Герман Петелин Масштабное дело о сети подпольных казино в Подмосковье фактически развалилось — большинство обвиняемых отпущены на свободу, а по их уголовным делам истекает срок давности. Единственным подсудимым сейчас остался только подмосковный бизнесмен Николай Захаров, обвиняемый в убийстве Алексея Прилепского — ключевого свидетеля по игорному делу. Прилепский считался посредником между владельцами подпольных казино и коррумпированными подмосковными прокурорами. Его родственники утверждают, что он возил взятки, в том числе и руководству Генпрокуратуры, много знал о высокопоставленных коррупционерах, из-за чего и погиб.
Процесс против Захарова начался в Щелковском горсуде Московской области в конце минувшей недели. Бизнесмен сам владел подпольным казино в Королеве и был приятелем другого игорного воротилы — Марата Мамыева. Тот в свою очередь был деловым партнером Ивана Назарова, которого следствие считает организатором всего подпольного бизнеса.
Захаров обвиняется в убийстве Алексея Прилепского — водителя Мамыева. На первый взгляд Прилепский был мелкой фигурой в теневом бизесе, однако следствие считало его одним из самых ценных свидетелей.
Как ранее рассказала в интервью "Известиям" вдова Прилепского — Светлана Колесова, ее муж не только "крутил баранку", но и по поручению своих боссов развозил взятки высокопоставленным прокурорам за крышевание игорного бизнеса, в том числе и руководству Генпрокуратуры. Так же женщина утверждала, что зимой 2011 года, владельцы сети подпольных казино, подозревая, что уже попали оперативную разработку, спасали свои деньги, переведя на счета Прилепского 2 млн долларов.
Следователи допросить Прилепского не успели. После начавшихся зимой 2011 года в Подмосковье арестов по игорному делу, он неожиданно исчез. Его труп был обнаружен только через месяц, 3 апреля 2011 года, неподалеку от рыболовного клуба в подмосковном Литвиново.
Подозрения в убийстве пали на Захарова, который последним видел Прилепского живым. 12 апреля 2011 года бизнесмен был задержан по обвинению в убийстве.
По данным следствия, 25 февраля Захаров заехал за Прилепским на автомашине Infiniti и отвез его на базу отдыха в Литвиново, где арендовал двухэтажный домик с сауной на первом этаже и спальней — на втором. Захаров якобы хотел предложить Прилепскому новую работу.
Что именно произошло между ними, до сих пор неизвестно, однако, по версии следствия, Захаров зарезал Прилепского ножом. После убийства он вызвал своего личного водителя Николая Ткача, который помог ему вывезти труп с территории базы отдыха.
Захаров и Ткач своей вины не признают. Они утверждают, что когда уезжали с базы отдыха, Прилепский был еще жив и они якобы даже оставили ему 17 тыс рублей на развлечения.
Родные Прилепского утверждают, что перед смертью его долго пытали, а на его запястьях отчетливо виднелись следы от наручников или веревок. По мнению родственников, убийство Алексея было заказным и напрямую связано с игорным делом. Эту версию также отрабатывали и следователи.
Однако, как пояснили "Известиям" источники в СКР, в суд дело было направлено как убийство по бытовым мотивам.
Напомним, что игорный скандал разгорелся в феврале 2011 года, когда по обвинению в создании сети подпольных казино ФСБ задержала подмосковных бизнесменов Марата Мамыева и Ивана Назарова. Одновременно были возбуждены уголовные дела против сотрудников подмосковного ГУВД и нескольких высокопоставленных подмосковных прокуроров, включая тогдашнего зампрокурора Московской области Александра Игнатенко.
По оценкам ФСБ, ежемесячный оборот подпольных игровых залов Ивана Назарова, составлял $5-10 млн. И, как ранее признался сам Назаров в интервью «Известиям», почти 80% доходов уходили на взятки: подмосковным прокурорам ежемесячно платили — $20-30 тыс., высокопоставленным офицерам МВД — $75 тыс.
Сейчас масштабное дело фактически развалилось, а все его фигуранты находятся на свободе. Еще в прошлом году были выпущены из-под стражи Назаров и Мамыев, а также бывший начальник управления по надзору за следствием прокуратуры Подмосковья Дмитрий Урумов. В этом году отпущены экс-прокурор Ногинска Владимир Глебов, прокурор Одинцовского района Роман Нищеменко, бывший прокурор Серпухова Олег Базылян, экс-прокурор Клина Евгений Каплун, а также сотрудники ГУВД Московской области Дмитрий Акулин, Фарит Темиргалиев и Михаил Куликов. Сейчас под арестом в польском изоляторе остается только экс-зампрокурора Подмосковья Александр Игнатенко. Однако 9 февраля 2013 года срок его ареста истечет, и он также может быть освобожден.
