателей позитивной этнической идентичности. Отсутствие гордости за свой народ мы условно назвали "негативной этнической идентичностью". В выборке, представляющей титульные народы, самый большой процент респондентов с "негативной идентичностью" оказался среди якутов (суммарный процент в той или иной степени несогласных - 12.3%). Для обеспечения более полной информации корректно привести средний балл по высказыванию - 3.8, а также стандартное отклонение - 1.2. Вплотную за якутами следуют татары - 11.7% (4.1; 1.2). Среди карел менее позитивное восприятие своего этноса распространено в относительно меньшей степени - 9.6% (4.2; 1.2). У русских настораживает распространённость "негативной идентичности" в Якутии - 17.6% (3.4; 1.3). Сравнительно ниже её показатели по Татарстану-9.9% (4.14; 1.2), а минимальные фиксируются в Карелии-7.1% (4.3; 1.1). Почти зеркально выглядит ситуация с "позитивной идентичностью" обозначенных этносов: доля русских в Карелии - 73.9%, в Татарстане -72.2%, а вот в республике Саха только 53.4%. Относительно низкий уровень "позитивной этнической идентичности" фиксируется не только у русских, проживающих в республике, но и у титульного этноса - якутов (64%). Позитивный образ своей этнической группы превалирует у татар (71.4%) и карелов (72.2%). В целом прослеживается тенденция негативного или, во всяком случае, менее позитивного восприятия образа собственной группы в кластерах "слабо выраженная идентичность", "моноэтническая идентичность с чужой группой". Для моноэтнической идентичности со своей группой, наоборот, характерны позитивные оценки этнической общности. Единственное исключение -русские в Якутии, дающие усреднённую оценку чуть более 3 баллов. По всей видимости, у большинства респондентов с биэтнической идентичностью, вне зависимости от региона проживания, этническая идентичность принимает позитивный характер. Множественный регрессионный анализ позволил выявить факторы, влияющие на степень выраженности позитивной/негативной этноидентич-ности в той или иной этнической группе2. У татар она прямо связана с оценкой важности принадлежности респондента к этнической общности ("Для меня важно, что я татарин/татарка") (Beta -0.640), с чувством гордости за историческую родину - Татарстан (0.095), определённой этнической замкнутостью, выражающейся в неприемлемости смешанных браков с русскими (0.100), высокой значимостью родного языка ("Лучшей гарантией хороших межнациональных отношений в Татарстане будет возможность для татар и русских говорить и учиться на татарском языке") (0.095). Позитивность восприятия своего этноса русскими в Татарстане зависит от: важности принадлежности к этносу (0.666); отношений к гражданскому статусу ("Я горжусь тем, что я гражда-нин/ка России") (0.133); оценки роли татар в межэтническом взаимодействии ("Чем большее влияние оказывают татары на другие народы, тем лучше для этих народов") (-0.074). У карелов рассматриваемые характеристики, как и в предыдущих случаях, больше всего зависят от важности принадлежности к этносу (0.663). Одновременно они связаны с гордостью за свой гражданский статус (0.093) и историческую родину (0.124). Определённое влияние оказывают: социальные опасения ("Сегодня растёт угроза национальной карельской культуре", "Насилие и преступность в Карелии будут расти") соответственно, 0.088 и 0.071, а также высокая значимость родного языка (0.081). Во многом сходные факторы влияют на позитивность идентичности русских в Карелии: важность принадлежности к этносу (0.682); отношение к гражданскому статусу (0.176); гордость за республику (0.090). Имеется и отличительная особенность - позитивное восприятие карелов: "Сколько процентов карелов, живущих в Карелии, имеют следующие качества - ум" (0.108). Что касается якутов, то у них наблюдается связь характера идентичности с важностью принадлежности к этносу (0.554), отношением к гражданскому статусу (0.138) и исторической родине (0.252), социальными опасениями ("Я боюсь, Метод включения независимых переменных в уравнение регрессии - backward. Значимость всех отобранных коэффициентов Beta - менее 0.05. Показатели R Square и Adjusted R Square во всех рассматриваемых случаях больше 0.500. Для отбора предикторов предварительно проводился корреляционный анализ. 