Main » 2015»Муус устар»26 » А.А. Кырджагасов на демократическом пути критики и оппозиции
А.А. Кырджагасов на демократическом пути критики и оппозиции
21:18
А.А. Кырджагасов на демократическом пути критики и оппозиции
Об этом свидетельствует его беседа в газете «Якутск вечерний» (17 апреля 2015 г.) с Михаилом Романовым. Он говорит, что «я встал на тропу активной общественно-политической деятельности», «я готов поднять флаг здоровой оппозиции». Его обрек на безработицу за критику глава Республики Саха (Якутия), Ил-Дархан Е.А. Борисов.
А это является прямым нарушением демократии и незаконным деянием, бюрократическим преследованием. На самом деле критика и оппозиция являются атрибутами или неотъемлемыми свойствами или признаками демократического деяния и государства.
В демократическом государстве не запрещается, а разрешается оппозиция и критики. В Декларации о свободе политической дискуссии, принятой 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы утверждается: чиновники разного уровня «соглашаются быть объектом общественной политической дискуссии. тщательному общественному контролю, резкой и сильной общественной критики в публичных выступлениях на общественных и политических мероприятиях, СМИ в отношении того, как они исполняли и исполняют свои обязанностей (функций)». «Журналистская свобода включает в себе возможность прибегать к некоторой степени преувеличения или даже провокации». «Вип-персона должна проявлять большую степень терпимости к пристальному вниманию к ним как отдельных граждан, так и всего общества к каждому его слову и действию».
Обратив пристальное внимание к «слову и действию» «вип-персоны» Е. Борисова и изучив устав Амгинского улуса, А. Кырджагасов приходит к выводу, что в уставе «черным по белому написано, что все кадровые решения принимаются избранным главой улуса. Нет слова «согласование»». Выходит по уставу, юридически или по закону Е. Борисов даже как чиновник высокого ранга не имеет право вмешиваться в кадровую политику муниципальной власти. И всенародно избранный глава Амгтнского улуса Н. Архипов имеет право подобрать себе зама. И, пользуясь своей теоретической независимостью и свободой, Н. Архипов документально оформил на работу А. Кырджагасова в качестве замглавы Амгинского улуса.
Без промедления склонные властвовать чиновники из Администрации главы и правительства Ю. Куприянов, А. Мартынов и другие стали оказывать колоссальное давление на Н. Архипова и производили из Якутска бесконечное количество звонков. Перед их натиском Н. Архипов устоял, отстояв законную, правомерную и нравственную свободу, независимость и самостоятельность муниципальной власти.
После того. как А. Кырджагасов отработал всего один день, на следующий день утром, как говорит он, «Архипова вызывал к себе Егор Борисов и отругал – и он сдался. Так Архивов под давлением и принуждением Борисова потерял свою свободу и самостоятельность, стал рабски покорным и послушным. Кырджагасов недоумевает: «Если сразу струсил. то дальше как будет руководить улусом?» В результате Кырджагасов остался без работы. Он правильно говорит: «Наша кадровая политика строится по принципу «Свой – чужой». Именно поэтому часть профессионалов уехала из республики в другие регионы, а часть остаются безработными».
Чиновники высшего уровня, главы государства – повелители, властители и властелины, вооруженные иронией и софизмами, все обращают в шутку, превращают работников в безработных, а, как известно, безработица по заключению политэкономии обрекает людей на нищету и голодную смерть.
Небезынтересно ознакомиться с гегелевским философским объяснением софизма и иронии. Для Гегеля как у идеалиста действует не человек, а понятие. Для всемогущества и всесилия чиновников высшего уровня, служащих исполнительной и муниципальной ветвей власти в обществе и государстве «нет ничего прибитого гвоздями». Перед руководителями Республики Саха (Якутия) не могут устоять такие «прибитые гвоздями», незыблемые добрые, нравственные и хорошие начало и дела, как право на труд и на жизнь, фиксированные в Конституции Российской Федерации. Эти руководители по своему произволу, хотению и разумению могут предоставить работу и тотчас же или через день отнять ее, обрекая на безработицу, нищету и голодную смерть.