["Коммерсант", 30.11.2012, "Александр Игнатенко с радостью едет на родину": Как стало известно "Ъ", арестованный в Польше главный обвиняемый по так называемому игорному делу о коррупции подмосковных правоохранителей Александр Игнатенко удовлетворен тем, что решение об его экстрадиции в Россию наконец-то принято. За проведенные в польской тюрьме 11 месяцев бывший заместитель прокурора Московской области похудел на 30 кг, заработал псориаз на нервной почве, однако эта полная трудностей и лишений отсидка все равно не зачтется ему в сроки содержания под стражей. […] время, проведенное в польской тюрьме, никак не уменьшало общий срок его содержания под стражей. Согласно п. 10 ст. 109 УПК РФ в общий срок ареста должно засчитываться время, "в течение которого лицо содержалось под стражей на территории иностранного государства по запросу об оказании правовой помощи или о выдаче его РФ". Однако, в п. 11 той же статьи УПК оговаривается, что для подобной категории граждан российский суд может продлить предельный (полтора года для обвиняемых в особо тяжких преступлениях) срок ареста еще на шесть месяцев. Иначе говоря, вся польская отсидка господина Игнатенко независимо от ее длительности и условий содержания ни на один день не приблизила арестанта к выходу на свободу. Польский срок зачтется только при вынесении приговора. [...] польские правоохранители, изучив предоставленные СКР материалы на него, признали только предъявленные бывшему зампрокурора обвинения в получении взяток в особо крупном размере (ст. 290 УК РФ). Мошенничество в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ), по мнению поляков, арестант не совершал. Признание этого факта СКР стало одним из условий экстрадиции, поэтому вменять Александру Игнатенко эпизод мошенничества теперь не сможет и российское следствие. […] Еще будучи в польском изоляторе, Александр Игнатенко добивался встречи с российским следователем по "игорному делу", а когда стало ясно, что допрос не состоится, направил в СКР по почте заявление, в котором подробно изложил свое видение ситуации. Однако в СКР этот документ в качестве протокола допроса обвиняемого не приняли, поскольку невозможно было идентифицировать почерк обвиняемого и, соответственно, установить авторство документа. — Врезка К.ру]
— У игорного дела изначально не было никаких перспектив, потому что в первую очередь дело было связано с тогдашним межведомственным противостоянием между СКР и Генпрокуратурой — таким образом они делили полномочия и влияние, — считает руководитель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.
По его словам, теперь война между ведомствами фактически закончилась, поэтому ни одно из дел, заведенных в рамках основного игорного дела, до суда не дошло.
В ночь на субботу из СИЗО были освобождены последние арестованные по громкому уголовному делу о "крышевании" правоохранителями подпольного игорного бизнеса в Подмосковье — экс-милиционеры Фарит Темиргалиев и Михаил Куликов. Из-за путаницы с документами была приостановлена и процедура экстрадиции из Польши главного фигуранта дела — бывшего заместителя прокурора Мособласти Александра Игнатенко. Таким образом, из полутора десятков обвиняемых по этому делу за решеткой в России не осталось никого.
Из СИЗО "Лефортово" бывшие начальник отдела по борьбе с преступностью в телекоммуникационной среде бюро специальных технических мероприятий (БСТМ) МВД РФ Фарит Темиргалиев и его заместитель Михаил Куликов вышли в 0:01 в ночь на субботу. На улице их ждали друзья и члены семей. Освобожденные сразу же поехали по домам: как пояснил "Ъ" один из приятелей бывших арестантов, пока оба хотят побыть с близкими.