5 ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК том 77 № 12 2007 что экономическая ситуация в Якутии ухудшится", "Насилие и преступность в Якутии будут расти"), соответственно, 0.223 и-0.121. Наконец, на уровень позитивности идентичности русских в Якутии значимо влияют: важность принадлежности к этносу (0.820), межэтнические контакты ("Сколько братьев и сестёр, теть и дядь женились/вышли замуж за якута/якутку" - 0.069), предпочтения в ориентации на Россию или республику ("Для меня интересы России ближе, чем интересы Якутии" - 0.073). Можно утверждать, что степень позитивного восприятия собственной этнической группы значимо связана с гражданской и республиканской идентичностью респондентов. Во всех рассмотренных случаях имеет место и взаимосвязь восприятия с оценкой важности для респондента принадлежности к этнической группе. Чем важнее этническая принадлежность, тем позитивнее этническая идентичность. По степени выраженности этническая идентичность может принимать различные формы -от слабой до сильной (иногда радикальной), занимающей первое место в иерархии социальных идентичностей. В литературе справедливо отмечается, что именно позитивная этноидентичность может иногда проявляться в своей крайней форме - этнической гиперидентичности. С целью определения переменных, значимых для описания гиперидентичности, нами использовался факторный анализ, который проводился методом главных компонент с ортогональным вращением методом varimax. Для каждой этно-территори-альной группы процедура проводилась отдельно. В некоторых из них гиперидентичность в чистом" виде выявить не удалось. В целом гиперидентичность характеризуется подчёркиванием важности принадлежности к этнической группе, уверенностью в превосходстве собственного народа, а в ряде случаев замкнутостью этнической общности. Проявление гиперидентичности в каждом регионе имеет свои особенности. У карелов она сопровождается высокой оценкой своего народа, положительной оценкой этнического большинства. В ответах русских в Карелии фактор "гиперидентичность" не был обнаружен, что косвенно характеризует межэтнические отношения в республике. В ходе анализа были выявлены два ортогональных фактора. Первый - "позитивная идентичность" (информативность-18.3%) с переменными "Для меня важно, что я русский" - 0.652, "В мире нет людей лучше, чем русские" - 0.792, "Чем большее влияние оказывают карелы на другие народы, тем лучше для этих народов" -0.592. Второй - "этноизоляционизм" (15.9%), включивший в себя переменные: "Насколько приемлемо или неприемлемо для вас следующее: карел (ка) - муж (жена)" - 0.772; "Насколько приемлемо или неприемлемо для Вас следующее: карелы - соседи по дому" - 0.795. Таким образом, ориентация на замкнутость этнической общности и высокая значимость принадлежности к этнической группе в сознании русских в Карелии далеко не всегда совместимы. Иная картина сложилась в Татарстане, где как у татар, так и у русских при высокой значимости принадлежности к этнической общности прослеживается тенденция этнической замкнутости. В ответах русских выделен ещё один фактор (информативность - 15%) со следующими переменными: "В мире нет людей лучше, чем русские" -0.713; "Чем большее влияние оказывают татары на другие народы, тем лучше для этих народов" -0.750. Как видно, уверенность в превосходстве собственного этноса сочетается с позитивным восприятием татар. Анализ ответов русских в Якутии обнаруживает ситуацию, схожую с ответами русских в Карелии. В факторной матрице особый интерес представляют два фактора. Первый - "позитивная идентичность" (21.4%) характеризуется одновременно позитивным отношением к якутам ("Чем большее влияние оказывают якуты на другие народы, тем лучше для этих народов" - 0.823), уверенностью в превосходстве своего народа ("В мире нет людей лучше, чем русские" - 0.820) и высокой значимостью принадлежности к русскому народу ("Для меня важно, что я русский (-ая)" -0.555). В другой фактор (18.2%), который условно можно назвать "этноизоляционизм", с высокими нагрузками попали переменные "Насколько приемлемо или неприемлемо для вас следующее: якут (-ка) - муж (жена)" - 0.821 и "Насколько приемлемо или неприемлемо для вас следующее: якуты - соседи по дому" - 0.807. Затронутая проблема приобретает особое значение, если рассматривать изменение идентичности от нормальной к гиперидентичности в качестве индикатора этнической напряжённости. При