Кстати, современная демократия заключается в защите прав человека.
Каждый человек имеет право зарабатывать себе на жизнь трудом, который он свободно выбирает. В социальных и экономических правах человека включается его свобода от страха перед безработицей, нищетой и смертью.
У Гегеля, как сказано, не живые, реальные деятели действуют, а всемогущее и всесильное понятие. Излагая софизм, Гегель пишет: «Перед понятием ничто не может устоять, так как оно есть именно беспредикатное абсолютное, для которого решительно все есть лишь момент, для него, следовательно, если можно так выразиться, нет ничего прибитого гвоздями. Именно понятие есть тот текучий Гераклита, то движение, та щелочь, разъедающей силе которой ничто не может сопротивляться. Понятие… находит себя… как абсолютную силу, перед которой все исчезает и, таким образом, теперь все вещи, всякое существование, все, все признаваемое прочным, становится текучим. Это прочное – будь то прочность естественного бытия или прочность определенных понятий, основоположений, нравов и законов – начинает колебаться и теряет свою опору».
Если Гегель связывал софизм с понятием, то иронию связывает с субъективным сознанием. Понятие и субъективное сознание, а также высокопоставленные чиновники исполнительной и муниципальной властей тождественны в отношении всемогущества и всесилия.
О могуществе и всесилии иронии Гегель пишет: она « является для субъективного сознания способом покончить со всем на свете, говоря: «Я могу посредством моего развитого мышления превратить в ничто все определения права, нравственности, добра и т.д., потому что являюсь безусловно их властелином; и я знаю, что если я считаю нечто хорошим, я могу его признать и дурным, так как я признаю все истинным лишь постольку, поскольку оно мне теперь нравится». Эта ирония представляет собою, таким образом, игру со всеми вещами и способна все превратить в иллюзию; эта субъективность ни к чему больше не относится серьезно, а если она что-нибудь говорит серьезно, то она эту серьезность тотчас же снова упраздняет, превратив ее в шутку».
Из вышесказанного стало ясно, что в демократическом государстве чиновники исполнительной и муниципальной ветвей власти соглашаются быть объектом «резкой и сильной общественной критики», вскрывающей недостатки и ошибки в их работе. А. Кырджагасов с огорчением констатирует, что «они не могут признавать свои ошибки», как это делал А. Эйнштейн. К этому можно добавить, что другая личность И. Сталин считал, что критика и самокритика являются движущими силами развития общества. Он считал, что без самокритики нет движения вперед, что она должна быть одной из серьезнейших сил, двигающих вперед наше развитие.
А. Кырджагасов в беседе с М. Романовым еще говорит о том, что «это новый этап моей карьеры. Я готов поднять флаг здоровой оппозиции». Вообще, в оппозиции различают два вида: умеренная (здоровая) и радикальная (непримиримая). Первый вид конструктивно-критическая, готовая придти к согласию с властью, а второй выступает за смену существующего политического курса с целью реализации собственной политической линии.
Демократическая страна не может иметь нормальную жизнедеятельность, двигаться вперед и развиваться без свободы критики, слова и борьбы мнений. В ней разрешается оппозиция отдельных граждан, политических партий, движений и общественных организаций. Критика и оппозиция – закономерное и естественное явление в демократии, являясь двумя серьезнейшими силами, двигающими вперед развитие страны. Политическая оппозиция заключается в том, что, например, в Якутской Республика Саха (Якутия) отдельные личности, политические партии и общественные движения имеют права критиковать Ил Дархана и правительство.
Необходимо подчеркнуть, что А. Кырджагасов встал на тропу демократии, которая является жестоким, мучительным, опасным и смертельным жизненным путем. Оппозиционер может умереть от безработицы, нищеты, может гнить в тюрьме или без вести пропасть. Ненормальную страсть к жестокостям и мучительству по отношению к оппозиционеру Уххану за критику коррупции в Якутии проявил бывший президент или Ил Дархан Штыров, который хотел Уххана ловить как рыбу, обвинив его в национализме, и отдать его на съедение правоохранительным органам.
