Main » 2011»Сэтинньи»18 » Путин, который, вероятно, с марта будет нашим президентом, начинает обсуждение национальной повестки дня заранее.
Путин, который, вероятно, с марта будет нашим президентом, начинает обсуждение национальной повестки дня заранее.
22:26
18 ноября 2011 года 14:06 | Виктор Савенков
Куда двигаться, в России решает не президент, а привратник Стремление Кремля в ВТО прямо противоречит созданию Евразийского союза
В пятницу, 18 ноября, в Кремле пройдет встреча президентов Казахстана, Белоруссии и России, в ходе которой они должны подписать декларацию о создании Евразийского союза (ЕАС). Документ станет первой юридической основой интеграционной идеи, анонсированной в статье премьер-министра Владимира Путина в газете «Известия» (см. статью «СП»). Буквально за два дня до этого, 16 ноября, в Госдуме состоялся «круглый стол», также посвященный обсуждению перспектив создания Евразийского союза. В ходе дискуссии постоянный представитель России при НАТО Дмитрий Рогозин заявил: «Мы не понимаем, на какой земле живем, что такое огромное Евразийское пространство. Это уникальная территория, и в XXI веке это будет самая притягательная территория для сильных мира сего». Он подчеркнул, что ХХ век был веком разъединения Европы, и сегодня нужно сделать все для того, чтобы ее вновь объединить. При этом, по словам Рогозина, «собирание должно быть не столько земель, сколько народов, граждан, людей в единое тело». Поэтому он считает, что российским властям надо внимательно отнестись к просьбе 20 тысяч косовских сербов (см. статью «СП»), заявивших о желании получить российское гражданство.
Примечательно, что идея реинтеграции постсоветского пространства актуализировалась в наших политических верхах почему-то именно в последние месяцы – накануне выборов. И статья премьера была опубликована 3 октября. Тогда многие эксперты высказали мнение, что эта публикация означает, что на президентские выборы 2012 года Путин пойдет с идеей возрождения СССР на экономическом уровне. При этом сам Путин особо подчеркнул, что речи о восстановлении Советского Союза и близко не идет. Тем не менее, по Западу прошлась новая волна публикаций об «имперских амбициях» Путина в частности и России в целом.
После ознакомления с выступлением Дмитрия Рогозина у «Свободной прессы» возник ряд вопросов:
Готовы ли наши власти превратить экономический союз в политический?
Чем модель объединения, предлагаемая сегодня, будет отличаться от СССР?
Если даже наиболее близкая нам во многих отношениях Белоруссия в рамках Союзного государства не готова поступиться частью своего суверенитета, как можно ли таких жертв ожидать от других стран?
Как могут одновременно сочетаться принципы независимости государств с их интеграцией в единое политическое, экономическое и военное пространство?
Мы хотели задать их самому Рогозину. Но его помощница сообщила, что он уже дал исчерпывающие комментарии по этому вопросу. Пришлось обращаться с тем же к другим экспертам.
Отвечает директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий:
– Давайте посмотрим на логику системных решений. Прежде всего, очевидно: стремление России в ВТО находится в прямом противоречии с направлением региональной интеграции в Евразийский союз. ВТО не запрещает региональные экономические блоки, но вся логика его работы приводит к тому, что создавать их крайне трудно, и любые решения, которые будут приниматься в рамках этих блоков, будут подчинены правилам ВТО. Более того, в ВТО смогут оспаривать целый ряд решений, которые будут приниматься, например, Россией и Казахстаном в рамках их двусторонних отношений. Значит, если бы Россия считала приоритетом Евразийский союз, то российские власти, как минимум, не торопились бы в ВТО.
«СП»: – То есть это пустая риторика?
– На мой взгляд, так говорить тоже неправильно. Я думаю, что ситуация сложнее. Есть определенная группа лиц в российском бизнесе и в российских элитах в целом, которые выступают за региональную интеграцию, за Таможенный союз и т.д.Есть группа, которым нужна интеграция в западноевропейские глобальные структуры, которым совершенно не нужны все эти договоренности между бывшими советскими республиками. Эти группы влиятельны, но ни одна из них не имеет возможности продавить свое. Поэтому власть старается удовлетворить всех: принимать одни решения, которые устраивают одну группу, и другие, которые устраивают другую.
Строго говоря, до недавнего времени такое маневрирование удавалось, потому что вся логика путинского периода была логикой власти, которая старалась удовлетворить все группы интересов и этим обеспечить стабильность. То есть не выбирать между альтернативами, а делать так, чтобы разные группы с разными приоритетами на определенных этапах чувствовали себя довольными. Но насколько это можно продолжать в условиях кризиса? На мой взгляд, такого рода вещи во время кризиса осуществлять очень трудно. Он делает выбор необходимым, и я боюсь, что в ближайшее время выбор будет не в пользу региональной интеграции.
