Экспертное сообщество обсуждает развитие кризиса в России и его возможные последствия. Предложим свою версию. По мнению автора, существует два крайних сценария, ограничивающие пространство вероятных событий: мягкий и жесткий. Сценарий мягкий.
Кризис будет относительно непродолжительным и неглубоким. И потому лишь относительно небольшая часть населения России утратит значимую долю средств к существованию. Цены мировых рынков на энергоносители начнут расти раньше, чем будут исчерпаны финансовые ресурсы российского правительства. Массовых протестных настроений не возникнет. В этом случае правительство Путина имеет все шансы устоять.
При этом, политику национального развития, как убедительно показали последние восемь лет, эта администрация проводить не способна, более того – не намерена. Как заявил недавно президент России Д.Медведев: «Несмотря на правильные программные установки, никаких существенных изменений в технологическом уровне нашей экономики не происходит… Проблематика модернизации экономики – создание инновационной экономики – больше не должна оставаться абстрактной… Всё, что ни делалось до последнего времени… к сожалению, не принесло необходимого результата». (Самарина А. Медведев напомнил о себе правительству. НГ, 18.05.2009)
Надежды на Путина, как на авторитарного модернизатора оказались несостоятельны, о чем свидетельствует углубление сырьевой модели российской экономики. Доля энергоносителей в экспорте выросла с 49% в 2000 году до 62% в 2007 году (Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России. Экономический рост 2000–2007.М., 2008).
«Закручивание гаек» проводилось отнюдь не с целью аккумулирования ресурсов в руках государства для нужд национальной модернизации. Ужесточение режима понадобилось для его самосохранения, что создает для правящих групп гарантии дальнейшего присвоения ими многомиллиардной природно-ресурсной ренты. Последовательная реализация этого сценария влечет неминуемую утрату конкурентоспособности России. Не случайно эксперты говорят о «движении в сторону экономического «совка». (Алексашенко С. Экономический совок. Ведомости. 15.05.2009).
Весьма вероятный финал – очередной распад государства. Отечественный опыт ХХ в. свидетельствует: политический режим не способный обеспечить национальное развитие, исторической перспективы не имеет и неизбежно уйдет в небытие. Проблема, однако, в том, конфликты какого масштаба будут сопровождать его уход: полномасштабный гражданский, по прецеденту начала ХХ в. или серия локальных – по прецеденту конца ХХ в. В обоих случаях распад государства сопровождался огромными человеческими жертвами.
Сценарий жесткий.
Многие эксперты прогнозируют: кризис будет затяжным и глубоким. В первом полугодии экономика России сократилась на 10,4%, при этом наибольший спад приходится на обрабатывающую промышленность, строительство и торговлю. (Кувшинова О. Добавка в ВВП. Ведомости. 10.09.2009).
Властям регионов Минфин рекомендовал провести оптимизацию, а фактически сокращение социальных расходов на 2010 год. В ходе кризиса резко снизились сборы налога на прибыль. В Республике Коми, Хабаровском крае, Архангельской и Сахалинской областях поступления в бюджеты налога на прибыль вообще были равны нулю. Резкое падение доходов местных и региональных бюджетов при отсутствии надлежащей помощи из Центра привело к отказу многих муниципалитетов от социальных завоеваний докризисной, а где-то и советской эпохи. (Сергеев М., Куликов С., Дерябин А. Антисоциальная оптимизация. Независимая газета, 29.07.2009).
К сокращению социальных расходов региональные и местные власти вынуждает нарастающий бюджетный дефицит и рекомендации Минрегионразвития. Под удар попадают социально незащищенные слои населения: пенсионеры, инвалиды, сироты, дети. Они лишаются бесплатного проезда на муниципальном транспорте; им отменяются социальные выплаты; сокращаются часы работы детских садов и т.п. Эксперты предупреждают: дальше будет только хуже, особенно в моногородах, остро переживающих проблемы градообразующих предприятий. Особую тревогу вызывает сокращение занятости в реальном секторе экономики.
По данным Института системного анализа РАН, «только за последние месяцы на долю промышленного персонала пришлось в Казани – более 45 %, в Улан-Уде – более 50%, в Рязани и Ставрополе – около 60 %, в Красноярске, Костроме, Уфе, Ульяновске – 65%, в Курске и Саратове – около 80 % от общего числа сокращений». (Лексин В. Кризис как расплата за нефтяное благоденствие? Наша власть – дела и лица, № 1-2, 2009. С. 14, 15).
