Не всяк тот враг, кто на тебя иск подаст. Примерно так глава «Газпрома» Алексей Миллер может переиначить известный и не совсем приличный тезис из притчи про воробья, корову и орла.
Турецкий Botas обратился в арбитражный суд из-за нежелания «Газпрома» пересматривать условия контракта, хотя это было оговорено в конце 2014 года. Правда, российский концерн обещал скидку в обмен на участие Анкары в строительстве «Турецкого потока». Подписание соответствующего межправительственного соглашения в итоге было отложено. Соответственно, «подвисла» и скидка. Коллизия вполне объяснимая и не удивительно, что она дошла до арбитража. Примечательнее, что о турецком выпаде
стало известно как раз в день заседания президентской комиссии по ТЭКу.
Судя по «утечкам»,
слишком серьезные игроки -- руководители «Роснефти» и «Новатэка» -- хотели поговорить с Владимиром Путиным о разделении «Газпрома». А состояние экономики сегодня слишком тяжелое, чтобы отказываться от возможности кардинально снизить газовые тарифы, и при этом увеличить доходы других нефтегазовых компаний, не менее близких к Кремлю, чем «Газпром».
На сей раз, чтобы отразить атаку, Миллеру нужны были контраргументы более бронебойные, нежели те, которые использовались в начале нулевых, когда реформы газовой отрасли добивался Герман Греф, в ту пору -- министр экономического развития и торговли.
Или пару лет назад, когда о разделении «Газпрома» начали говорить Сечин и Тимченко.
Даже угрозу сечинского усиления, о которой мы писали, уже не назовешь неубиваемым козырем. Это хороший дополнительный довод. Но не основной. При желании никто не мешает уравновешивать экспансию «Роснефти» тем же «Новатэком» или «Лукойлом».
Кроме того, дискуссия о девальвационных «сливках», которые глава Минфина Антон Силуанов собирался снимать с нефтяников лишний раз показала, что Сечин постепенно лишается титула главного и неприкасаемого олигарха. В противном случае, силуановская идея была бы уничтожена еще в зародыше.
Глава «Роснефти» остается секретарем президентской комиссии по ТЭКу. Но стилистика ее вторничного заседания -- судя по имеющейся скудной информации, что тоже весьма показательно — сильно отличается от прежних встреч Путина с нефтяниками, фактически служивших для ретрансляции сечинских тезисов.
Баррель перестает быть для Кремля главным вдохновителем побед, превращаясь, наоборот, — в источник основных проблем. Ведь именно невозможность увеличить налоги для нефтянки обусловила болезненное сокращение социальных расходов бюджета. Сечин и его неожиданные союзники – Алексей Улюкаев и Герман Греф – абсолютно правы, когда предрекают ужасные последствия для экономики (и в конечном счете – бюджета) из-за усиления фискального прессинга на системообразующую отрасль. Но этот цугцванг в значительной степени явился следствием подхода «что хорошо для «Роснефти» — хорошо для России», который помешал еще в тучные годы избавиться от проклинаемой сегодня со всех трибун «сырьевой зависимости».
Тогда Сечин помогал Путину «равноудалять» олигархов, «прикручивать» губернаторов и осчастливливать пенсионеров. Сегодня эта помощь либо уже не актуальна (как в случае с олигархами), либо – уже не очень эффективна. Отчасти, в силу все того же падения нефтяных котировок.
«Газпром» страдает от обвала цен на энергоносители не меньше, чем «Роснефть». Но у Миллера есть одно немаловажное преимущество перед Сечиным. Поставки российского газа по-прежнему являются ключевым элементом внешней политики Кремля.
Ни один другой национальный чемпион не в состоянии оспаривать этот «газпромовский» эксклюзив.
И по иронии судьбы, сам Сечин в свое время немало поспособствовал получению такой форы его конкурентом Миллером. Не случись атаки на «ЮКОС», «Газпрому» было бы намного сложнее завоевывать место под геополитическим солнцем. Особенно, если бы осуществились планы Михаила Ходорковского по продаже своей компании ExxonMobil, а «купленная» олигархом Госдума инициировала бы разделение газового концерна на добывающую и транспортную составляющие.
Понятно, что на «юкосовских» руинах выросла «Роснефть». Да и «Интер РАО», сечинскими усилиями превратилось в главную «розетку» для постсоветского пространства. Но они начали набирать вес, когда «Газпром» уже стал краеугольным камнем «энергетической сверхдержавы».
Сейчас ее строительство отложено. Но предложения по демонополизации газового концерна, даже исходя от Сечина и Тимченко, выглядят как угроза путинским внешнеполитическим триумфам. Далеко не все задачи можно решить исключительно с помощью военно-космических сил. И лишь, сохраняясь в первозданном виде, «Газпром» может, когда надо диктовать условия, а когда надо – уступать в торге с потребителями из сопредельных стран. И при этом не опасаться, что неожиданно, как рояль из кустов, не появится какой-нибудь другой независимый российский поставщик газа и не испортит всю игру. Причем, отнюдь не только самому Миллеру.
Разумеется, Botas не собирался приурочивать свое обращение в арбитражный суд к кремлевскому обсуждению проблем российского ТЭКа. Но значение Анкары в сирийской игре сложно переоценить. Поэтому турецкий демарш весьма наглядно продемонстрировал несвоевременность очередных попыток реформировать газовую отрасль. По крайней мере, до тех пор, пока внешнеполитические прорывы кажутся более реальными, нежели экономические.