«СП»: – Есть точка зрения, что Медведев ориентирован на интеграцию с Западом, Путин – с Востоком. Сейчас приходит к власти Путин. Не изменится ли теперь вектор движения России в сторону Таможенного союза?
– Во-первых, я думаю, что это ложная посылка. Группы действительно разные, но у самих первых лиц, на мой взгляд, вообще нет определенного мнения по этим вопросам. Да и вообще они не играют в России серьезной роли. Просто озвучивают те или иные заявления, направления или решения, которые не они принимают. Поэтому смотреть на Путина или Медведева, значит смотреть не в ту сторону.
«СП»: – Когда наши власти начинают говорить о Евразийском союзе, они обязательно подчеркивают, что это не политическое образование, а лишь средство подъема экономики. Возможно ли, что в будущем ЕАС все же начнет перерастать в политическую сферу, или же у нас нет воли двигаться в этом направлении?
– Воли сейчас абсолютно точно нет, именно потому что нет приоритетов. Если бы такая воля была, мы сейчас не стремились бы в ВТО. Обратите внимание, что тот же Путин в 2007-08 годах говорил, что для нас сейчас в приоритете именно региональная интеграция. Происходило это на фоне проблем с Западом. Я думаю, что в принципе такие образования имеют тенденцию перерастать в политические, но это при условии, что они вообще получают возможность развиваться, а сейчас это все неочевидно. Я склонен считать, что через 10-12 месяцев картина изменится настолько, что какие бы решения ни принимались, они будут иметь очень маленькое значение для того, что случится в 2012-14 годах.
«СП»: – Когда придется сделать выбор «Запад или Восток»?
– Выбор не «Запад или Восток», выбор – два типа интеграции. Вступить в ВТО, значит открыть наш рынок для китайских товаров, привозимых западными компаниями. Это Восток или Запад? Выбор состоит в том, защитить наш рынок через региональную интеграцию или открыть его? Я думаю, что пока выбор сделан в пользу открытия рынка, то есть решено пожертвовать интересами национальной экономики ради экспортеров и финансового капитала. И выбор этот сделан, видимо, уже давно. Проблема в том, что этот выбор сделан, может быть, окончательно, но с некоторыми оговорками: главное – это ВТО, главное – интересы сырьевиков, главное – интересы финансового капитала. Но в то же время, насколько это возможно, стараются удовлетворить другие интересы, связанные с Таможенным союзом. Вопрос только в том, будут ли у власти возможности через 8-10 месяцев, проводя курс на ВТО, на свободный рынок и вообще продолжая курс неолиберальных реформ, при этом учитывать другие интересы, которые расходятся с этим курсом. Я думаю, что - нет, не будут.
«СП»: – Что должно произойти за этот срок?
– Может случиться крах евро, могут упасть цены на нефть. Или произойдет резкое падение европейского рынка, который начнет для России захлопываться. Как ни странно, это не приведет к тому, что Россия начнет сворачивать с западного направления и переориентироваться на ЕАС. Напротив, я думаю, что это приведет к радикализации неолиберального курса и к более активному проведению линии ВТО и т.д. Потому что в этом случае у власти, которая уже сделала свой выбор, будет еще меньше ресурсов и меньше возможностей для маневра, и тогда ситуация ухудшиться.
«СП»: – Чем все закончится?
– Окончание будет политическим. Есть варианты: например, летом заменить правительство Медведева каким-то другим. Это теоретически возможно, но сначала надо увидеть, какое правительство сформирует Медведев. Но я думаю, что могут произойти радикальные изменения. Причем это не значит, что если будет другой премьер-министр, значит, изменится расклад сил в Кремле. Это может привести к тому, что позиции президента станут совершенно номинальными – как в случае английской королевы.
«СП»: – Разве с Путиным такое возможно?
– Да за 5 минут. Это иллюзия, которую любят создавать журналисты и показывать, будто у нас конкретные люди что-то значат. Вы же не можете допустить, чтобы на экране было какое-то «размытое пятно», которое бы что-то вам говорило.
«СП»: – А Медведев не такой? Насчет Путина сложно подобное сказать.
– И Путин точно такой же. Он изначально был придуман для такой роли. В России все решает заведующий канцелярией и заведующий отделом, иногда привратник. Вот, где реальные силы. Когда меняют какого-то начальника отдела, можно ждать серьезных перемен. А когда меняют президента или премьера, это лишь последний результат уже произошедших перемен.