В конце августа Росстат сообщил о резком увеличении бедности в России. За первые три месяца 2009 года количество граждан с доходами ниже прожиточного минимума в стране увеличилось на 6 млн. человек и достигла к началу второго квартала 24,5 млн. чел. В процентах от общей численности населения доля бедных выросла с 13,1% по итогам 2008 г. до 17,4% в первые три месяца 2009 года. Эксперты считают: бедность в России будет расти за счет низкооплачиваемых работников, семей с детьми и сельского населения. (Сергеев М. Погружение в нищету. Независимая газета, 31.08.2009).
По данным сентябрьского (2009) опроса ВЦИОМ положительно ситуацию в стране оценили лишь 10% сельских жителей и 4% москвичей и петербуржцев. В том, что все плохо или ужасно, убеждены 39% жителей столиц и 28% селян. Если для жителей сел и малых городов главным симптомом кризиса является инфляция, то для жителей крупных городов — падение доходов. Разница в восприятии кризиса демонстрирует глубину пропасти между Москвой и остальной Россией. (От редакции: Кто ближе к нефти. Ведомости, 24.09.2009)
При сохранении наблюдаемых тенденций, значительная часть населения России может утратить большую долю средств к существованию. Отсюда, весьма вероятно возникновение массовых и острых протестных выступлений. Согласно исследованию Агентства по страхованию вкладов «в Москве и Санкт-Петербурге доходы снизились у 49% населения, еще хуже обстоит ситуация в других городах с населением от 500 тыс. человек: доходы их жителей снизились на 53%». (Дементьева К., Алешкина Т. Кризис вкладчиков среднего возраста. Коммерсант, 15.05.2009).
По данным ВЦИОМ к началу апреля 2009 г. доля россиян, стремящихся в условиях кризиса выжить и как-то свести концы с концами, составила 26%. (Новые известия, 1.04.2008). Председатель Высшего арбитражного суда Антон Иванов на совещании. Лишь четверть россиян в апреле надеялась, что «российское правительство найдет выход из кризиса и жизнь наладится». (Левинсон А. Наше «мы». Уличная бюрократия. Ведомости, 7.04.2009).
Если осенью 2008 г. только 15% российских рабочих были обеспокоены мировыми экономическими потрясениями, то сегодня таких людей почти 80%. Более половины рабочих (55%) уже испытали на себе сокращение зарплат, переход на короткую рабочую неделю, упразднение соцпакета. Больше всего кризис коснулся рабочих металлургической, газовой и нефтяной сфер, в этом признались 67% работников отрасли. На втором месте машиностроительная, химическая и нефтехимическая промышленность, тут доля пострадавших составляет 62%. Следом идет строительная отрасль с более чем 60% пострадавших. (Евсеева Е., Курцев А. Рабочих раздавил кризис. Труд 1.06.2009).
Россияне все чаще рассматривают забастовку как действенный инструмент борьбы за свои права. Две трети опрошенных ВЦИОМ считают забастовку нормальным средством отстаивания своих прав (в 2001 г. таких было 56%), 21% полагают, что забастовкой нельзя ничего добиться (в 2001 г. так думали 33%). Растет число тех, кто готов участвовать в акциях протеста. По данным «Левада-центра», их доля с сентября 2008-го по март 2009 г. увеличилась с 18% до 26%. (Открыть клапаны. Ведомости, 24.07.2009).
При дальнейшем углублении кризиса не исключено: правительство будет сметено, а главой кабинета, правящие «элиты», в интересах собственного спасения, предпочтут пожертвовать. Ближайший исторический прецедент – судьба Хрущева.
Вероятное развитие событий по жесткому сценарию - дальнейший рост протестных акций.
В ходе распада СССР, вслед за экономическим кризисом, острая фаза которого началась в 1990 г., последовал кризис управленческий, а за ним и политический. В этой ситуации важнее всего не допустить хаоса. Но, при таком развитии событий политически аморфной «Единой России», убедительно доказавшей неспособность противостоять масштабной коррупции, едва ли будет доверено формирование нового правительства. Однако, вполне реально создать антикризисное правительство на персональной основе. Серьезные профессионалы есть. Среди них можно найти и премьер-министра с опытом работы в этой должности.