этом гиперидентичность может выступать как показатель стремления той или иной группы к доминированию в полиэтническом сообществе. Такой исследовательский подход представляется весьма перспективным. Как и следовало ожидать, одним из факторов, влияющих на этническую идентичность опрошенных, оказалась гетерогенность/гомогенность этнического состава семей респондентов. Значительная часть опрошенных идентифицирует себя с тем или иным этносом, ориентируясь на этническую принадлежность своих родителей. В то же ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК том 77 № 12 2007 ЭТНИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ РЕСПУБЛИК РОССИИ 1123 время мнение о том, что этноидентичность человека предопределяется этнической принадлежностью родителей, далеко не всегда отражает действительное положение дел. Наибольший процент потомков смешанных браков (49.7%) - среди карелов, при этом часто (37%) один из родителей является русским. Карелы подвержены интенсивной ассимиляции, однако отсутствие "чистоты крови" не мешает значительной части респондентов идентифицировать себя с титульным этносом. Сравнительно меньше выходцев из смешанных семей среди якутов -18.9%. Относительную замкнутость демонстрируют татары (8.9% полукровок), они сравнительно слабо вовлечены в межэтнические браки, в том числе и с русскими. В целом респонденты, являющиеся потомками межнациональных браков, чаще идентифицируют себя по национальности отца. Что касается респондентов, считающих себя русскими и являющихся потомками межнациональных браков, то их больше в Карелии (25.3%) и Якутии (24.8%), меньше - в Татарстане (17.2%). Кровное родство - существенный, но отнюдь не обязательный и не единственный фактор формирования этнической идентичности. Показателен пример карелов. Среди них 2.2% респондентов считают себя карелами, хотя их родители таковыми не являются (татары в Татарстане - 0.6%, якуты в Якутии - 0.3%). Не менее интересна ситуация и с русскими в Карелии. Так, 2.6% опрошенных осознают свою принадлежность к русским, в то время как их отец и мать являются представителями иной национальности. Среди представителей рассматриваемых этносов была обнаружена взаимосвязь этноидентич-ности с этнической принадлежностью брачных партнёров респондентов. Все опрошенные, состоящие в браке, были разделены на две группы. В одну вошли опрошенные, национальность супруга (супруги) которых совпадает с их этнической принадлежностью ("чистые" семьи), в другую - супруги, принадлежащие к разным этносам ("смешанные" семьи). Моноэтническая идентичность со своей группой в большей степени присуща опрошенным, чьи брачные партнёры принадлежат к референтной группе (исключение -русские в Карелии). Биэтническая идентичность больше характерна для смешанных семей. На этноидентичность оказывает влияние не только этническая гетерогенность семьи, ближайшего окружения респондента, но и особенности более широкой этноконтактной среды. Не менее важным является конфессиональный фактор, который в большинстве случаев влияет на этническую идентичность. Так, татары-мусульмане (всего их 67.2%) в большей степе- ни, нежели татары-православные и татары-атеисты, идентифицируют себя со своим народом. Среди татар-мусульман существенно больший процент респондентов с моноэтнической идентичностью со своей группой - 85.4% (среди татар, не относящих себя к какой-либо религии - 61.7%; среди православных - 37.5%) и сравнительно меньше респондентов с биэтнической идентичностью - 12.1% (среди татар-атеистов и татар-православных, соответственно, 21.5% и 25%), со слабой идентичностью - 2.1% (14 и 25%), с моноэтнической идентичностью с чужой этнической общностью -0.4% (2.8 и 12.5%). У якутов зависимость с религиозной принадлежностью принимает иные формы. Моноэтническая идентичность со своей группой в большей степени распространена среди атеистов - 51.3% (среди православных - 43.1 %), а вот биэтническая и слабая идентичность среди православных - 35.3 и 21.6% (среди атеистов - 28.1 и 20%). Православные и неверующие карелы по превалированию той или иной формы этнической идентичности значимо не различаются. Что касается русских, то в Татарстане и особенно в Якутии этническая идентичность православных более устойчива и непротиворечива, нежели у респондентов, не отнесших себя ни к какой религии, а в Карелии наблюдается