Оперативников задержали 7 июня прошлого года в ФСБ России, куда их пригласили для дачи пояснений по игорному уголовному делу в качестве свидетелей. Поводом для беседы с сотрудниками БСТМ стали показания предпринимателя и владельца подпольной сети игорных автоматов в 15 городах Мособласти Ивана Назарова, арестованного по этому делу весной 2011 года. На очередном допросе Назаров сообщил, что в числе его покровителей были два высокопоставленных сотрудника МВД, которых якобы порекомендовал ему заместитель прокурора Москвы Александр Козлов. В телефонном разговоре, сообщил Назаров, новые знакомые пообещали заблаговременно предупреждать его о проверках развлекательного бизнеса в Мособласти, готовящихся по линии МВД. Бизнесмен, по его словам, в свою очередь, обязался ежемесячно платить им по несколько тысяч долларов. По показаниям Назарова, его встречи с оперативниками проходили в разных ресторанах Москвы и области и сопровождались серьезными мерами предосторожности. В частности, порученец Назарова передавал конверт с деньгами только после обмена с милиционерами заранее оговоренными паролем и отзывом. Назаров якобы даже не знал точно, с кем имеет дело, до тех пор, пока не увидел одного из своих покровителей в телепрограмме, где милиционера представили как сотрудника БСТМ.
Сотрудникам БСТМ предъявили обвинение в получении взяток от Ивана Назарова на общую сумму $75 тыс. Сами оперативники вину отрицали. С позицией следствия с самого начала не согласилась и Генпрокуратура, неоднократно заявлявшая о том, что выдвинутые против милиционеров обвинения необоснованны и не подтверждены доказательствами. Так, например, указывало надзорное ведомство, не был зафиксирован ни один эпизод получения взятки, а якобы полученные преступным путем деньги у оперативников не изымались. Незаконным, как полагает Генпрокуратура, было и заключение милиционеров под стражу: во всяком случае, объективных данных о том, что они скроются, уничтожат улики или окажут воздействие на свидетелей, следствие не представило. Тем не менее отмененные Генпрокуратурой дела о взятках возбуждались снова, а содержание под стражей экс-милиционеров продлевалось. 13 ноября этого года заместитель генпрокурора России Виктор Гринь подал в Верховный суд надзорные представления, в которых потребовал признать незаконными аресты Фарита Темиргалиева, Михаила Куликова и Олега Судакова. Последнему, работавшему внештатным помощником начальника ГУВД Мособласти Николая Головкина и также получавшему, как считает следствие, "охранный" процент с игорного бизнеса, вмешательство Генпрокуратуры было уже не нужно: в сентябре этого года он был освобожден из-под стражи как отсидевший под арестом предельный по закону 18-месячный срок. Не дождались решения Верховного суда и экс-сотрудники БСТМ: в ночь на субботу истек отведенный законом лимит и их содержания под стражей.
Отметим, что за 20 месяцев расследования игорного дела под арестом побывали в общей сложности около полутора десятков человек, в том числе прокуроры различных городов Мособласти, начальник управления Мособлпрокуратуры Дмитрий Урумов, сотрудники областного ГУВД и МВД России, а также коммерсанты. Все они остаются обвиняемыми по разным статьям УК РФ, но под арестом ни одного фигуранта дела не осталось.
В российском СИЗО в рамках игорного уголовного дела может теперь оказаться лишь предполагаемый организатор коррупционной схемы — бывший зампрокурора Московской области Александр Игнатенко. Напомним, что после возбуждения дела он уехал за границу, был объявлен в международный розыск и задержан 1 января 2012 года на горнолыжном курорте Закопане в Польше. Примерно месяц назад долгие и сложные переговоры о его выдаче между Генпрокуратурой и Министерством юстиции Польши завершились тем, что польский Минюст решил экстрадировать Игнатенко в Россию по заочно предъявленному тому на родине обвинению в получении взяток в особо крупном размере (ч. 5 ст. 290 УК РФ). Однако, получив сопроводительные документы на Игнатенко, в Генпрокуратуре РФ с удивлением обнаружили, что поляки согласны с обвинением господина Игнатенко по пунктам "а-г" указанной статьи. Месту тем ч. 5 ст. 290 УК РФ содержит только три пункта — "а", "б" и "в", указывающие соответственно на получение взятки группой лиц с применением вымогательства и в особо крупном размере. В итоге документы пришлось отправлять обратно в Польшу для устранения юридических нестыковок, а экстрадиция главного обвиняемого по игорному делу в очередной раз была приостановлена.
[…] Мы встретились с Иваном Назаровым в одном из самых дорогих ресторанов Москвы. Выглядел бизнесмен респектабельно. Про таких говорят: «как денди лондонский одет». Будто и не было в жизни человека полугодового заключения в СИЗО, угроз и страха за будущее. [...] "Решение по моему делу выносил друг Игнатенко" — Знаете, кто выносил решение по нашему делу? Зампредседатель Мособлсуда Василий Гавричков, — начал беседу Иван Назаров. — Во-первых, я сообщал следствию, что оплачивал частный самолет Игнатенко и некоторым сотрудникам Мособлсуда, когда им понадобилось отдохнуть в теплых краях. Во-вторых, Игнатенко и Гавричков являлись соучредителями дачного товарищества «Силанс», которое фигурировало в деле о выделении подмосковной земли под дачи сотрудников ГУВД. Выходит, Гавричков и Игнатенко не только приятели, но и соседи по даче. И теперь получается, что друг беглого прокурора выносит решения по данному процессу.