Однако на какие политически-организованные силы общества сможет опереться такое правительство? Сможет ли оно, через контролируемую «Единой Россией» Государственную Думу, провести необходимые антикризисные законопроекты? Какие указания получат депутаты-«единоросы» от своего лидера: поддержать эти законопроекты или отвергнуть?
Чиновники, члены «Единой России», (немалая часть которых – откровенные коррупционеры), занимают все ключевые позиции в государственном аппарате, в т.ч. губернаторы, назначенные бывшим президентом. Эти чиновники будут выполнять или будут саботировать принятые антикризисные законы, а также решения нового правительства? Провалить антикризисную программу нового кабинета и затем на него же свалить ответственность за возникший хаос – политическая классика. Почему бы «единоросам» не воспользоваться подобной тактикой для восстановления своего правительства и своего безраздельного политического доминирования?
Возврат правительства «единоросов» неизбежно вернет ситуацию к первому сценарию - консервации неконкурентоспособности - с ее весьма очевидными последствиями. Есть ли способ придать антикризисному правительству политическую устойчивость? В мировой практике он хорошо известен. Назначаются досрочные парламентские выборы и, в случае победы оппозиции, ее правительство будет иметь возможность опереться на парламентское большинство.
Однако нет никаких оснований ожидать, что россияне способны массово поддержать политическую оппозицию. Более того, в России, по существу, ее нет. Правящим режимом оппозиция раздавлена и маргинализована, а ее лидеры сегодня малоизвестны и широким доверием населения не пользуются. И потому, даже если распустить думу и назначить досрочные выборы, победа вновь за явным преимуществом будет присуждена все той же «Единой России».
Кроме того, решающий фактор «победы» на наших выборах – пресловутый административный ресурс. Его роль выразительно демонстрируют итоги выборов в Государственную Думу 2007 г. Победу с огромным преимуществом «потерпела» «Единая Россия», во главе с премьер-министром Путиным, имеющим согласно Конституции РФ, второй государственный ранг. Оппонировавшая ей «Справедливая Россия», во главе со спикером Совета Федерации Мироновым – третий государственный ранг - «одержала» сокрушительное поражение, получив голосов в восемь (8!) раз меньше. При этом лидер «Справедливой России» неоднократно публично заявлял: его не допускают в телеэфир; активисты партии в регионах подвергаются дискриминации со стороны избирательных комиссий на этапе регистрации, а сумев зарегистрироваться в качестве кандидатов – подвергаются давлению «правоохранительных» органов, вплоть до арестов.
Таким образом, даже третий государственный ранг лидера не обеспечивает его партии равноправные условия проведения избирательной кампании, по сравнению с партией, которую возглавляет политик, занимающий вторую строку в государственной иерархии.
Очевиден вопрос: каким должен быть государственный ранг лидера партии, конкурирующей с «Единой Россией», чтобы обеспечить этой партии равноправные условия проведения избирательной кампании? Ответ также очевиден: лидером альтернативной партии (условно «Партия модернизации»), должен быть обладатель первого государственного статуса, т.е. президент России. Только это позволит вместо фиктивной многопартийности перейти к режиму реальной политической конкуренции, - единственно обеспечивающей отбор подлинно «лучших людей» для высшего эшелона национально-государственного управления.
В среднесрочной перспективе политическая конкуренция будет способствовать становлению независимого суда и, потому - ограничению коррупции. Последнее обстоятельство особо значимо, поскольку коррумпированный госаппарат в принципе неспособен проводить национально—ответственную политику. «Уровень коррупции в России сопоставим с бюджетом государства и оценивается в 240 млрд. долл. ежегодно». (Доклад Совета Федерации ФС РФ 2007. О состоянии законодательства в Российской Федерации. М., 2008. С.295).
Продажность государственного аппарата и национальные интересы России несовместны. Надеяться, что такой госаппарат способен вывести Россию из кризиса, в лучшем случае - искреннее заблуждаться. Президент же, согласно Конституции, является гарантом национального благополучия, а отнюдь не гарантом безнаказанного процветания коррупционеров.
В пользу обсуждаемого варианта свидетельствуют как высокий рейтинг президента Медведева, так и доверие россиян, сохраняющееся в условиях нарастающего кризиса. Не в последнюю очередь, причина этого - антикоррупционные законы президента. Ими он отчетливо противопоставил себя коррумпированному чиновничеству на уровне деклараций.