противоположная ситуация. Можно предположить, что у русских значимость конфессионального фактора при формировании этнической идентичности возрастает, когда они не являются подавляющим большинством в полиэтническом сообществе. Распад Советского Союза придал новые смыслы республиканским идентичностям жителей России. Судя по данным опроса, осознание своей республиканской идентичности важно для респондентов из Татарстана и Карелии. В Якутии таких значительно меньше. Более того, 35.5% якутов и 46.3% русских выразили несогласие с суждением "Я гражданин (-ка) Якутии". Отчасти это можно объяснить особенностями республики как региона высокой промышленной активности. Побочным эффектом такой активности является доминирование в сознании некоторой части населения психологии "временщиков". Обращает на себя внимание, что татары, карелы и якуты в несколько большей степени, чем русские, идентифицируют себя с республикой. В целом можно сделать вывод, что республиканское гражданство является важным элементом идентификационного набора значительной части респондентов. Подавляющее большинство участников опроса выразили согласие с суждением "Я привязан к республике, в которой живу" (78.7% татар и
ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК том 77 № 12 2007 5* 1124 ПРОХОДА, РЯЗАНЦЕВ
70.6% русских в Татарстане, 92.7% карелов и 87.5% русских в Карелии, 85.1% якутов и 82.4% русских в Якутии). Вместе с тем у определённой части респондентов нет чувства неразрывной эмоциональной связи с республикой проживания (у 12.2% татар и 18.2% русских в Татарстане, у 3.4% карелов и 4.6% русских в Карелии, у 4.8% якутов и 8.3% русских в Якутии). Многонациональная среда обитания заставляет людей, как минимум, постоянно учитывать "бремя многоэтничности", как максимум - приобретать и совершенствовать навыки межэтнического общения. Судя по полученным данным, большинство участников опроса не испытывают по этому поводу серьёзного дискомфорта. Респондентов, так или иначе согласных с утверждением "Чем меньше людей разных национальностей живёт в стране, тем лучше", меньше всего в Якутии (14.5% русских и 13.8% якутов). Далее следуют жители Татарстана (29.7% татар и 29.4% русских) и Карелии (30.2% карелов и 36.5% русских). Один из самых острых вопросов анкеты касался отношения респондентов к полному суверенитету своей республики ("Я хотел бы видеть республику независимым государством"). Большинство респондентов не согласны с этим утверждением (42.2% татар и 64.1% русских в Татарстане, 64.3 карелов и 69.8% русских в Карелии, 65% якутов и 61.5% русских в Якутии). Однако часть опрошенных хотела бы видеть республику проживания независимым государством (36.5% татар и 16.1% русских в Татарстане, 20.8% карел и 15.6% русских в Карелии, 17.8% якутов и 16.7% русских в Якутии). Нами была предпринята попытка выявить особенности представлений респондентов по самым критическим, "экзистенциальным" вопросам, связанным с осознанием ими своего места в "большой России" и на "малой Родине" ("Для меня интересы России ближе, чем интересы республики" и "Я хотел (-а) бы видеть республику независимым государством"). При этом мы исходили из деления респондентов по типам характерной для них этнической идентичности (моноидентичность со своей этнической группой, слабая идентичность, биэтническая идентичность, моноидентичность с чужой этнической группой). Слабая идентичность и моноидентичность с чужой этнической группой из анализа были исключены, поскольку составившие их группы респондентов оказались относительно малочисленны. Напомним, что ответы респондентов фиксировались по пятибалльной шкале, где "1" означало абсолютное несогласие, а "5" - полное согласие. В этом случае медиана равнялась 3. Таким образом, средние оценки, меньшие по значению, чем 3, означали ту или иную степень несогласия с данным утверждением, а большие - ту или иную степень согласия с ним. Что касается отношения русских респондентов к тезису "Я хотел (-а) бы видеть республику независимым государством", то и здесь средние величины у всех (за исключением "биэтников" из Татарстана) не превышают отметку 2. Таким образом, русские респонденты, отвечая на вопросы о "малой" и "большой" Родине, избегают экстремистских позиций, противопоставления России и республики своего проживания. Они стараются не отделять их друг от друга, стремясь