«СП»: – Если мы хотим, чтобы курс был направлен на реинтеграцию постсоветского пространства, надо заменить весь неолиберальный кабинет?
– Да, если изменится состав правительства, изменится и политика. Но если это произойдет, то президента России в его нынешнем виде мы не увидим, поскольку правительство само станет тем центром, которое будет управлять.
«СП»: – Звучали мнения, что Путин без особого желания пошел на третий срок, и сделал это вынужденно. Может быть, в таком случае он станет номинальным лидером, передав власть министрам-технократам, а те примут тот внешнеполитический курс, который действительно будет полезен для страны?
– Во-первых, действительно еще в 2007-2008 годах Путин упирался и не хотел идти в премьеры, а собирался вообще уходить. Он - умный человек, и прекрасно понимает, что это дурная работа, от которой ничего хорошего не будет: тратишь нервы, тебя начинают все ненавидеть, а зачем вообще это все?
Во-вторых, тот сценарий, который вы озвучили, может произойти, но опять-таки в результате чего-то, потому что вся та бюрократическая-олигархическая группа, вернее несколько групп, действительно боится, что если вы начнете что-то менять всерьез, вы потеряете контроль. Это главный страх, который у них есть. Причем, они боятся не столько народа, сколько друг друга. Пока есть Путин, он скрепляет своей фигурой всю конструкцию. Плюс он очень хороший «переговорщик»: прекрасно помогает найти общее мнение. Уберете Путина, и вся конструкция начнет разваливаться. Не потому что он так активен, а потому что он – элемент, который скрепляет всю конструкцию. Поэтому они и не дали ему уйти в 2008 году, когда он явно этого хотел, поэтому они не дадут ему уйти и сейчас.
В принципе, курс все равно уже взят – он не менялся с 1991 года, менялась только тактика и некоторые условия. Главные изменения состоят в том, что если в период Гайдара свои интересы пытались продавить силой, не учитывая чужие интересы и другие обстоятельства, то за восемь путинских лет элиты чему-то научились, поумнели и научились мирно жить. Тех, кто хотел жить по-старому, вроде Березовского или Ходорковского, дружно вытеснили все вместе. Дело не в том, что Путин убрал Ходорковского. Вся бизнес-элита убрала Ходорковского. Он мешал спокойно жить не Путину, а бизнес-элите, пытался в 2000-е годы жить как в 90-е. Конечно, такие люди бизнесу не нужны. А сейчас мы опять можем вернуться в 90-е годы.
Итоги самого круглого стола комментирует его участник – генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов:
«СП»: – В ряде публикаций были приведены ваши слова, что якобы в Евразийский союз нужно будет включить даже Кубу с Венесуэлой. Почему, если он «евразийский»?
– Мои слова были неверно интерпретированы. Когда я говорил о сотрудничестве с Кубой, Венесуэлой, Вьетнамом, Болгарией, я имел в виду расширение экономического взаимодействия с теми странами, которые лояльнее относятся российским интересам. В моем выступлении не шло речи о включении их в единый Евразийский союз: речь шла о том, чтобы более плотно с ними работать, вовлекать в сферу взаимодействия с российскими компаниями и с Россией в целом.
Кроме того, когда я говорил о большой стране, я имел в виду большое пространство, которое создается на базе Таможенного союза и Единого экономического пространства, а не о государстве-новом субъекте международных отношений, как это было представлено.
«СП»: – Это очень интересный момент. Все официальные лица, как только заговаривают о реинтеграции в рамках Евразийского союза, предварительно десять раз подчеркнут, что это ни в коем случае не означает возрождения СССР.
– Интеграция может быть и политической, например, согласование внешнеполитического курса, просто речь не идет об объединении. Речь идет об интеграционном соединении на новых началах, в чем-то схожем с Евросоюзом – при этом, конечно, стоит задача не повторять ошибок, которые он допустил во время своего создания. Я думаю, что интеграция может быть достаточно эффективной, если идти по пути развития соответствующих институтов: единого таможенного, валютного пространства, пространства движения капиталов, если добиваться унификации законодательства стран и использовать преимущества, возникающие от того, что образуется большой рынок.
«СП»: – На ваш взгляд без политического объединения возможно достичь заявленных целей?
– Высокая политическая координация, безусловно, нужна. Хотя бы такая же, какая существует внутри Евросоюза. Во всяком случае, если мы говорим о создании рынка примерно в 500 миллионов человек, то он должен регулироваться, а для этого нужны в том числе и политические решения.
«СП»: – Разве государства могут сохранить суверенитет, если они входят в союз с единым политическим, экономическим и военным пространством?
– Опять же это аналог структуры, схожей с нынешним Евросоюзом. Но страны, которые в него входят, сохраняют политический суверенитет и свои правительства. Это задача сложная, но вполне разрешимая, как мы можем убедиться на примере наших западных соседей.