На уровне намерений, Медведев противопоставил себя и команде Путина, начав атаку на его приоритетный финансовый проект – государственные корпорации. Патронируемый Медведевым «Президентский совет по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства» внес предложение упразднить госкорпорации, как форму юридических лиц. А это уже непосредственно затрагивает коммерческие интересы ближайшего окружения Путина.
Почему бы президенту не сделать следующий шаг и не усилить свои позиции в организационно-политическом плане? Создание собственной партии позволит Медведеву консолидировать своих сторонников на всем политическом пространстве России, а не только в радиусе московского Садового кольца. Возникшая политическая конструкция потенциально «чревата двоевластием», поскольку вокруг Медведева и Путина объективно сложатся, уже складываются влиятельные конкурирующие группировки. И потому, столь важно сделать эту конкуренцию публичной. (Аузан А. Конституционные институты: проблема спроса и предложения // Россия 1993-2008: итоги трансформации. МШПИ, М., 2009. С.46-47).
Предлагаемое решение будет отнюдь не лишним, особенно если учесть публичное предостережение бюрократии, сделанное ею в адрес президента Медведева. Так депутат ГД от «Единой России», Сергей Марков в интервью «Новому региону» (20.11.2008) заявил: президент «постоянно настаивает на борьбе с коррупционерами, но в разных структурах считают, что эта повестка чужая и навязанная». Сказано - более чем откровенно.
Процессу политической модернизации российского государства необходим лидер. Хватит ли у президента Д.Медведева мужества, политической воли и государственной ответственности для четкого и недвусмысленного разрыва с коррумпированной бюрократией? От этого во многом зависит будущее России.
От редакции: Ответ на последний вопрос, поставленный автором, вполне очевиден: нет, не хватит у президента Медведева никакой решимости. Иначе мы бы за 2 года уже наблюдали какие-то проявления этой решимости.
Борис Ельцин был избран президентом РСФСР летом 1990 года, а через 2 года уже не существовало ни его оппонента в виде президента СССР, ни самого Советского союза. Вот это - решимость.
Владимир Путин был назначен премьером осенью 1999 года, а уже в начале 2000 года были взорваны дома в Москве и Волгодонске, федеральные войска вовсю утюжили Чечню и Путин был избран президентом с "баскетбольным" счетом. А к 2002 году были уже отменены выборы губернаторов, изменен порядок назначения Совета Федерации, созданы федеральные округа, а к 2003-му году созданная Путины партия "Единая Россия" уже получила конституционное большинство в государственной думе. Это - тоже заметная решимость.
А что мы видим у Дмитрия Медведева? Невнятные разговоры про модернизацию да увеличение срока президентской каденции?
Но давайте же посмотрим на процесс с объективной точки зрения: партия "Единая Россия" сформировалась как политическое представительство класса номенклатуры, получившей собственность - т.е. нового "неофеодального" класса, выдвиженцем и выразителем интересов которой является Путин. А чьи интересы выражает Медведев? Как преемник Путина - всего лишь той же самой "неофеодальной" власти, которой для соблюдения конституционной видимости нужен был "местоблюститель" президентского престола. В такой роли никакой собственной партии ему не полагается, ввиду отсутствия собственной классовой базы.
Если же Медведев выражает интересы некоего гипотетического "модернизационного класса", о котором в последнее время много стали говорить, то хотелось бы поясней очертить параметры этого класса, хотя бы в интересах партийного строительства. Кто это? Какие у них интересы? Тогда будет понятно, хотя бы, что этим людям за партия нужна...
Но самая большая проблема тут - сам Медведев, которому объективно никакого "модернизационного" класса не надо. Ему надо поговорить о модернизации, ему желательно выглядеть реформатором, но быть им... Нет, увольте, это не в его характере. Реформатор - это пассионарная фигура, это колоссальный риск, причем личный риск, сугубо субъективный, когда сам ходишь по лезвию ножа и теряешь близких... Можно ли в этой роли представить себе "президента Диму", который за всю свою жизнь не совершил НИ ОДНОГО поступка, который хоть с какой-то натяжкой можно было преподнести обществу? Это молодой человек без биографии, исторический персонаж без собственной истории. Ему подарили президентство - и он им пользуется. И это нельзя исправить никакими умными советами. Ему и так очень хорошо - отстаньте от него! Анатолий Баранов, главный редактор ФОРУМа.мск
