Феодора Федоровна КОРНИЛОВА родилась в Олёкминске, городке на Лене. В 1940 году, будучи членом Верховного суда СССР, под Москвой познакомилась с венгерским коммунистом Матьяшем Ракоши, освобожденным из хортистской тюрьмы после 16 лет заключения. У Феодоры был сын от первого брака, но это не помешало им создать семью. Ракоши возглавил Венгерскую партию трудящихся, но Феодору политика мало интересовала, она занималась керамикой и пользовалась уважением венгерской интеллигенции. Когда в 1956 году Ракоши был смещен с поста Первого секретаря ЦК ВПТ, новое венгерское правительство депортировало его семью в Советский Союз. Феодора Федоровна делила с мужем все тяготы его скитальческой жизни. Москва, Краснодар, Токмак, Арзамас, Горький... Он умер в 1971 году и похоронен в Будапеште. Как сложилась судьба Феодоры, выяснить пока не удалось.
М.Ракоши с лета 1957 г. проживал в Краснодаре. Ему выделили бесплатно пятикомнатную квартиру с домработницей. Питание тоже было бесплатным. Кроме этого, ежемесячно он получал пособие в размере 2 тыс.руб. На лето выделялась дача в Геленджике. По данным Управления делами ЦК КПСС, содержание М.Ракоши обходилось партбюджету в 82 тыс. руб. ежегодно. Жена Ракоши - Ф.Корнилова (1903 г.р., якутка по национальности, член КПСС с 1928 г., имела высшее юридическое образование) - сначала работала в Краснодарской прокуратуре, затем с декабря 1958 г. получала пенсию по старости4.
В сентябре 1964 г. М.Ракошн с женой "Феничкой" отправили в маленький киргизский городок Токмак, примерно в 60 км от столицы республики. Это была уже настоящая и суровая ссылка. Но опять-таки не было никаких судебных постановлений, все решалось на партийных форумах в закрытом порядке.
Как жил Ракоши в изгнании, что делал? Во-первых, будучи, несомненно, человеком сильной воли, он работал над воспоминаниями, причем иногда обращался за материалами в Институт истории партии ЦК ВСРП, писал в ИМЛ при ЦК КПСС. Во-вторых, он по-прежнему вел свою борьбу, писал письма в ЦК - в Москву и в Будапешт, а также обращался за помощью к старым друзьям в компартиях зарубежных стран. Поскольку за Ракоши присматривал КГБ, то в Москве примерно представляли, к кому обращался "Матвей". Например, в Китай к Чжоу Эньлаю, существовало даже предположение, что Ракоши собрался бежать в Китай, в Италию - к Луиджи Лонго, к Террачинн, во Францию - к Ж.Дюкло и другим. Изредка письма с просьбой улучшить положение Ракоши направляла его жена, которая даже ездила в Москву. Они оба были уже людьми пожилыми, поэтому нуждались в квалифицированной медицинской помощи. Их не устраивали условия жизни - непривычный климат, всякого рода неудобства, приходилось ходить за водой, заготавливать дрова и т.д.
Время шло. Л.Брежяеву и Н.Подгорному стали писать уже депутаты Верховного Совета СССР, так как у жены Ракоши были влиятельные родственники, в том числе депутат от Якутии.
В ноябре 1970 г. Ракоши серьезно заболел. Все-таки возраст был возрастом, да и его жизнь нельзя было назвать легкой. Он был помещен в областную больницу в Горьком. Московское руководство отнеслось к случившемуся по-человечески. В Горький направили известного терапевта профессора Лукомского. Но все было напрасно. 5 февраля 1971 г. М.Ракоши умер. В "Правде" появилось краткое сообщение. Между Будапештом и Москвой осуществлялся обмен телеграммами. В ЦК КПСС зачастил венгерский посол. Для венгерских властей оказалось сюрпризом желание вдовы похоронить своего мужа в Будапеште. Наконец в Будапеште решили, что похороны могут состояться на родине и позволили родственникам поехать прощаться с покойным в Москву. Тело Ракоши было кремировано в Москве, урну с прахом5 родственникам не выдали, ее доставил в Будапешт сотрудник посольства ВНР, он же офицер госбезопасности.
Но на этом история с Ракоши не кончается. И в Будапеште, и в Москве было известно, что "старик" работал над мемуарами. А знал он, конечно, много. Особый интерес проявлял Ю.Андропов. Он, кстати, интересовался мемуарами всех венгерских деятелей, в частности З.Ваша.
Вдова Ракоши и ее приемный сын, занимавший тогда пост проректора Института народного хозяйства им. Г.В.Плеханова, поначалу не были склонны отдавать материалы Ракоши. Но после ряда разговоров с участием ответственных работников ЦК КПСС и КГБ СССР они передали несколько чемоданов с рукописями6. Все было взаимосвязано, с одной стороны, рукописи, с другой-работа, пенсии, квартирные дела. В общем, был достигнут так называемый здоровый компромисс.
Режим Ракоши, который, как режимы Тито, Чаушеску, других восточноевропейских лидеров, во всем подражал Сталину, длился 11 лет. Всех постов его лишили во время хрущевской оттепели. После чего Ракоши в очередной раз обосновался в Москве. Однако по настоянию его оппонентов "венгерского Сталина" вскоре выслали в небольшой сибирский городок. Здесь он встретил Феодору Федоровну, которая стала его женой.
Виктор Иванович же запомнил венгерского "диктатора" как необыкновенно спокойного человека с меланхоличным характером. Каким был Ракоши до этого, он не знает. А то, что человек впал в угнетенное состояние, вполне объяснимо. Сам он об этом говорил так: еще недавно смотрел на жизнь сверху вниз, теперь - снизу вверх. Бывало, что и обреченно добавлял: осталось только пустить пулю в лоб. У него, между прочим, имелся пистолет.
Отчаявшегося мужчину успокаивали как могли, старались отвлечь от дурных мыслей. Его супруге Феодоре Федоровне это удавалось. Они часто гуляли, ходили в гости к соседям, принимали их у себя. Котляровых, других токмакчан хозяева угощали знаменитыми венгерскими винами, душистым перцем, здесь те впервые узнали, что такое салями, другие деликатесы.
- Матвей Иосифович был полный, словно шарик, не шагал, а перекатывался. Что не мешало ему прекрасно вальсировать. Он никогда не расставался с полюбившейся тюбетейкой, которой прикрывал свою лысину, - вспоминает токмакский пенсионер. - А вокруг Феодоры Федоровны всегда вертелось много детворы, которую она обучала рисованию.
Супруга венгерского генсека - личность необыкновенная. Она владела несколькими языками, в том числе венгерским, имела дипломы инженера и искусствоведа. По национальности Феодора Федоровна - якутка, по внешнему виду - типичная кыргызка. По крайней мере, многие были уверены в этом.
К слову, в Киргизию к ним приезжал ее сын от первого брака, работавший тогда проректором знаменитой Плехановки.
Вот такая необычная судьба якутянки.