К слову, в рамках расследования дела о подпольных казино следователи уже пытались обыскать коттедж зампредседателя Мособлсуда Василия Гавричкова в «Силансе». Обыск сорвался из-за правового статуса владельца объекта недвижимости — судьи обладают иммунитетом.
— Существует элементарная судебная этика, — продолжает Назаров. — На мой взгляд, судья Гавричков обязан был заявить самоотвод. Когда в очередной раз будет рассматриваться вопрос об экстрадиции Игнатенко, данное решение сыграет в его пользу. Появление в России заместителя экс-прокурора Мособласти не выгодно никому. Очевидно, что Игнатенко не станет молчать. И тогда в деле всплывет еще ряд громких имен. Только прозвучат совсем другие имена и должности. Вот этого все боятся.
— Вроде в СМИ писали, что вы и некоторые фигуранты дела отказались от своих прежних показаний?
— В СМИ прошел сброс, что я и экс-начальник управления прокуратуры Подмосковья Дмитрий Урумов отказались от своих показаний. Заявляю официально: никто из участников процесса от своих показаний не отказывался.
— Как вы узнали о том, что решение по вашему делу отменили?
— Судьи вынесли данное решение, не оповестив ни одного фигуранта дела. Мы узнали об этом из прессы. Интересно, что в официальных документах сказано, будто на том самом процессе, где выносилось данное решение, присутствовала моя помощница Алла Гусева. Бред, Гусева в этот день была со мной в Следственном комитете на очередном допросе. На самом деле для меня это решение не имеет уже никакого значения. Оно ничего не изменит. По сути — я уже на свободе.
— Значит, следователи работали плохо?
— Насколько я понимаю, основная задача — не только опорочить действия следователей, но и полностью развалить дело. Вернее, сделать так, чтобы это дело умерло, не прошло в суд. Ведь до сих пор ни одно дело ни по одному фигуранту, чье имя фигурирует в игорном скандале, не направлено в суд. Сначала следователи не понимали, что происходит. Почему прокуратура не дает ход громкому делу? А сейчас до них дошло, что это просто интриги. Им ничего не остается, как опустить руки. Который месяц вместо утверждения обвинительного заключения прокуроры тупо загоняют дело обратно. [...]
— Какой срок вам светит?
— Я попадаю под статью «незаконное предпринимательство». Максимальный срок по этой статье — 5 лет лишения свободы. Минимальный — штраф от 100 тысяч рублей. Если так можно сказать, мне повезло. Ведь после моего задержания сроки по этой статье ужесточили, штрафы отменили. Но я не попадаю под нее. Поймите, дело даже не в сроках. Я просто устал. Невыносимо столько времени находиться в подвешенном состоянии. Вспомните, как разворачивались события полтора года назад. Какая была шумиха! И чем все закончилось? Прокуратура пытается любыми средствами эту ситуацию продавить, идет мощное сопротивление следствию. Если хоть одно дело фигуранта игорного скандала пройдет в суд, то по цепочке станут судить и остальных. Но стоит мне отказаться от своих показаний, прокуратура тут же признает незаконность ареста всех людей, замешанных в скандальной истории. В том числе и Игнатенко. Таким образом дело окончательно сломается.
— Скажите, после случившегося в ваш адрес поступали угрозы?
— В данный момент у сотрудников прокуратуры — бывших, нынешних — нет возможности мне угрожать, так как я нахожусь под госзащитой. Но во время пребывания в СИЗО мои бывшие адвокаты передавали мне угрозы. Речь шла о том, что, если я стану давать показания, мой срок увеличится в разы. Помню еще один странный эпизод. Однажды в следственный изолятор приехали прокуроры с просьбой взять у меня анализы крови, слюны, чтобы убедиться, не напичкали ли меня какими-то препаратами. Но руководство СИЗО отказало им. К чему это было? "Со мной бесплатно никто не дружил" — Насколько я знаю, на данный момент всех прокуроров освободили из-под стражи...