Садизм сиониста и шовиниста Штырова был неимоверным и страшным. Над Ухханом он, правоохранительные органы и судебная система устроили несколько лет бесконечного следствия, великое множество обысков,конфискаций и задержаний, открытой и наглой слежки, сотни судов с составлением десятков томов уголовного дела. Они стремились осуществить полицейский принцип «тащить и не пущать». Великолепный и талантливый якутский поэт Уххан смело и мужественно выдержал зверский натиск сионизма и шовинизма, стал героем своего народа и всемирно-исторической личностью.
Г. Федоров в статье «царь проиграл поэту» пишет: «Поэт и общественный деятель Иван Николаев-Уххан сумел успешно противостоять огромной махине власти». Нигде во всем мире и во все времена истории не было случае, когда бы поэт вышел победителем в неравной, жестокой и смертельной борьбе с репрессивной машиной государства. Например, в России самодержец Николай I, проводя политику пришибеевщины фактически пришиб, довел до убийства поэтов А. Пушкина и М. Лермонтова.
В наши дни в Якутии «русские патриоты» собирают банду, чтобы начать отлавливать якутских националистов. Таких русских патриотов Ленин сравнивал с полицейским Держимордой, который «ставит фонари под глазами и правому и виноватому». По Ленину, шовинизм есть русское рукоприкладство над коренными народами, бесконечное количество оскорблений, обвинений, издевательств и насилий. Для «русских патриотов», скинхедов пришибить или убийство «чужого» (коренных народов) является доблестью и выполнением патриотического долга. По В. Ильюшенко «русских патриотов» поощряют и поддерживают Жириновский, Рогозин, Зюганов, Ткачев, вплоть до самой высшей власти России, чтобы ликвидировать и растворить в русском народе.
А. Кырджагасов в рассматриваемой беседе с М. Романовым констатирует, что люди так запуганы, что от него они убегают как от прокаженного, как черт от ладана. Хотя в случае с И. Николаевым-Ухханом считается, что народ его молчаливо поддерживал. Конечно, после нескольких лет погромов, массовых избиений и убийств царского колониализма и империализма якутский народ стал забитым и пришибленным, интеллектуально-отупелым и нравственно-разбитым, Необходимо не молчать от боязни и страха. А, пользуясь свободой слова, печати и другими благами демократии, следует в свою защиту что-то сказать, широко и научно аргументировать, размышлять и рассуждать.
Даже после того, как Уххан в правовом и судебном порядке доказал, что он не националист, люди, чтобы их не обвинили в национализме и чтобы их Ил Дархан не причислил к «чужакам», продолжают страшиться его и отказываются открыто и громогласно ценить, помогать и награждать его как якутского героя и всемирно-историческую личность.
В демократическом обществе оппозиция финансируется за счет чиновников, крупного, среднего и мелкого бизнеса, а также отдельных граждан. А Уххан в беседе с В. Петровой сказал, что ему никто не помогает: ни чиновники разных уровней, ни бизнес любого вида.
Помнится, что те студенты Киевского университета, у которых отцы, дяди и знакомые по линии очень богатых деньгами союзных министерств работали в Якутске, на Украине людям рассказывали, что председатель горисполкома, якут по национальности, отказался от предложения построит теплый туалет в центре города, утверждая, что якуты веками жили и будут жить с холодным туалетом на улице. А. Кырджагасов говорит: «Давнее желание уехать в деревню и заняться коммунальным благоустройством наслегов пересилило. В XXI веке люди как ходили сто лет назад в туалет на улицу, так и ходят, это неправильно! Благоустроить территорию – для этого больших денег не нужно! Существуют технологии. Только этим никто не занимается. На примере Амги я хотел заняться амбициозной задачей – сделать качественный коммунальный рывок».
Заключая можно сказать, что А. Кырджагасов, стремясь делать лучшее, полезное, благое и нечто историческое для своего народа, стал «чужим» для Ил Дархана. Легенда гласит, Тыгын Дархан убил своего сына, соперничая с ним, правда, не в коммунальной сфере, а в политической области. Тыгын Дархану показалось, что в политике сын превзойдет его и добьется для народа гораздо большего и благотворного, поэтому его следует ликвидировать.