быть лояльными гражданами и своей республики, и России. Тем самым русские респонденты демонстрируют множественную гражданскую идентичность. Полученные данные не позволяют сделать вывод о широкой распространённости среди респондентов идей этнонационализма. Респонденты титульных национальностей, придерживающиеся последовательно-радикальных взглядов по этническим вопросам, составили ничтожное меньшинство от выборочной совокупности. Это выяснилось после процедуры выделения подгруппы респондентов, для которой "скорее неприемлемы" и "неприемлемы" русские в качестве соседей и мужа/жены и которые "согласны" и "полностью согласны" с утверждениями "В мире нет людей лучше, чем представители моего народа", "Чем большее влияние оказывают представители моего народа на другие народы, тем лучше для этих народов" и "Я бы хотел видеть свою республику независимым государством". Отсутствие последовательных националистических взглядов продемонстрировали и русские респонденты. Такой результат, конечно же, не свидетельствует об отсутствии в современном российском обществе проблемы агрессивного этнонационализма. Активных носителей этнонационализма может быть немного, но он, как любое социальное движение, силён не только небольшой группой инициаторов, но и широкой (пусть и не всегда последовательной) поддержкой рядовых обывателей. Следует акцентировать внимание на главном вопросе, который подспудно возникает, когда речь заходит об этнической идентичности и межэтнических отношениях в России, - возможны ли и, если возможны, то где, межэтнические столкновения. Ответить на эти вопросы и трудно, и легко. Трудно - потому что националистические эксцессы часто возникают ситуативно, казалось бы, "на пустом месте". Легко - потому что практически любой регион с многоэтничным соста-
ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК том 77 № 12 2007 ЭТНИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ РЕСПУБЛИК РОССИИ 1125 вом населения не застрахован от такого рода неурядиц. А в России таких регионов - подавляющее большинство. Межэтнические конфликты часто становятся итогом "сплетения" целого ряда причин социального характера, которые ведут к появлению у людей ощущения ущемлённости своих прав и достоинства. Как правило, ситуация усугубляется, если представители местной и федеральной власти оказываются не на высоте положения. Следует, наконец, понять, что любой регион с жителями-мигрантами в своей структуре является потенциальным очагом межэтнического конфликта и нуждается в постоянном мониторинге общественного мнения по важнейшим социальным вопросам: о состоянии межэтнических отношений, о доверии представителям исполнительной, законодательной и судебной власти, о социально-психологическом самочувствии населения, об экономической составляющей жизни людей, о криминогенной обстановке. Важно исследовать не только взрослое население, но и учащихся школ, училищ, студентов техникумов и вузов, которые часто попадают в ситуации вынужденного межэтнического общения, влияющего на их этническую и гражданскую идентификацию и как результат - на формирование их человеческого достоинства и гражданской позиции. "Присутствие" России в республиках в значительной мере определяется степенью распространённости в них русского языка. Умение и желание титульного населения говорить по-русски наглядно демонстрирует реальный уровень межкультурной коммуникации. В нашем случае видно, что русский язык стабильно исполняет роль ключевого средства межэтнического общения: 88.2% якутов, 90.6% татар и 95.6% карелов заявили, что свободно говорят, читают, пишут по-русски. Другие респонденты, по их словам, владеют русским языком, но не свободно. Знание русскими респондентами титульных языков в основном сводится к пониманию общего смысла разговорной речи. Таким образом, в Карелии, Татарстане и Якутии средством, объединяющим людей разных национальностей, является русский язык. Как известно, один из необходимых способов повышения своего личного и социального статуса -это получение качественного образования. И здесь перед титульным населением встаёт непраздный вопрос: на каком языке учиться? Важность знания русского языка как способа продвижения вверх по лестнице вертикальной мобильности осознаётся большинством респондентов титульных национальностей. При этом они не согласны с тем, что во