— Да, поскольку истекли сроки содержания под стражей. За решеткой остались лишь сотрудники управления «К». Ну и бывший заместитель прокурора Александр Игнатенко.
— Кого-то из тех, кто сейчас на свободе, взяли под госзащиту?
— Под программой государственной защиты находимся я, два моих компаньона и экс-прокурор Станислав Буянский. Нас берегут на всякий случай. Но могу сказать точно, сейчас даже ликвидация нас всех не даст никакого результата. Все наши показания подтверждены материалами дела.
— Кстати, у вас же не один раз была очная ставка с вашим приятелем Дмитрием Урумовым? Что-то новое вы услышали из его уст?
— Его позиция не изменилась. Он признал мои слова и все подтвердил. Правда, мне показалось, что на очной ставке он все-таки пытался каким-то образом выкрутиться. Говорил, что брал с меня деньги только для передачи в дальнейшем Игнатенко. Это смешно. Ведь тем самым он только утяжеляет свою статью. Если бы Урумов сказал, что брал для себя — это один состав преступления, взятка. А когда он заявляет, что брал для начальника и себе оставлял чуть-чуть — такие действия тянут на более серьезный срок. Меня удивляет, неужели он это не понимает?
— Ну и все-таки, какие суммы фигурировали в уголовном деле? Сколько вы платили вашим друзьям?
— Доходило до 10–12 миллионов рублей в месяц.
— Странно, что больше никто из коммерсантов не оказался замешан в этой истории. Неужели только вы платили прокурорам за крышевание?
— На момент моего ареста в Мособласти функционировало 300 игровых залов. Моих — 15. Я не готов говорить про других коммерсантов — кто, сколько и кому платил. Но, естественно, даже в приватных разговорах с коллегами по игорному бизнесу эта тема поднималась. Вот тогда-то и выяснилось, что я платил больше остальных, несмотря на мою «крепкую дружбу» с прокурорскими. Выходит, что со мной дружили за большие деньги. Бесплатно со мной никто не дружил.
— Кто придумал схему сбора денег с игорных магнатов?
— Закон о запрете игорных заведений вступил в силу 1 июня 2009 года. Игровые залы закрылись ровно на один день. 3 июня все смело вышли на работу. А накануне этих нововведений стали появляться некие люди, которые успокоили нас: «Не парьтесь, ребята, работайте. Просто для вас появится некий дополнительный налог». Кто был основателем этой идеи — не знаю. [...]
— Объясните такую вещь. В деле фигурируют шесть прокуроров. Городов в Подмосковье насчитывается гораздо больше. Почему под раздачу попали не все?
— Не ко мне вопрос. Если взять Дмитрия Урумова, знаю, что некоторые города он «замыкал» на себе. Кстати, изначально я платил только одному источнику, который по цепочке передавал деньги остальным. В дальнейшем на меня не стеснялись выходить и сами прокуроры. Жаловались: мол, до них не доходят оговоренные ранее суммы.
— Какую роль в вашем деле играли милиционеры?
— По делу проходят три милиционера — Акунин, Ермаков и Пышкин. С этими людьми я никогда не пересекался, лично ничего им не платил. Им, возможно, платили те, с кем я работал.
— То есть в игровой зал заходил человек в форме и обращался к вашим сотрудникам: «В этом месяце с вас...»
— Да, именно так и было. Приходили и объявляли: «Мы собираем с ваших соседей, вот и вы платите».
— И о каких суммах шла речь в этом случае?
— Это не мои показания. Если не ошибаюсь, выходило где-то по 10 тысяч долларов в месяц.
— Страшно представить, сколько же зарабатывали вы. По слухам, ваш ежемесячный доход составлял 5–10 миллионов долларов?
— Неправда. Гораздо меньше. Сейчас я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Честно, просто не помню. [...]
— Недавно прошла информация, что на вас весной 2011 года готовилось покушение. Вас должны были устранить. А на ваше место метил некий бизнесмен Иван Бородин, который имел общий бизнес с супругой экс-прокурора Одинцова Романом Нищеменко. Спас вас арест. Что это за история?
— Пока это тайна следствия. Я сам пребывал в шоке, когда узнал об этом. Вот тогда мне стало реально страшно. Сейчас следствие разбирается с этим вопросом.
— Как вы думаете, если все-таки всех прокуроров отпустят на свободу с чистой совестью, чем они будут заниматься дальше? На что жить?
— У многих был крупный бизнес. Думаю, никто из них не пропадет. С голоду не помрут, это точно. [...]