«СП»: – Лучше обратимся к другому примеру: у нас с Белоруссией на сегодняшний день уже существует союзное государство, и все равно в отношения наших стран есть целый ряд серьезных проблем. В случае с ЕАС, не получится ли еще хуже?
– Тот путь, который был пройден Россией и Белоруссией в создании единого государства, не может считаться модельным, по которому нужно идти сегодня. Дело в том, что изначально этот союз строился не на основах экономической интеграции, а на разного рода конъюнктурных соображениях и личных связях лидеров наших стран. Надо идти от внутриэкономических потребностей, внутриотраслевой, но при этом межстрановой экономической интеграции, от потребностей таможенного, налогового и тарифного регулирования. Если эти основания устраивают целый ряд стран сегодня, то именно от них и нужно идти дальше к решению проблем по созданию единого политического, валютного и оборонного пространства, но начать нужно с экономических основ.
«СП»: – Предстоящее вступление России в ВТО не нанесет ущерб нашим планам по развитию Таможенного союза, который является частью создания Евразийского союза?
– Я так не думаю, потому что всегда можно унифицировать правила таким образом, чтобы учитывать те нормы и ограничения которые будут накладываться на нашу страну.
«СП»: – Тема Евразийского союза появилась как раз накануне выборов. Не является ли это просто пиар ходом для набора очков в глазах избирателей?
– Я думаю, что ее выборный характер заключается только в том, что это значительный вопрос национальной повестки дня на долгосрочную перспективу. И вполне логично, что Путин, который, вероятно, с марта будет нашим президентом, начинает обсуждение национальной повестки дня заранее. Естественно, если в период избирательной кампании она пройдет такое обсуждение со стороны экспертного сообщества, правящей партии и оппозиционных политических сил. Было бы намного неадекватнее и явно неприемлемо, если бы с этими инициативами Путин бы выступил после своего избрания на пост президента, не проинформировав общество о том, что этот национальный проект является для него приоритетным.
Россия, Белоруссия и Казахстан стали на шаг ближе к ЕЭС
http://www.rusfact.ru/news/rossija_belorussija_i_kazakhstan_stali_na_shag_blizhe_k_eehs/2011-11-18-8134 Россия, Белоруссия и Казахстан стали на шаг ближе к ЕЭС Президент России Дмитрий Медведев, президент Белоруссии Александр Лукашенко и глава Казахстана Нурсултан Назарбаев подписали пакет документов о Едином экономическом пространстве (ЕЭП). Церемония подписания состоялась в Москве.
В частности, были подписаны Декларация о евразийской экономической интеграции и Договор о Евразийской экономической комиссии (ЕЭК, начнет действовать с 1 января 2012г.). Тем самым был обозначен поэтапный план создания Евразийского экономического союза (ЕЭС), который должен стать следующим этапом интеграции экономик трех стран после Таможенного союза (ТС) и ЕЭП.
При этом Д.Медведев считает, что Евразийский экономический союз может быть создан раньше 2015г. - официально заявленной даты для его формирования.
"Мы сейчас обсуждали: если созреют предпосылки, будем двигаться быстрее. Не будем забегать вперед, не будем суетиться и совершать лишние действия, но если будут созревать для этого возможности, будем двигаться быстрее", - сказал Д.Медведев.
Говоря об учреждении ЕЭК, которая будет управлять процессами интеграции, Д.Медведев подчеркнул, что Россия, Белоруссия и Казахстан впервые договорились о формировании наднационального и нейтрального по отношению к этим странам органа, которому будут передаваться все новые и новые полномочия.
"Сама жизнь подсказывает, что наше многоплановое взаимодействие - это огромный общий ресурс, поэтому интерес к новой интеграционной структуре проявляют и другие партнеры по ЕврАзЭС, СНГ. Мы открыты для всех, кто понимает преимущества объединения наших потенциалов", - отметил президент РФ.
Первые декларации о создании ЕЭП были подписаны еще в 2003г.: тогда в него планировала вступить еще и Украина. Однако "оранжевая революция" и последующее скоропостижное вступление Украины в ВТО оставили в проекте лишь трех текущих участников.
Объединение в ЕЭП несет ряд позитивных экономических моментов: его участники расширяют рынки сбыта продукции, либерализуют свои рынки, а также могут перейти на единые стандарты, которые планируется максимально приблизить к стандартам ЕС.
Экономика ЕЭП составляет 2,6% мирового ВВП и 4% мирового экспорта, на территории стран ЕЭП находится 9% мировых доказанных запасов нефти и 25% запасов природного газа.
