Main » 2017»Олунньу»28 » "Роснефть" оценила свои активы в Чечне Компания готова к продаже "Грознефтегаза"
"Роснефть" оценила свои активы в Чечне Компания готова к продаже "Грознефтегаза"
20:18
"Роснефть" оценила свои активы в Чечне
Компания готова к продаже "Грознефтегаза"
Как выяснил "Ъ", "Роснефть" настояла на рассмотрении своего варианта раздела чеченских нефтяных активов. Госкомпания хочет продать Чечне 51% в "Грознефтегазе" и остальное свое имущество в регионе за 12,5 млрд руб. Оценку еще должно проверить правительство, но, как считают источники "Ъ", процесс раздела активов между "Роснефтью" и властями Чечни, начатый еще два года назад, вышел на "финишную прямую".
"Роснефть" в конце января представила в Минэкономики сделанную PwC оценку своих активов в Чечне (крупнейший — 51% акций "Грознефтегаза" с добычей около 300 тыс. тонн нефти в год) для их последующей продажи республике. Пока этот вариант окончательно не утвержден правительством, но, говорят источники "Ъ", знакомые с ситуацией, это вопрос времени. Рыночная цена чеченских активов "Роснефти" составляет около 11,8 млрд руб. В отчете упомянуты и затраты на проект НПЗ в Чечне в 725 млн руб. ("Роснефть" собиралась строить завод с 2010 года, но не реализовала идею), уточняют источники "Ъ". Документ получил положительное заключение Российского общества оценщиков.
Предложения "Роснефти" по продаже имущества Чечне в начале февраля обсуждали на совещании в Минэкономики, говорит источник "Ъ". Тогда представители региона просили участников (также Минэнерго, Минфин и Росимущество) проанализировать результаты оценки. После проведения этих процедур и получения согласия на сделку от правительства Чечни будут подготовлены директивы правительства РФ о сделке, поясняют собеседники "Ъ". В Минэкономики не комментируют ситуацию. Источник "Ъ" отмечает, что сделка окончательно не утверждена и пока не определены источники ее финансирования, "но вряд ли с этим возникнут проблемы", так что можно считать, что процесс вышел на "финишную прямую". Но другой собеседник "Ъ" говорит, что о сроке сделки говорить пока рано.
Выход "Роснефти" из Чечни стал итогом затянувшегося процесса передачи республике активов "Чеченнефтехимпрома" (ЧНХП, принадлежит Росимуществу), о чем глава республики Рамзан Кадыров просил Владимира Путина (см. "Ъ" от 14 апреля 2016 года). С одобрения президента РФ, данного в декабре 2015 года, Чечня должна была получить 100% ЧНХП, но для этого региону предстояло поделить около 3 тыс. единиц имущества ЧНХП по добыче и транспорту нефти с "Роснефтью", которая их арендует. Затем, как предлагало Минэкономики, имущество ЧНХП, которым пользуется "Грознефтегаз", должно было попасть в уставный капитал "Роснефтегаза" (госкомпания, на балансе которой находится контрольный пакет акций "Роснефти"), а 100% акций ЧНХП — переданы Чечне. Премьер Дмитрий Медведев 28 июня 2016 года исключил ЧНХП из плана приватизации на 2014-2016 годы. Но согласование разделяемых активов затянулось, и "Роснефть" предложила свои варианты решения проблемы (см. также "Ъ" от 2 сентября 2016 года).
Помимо предлагаемой сейчас схемы рассматривался и вариант сохранения имущества ЧНХП в аренде у "Роснефти" с передачей Чечне земельного участка для строительства завода аккумуляторов. Затем акции ЧНХП должны были перейти "Роснефтегазу". Но ясности с реализацией проекта завода, о котором Чечня договорилась в 2014 году с корейской KOKAM, пока нет, и был, видимо, выбран второй вариант: выход "Роснефти" из всех активов в Чечне.
Управляющий активами Small Letters Виталий Крюков отмечает, что вариант полного выхода "Роснефти" из Чечни должен устроить обе стороны: компания не готова вкладывать деньги в развитие активов в регионе, а местным властям было принципиально их получить. Эксперт отмечает, что Чечня может привлечь для работы арабских инвесторов, с которыми у Грозного хорошие отношения, и считает, что благодаря иностранным инвестициям республика рано или поздно сможет построить НПЗ, но для его эффективной работы придется вложить существенные средства в восстановление добычи.
Ольга Мордюшенко
Чечня Добыча Кадырова
Чечня берет под контроль местную нефтяную отрасль. Репортаж Ильи Жегулева
2016 » Март » 19 Категория: Общественно-политическая жизнь в мире
В марте 2016 года Росимущество завершит передачу чеченским властям предприятия «Чеченнефтехимпром». Эта обычная, даже скромная сделка (выручка от основной деятельности компании в 2014-м составила 13 тысяч рублей) многое значит для руководства республики. Рамзан Кадыров сделал то, за что боролись многие прежние лидеры Чечни: при нем республика, по всей видимости, получит полный контроль над добываемой тут нефтью; и этот факт вряд ли может быть омрачен спадом добычи и экономическим кризисом. Об истории чеченской нефти рассказывает специальный корреспондент «Медузы» Илья Жегулев.
Охранник глядит на нас недоуменно — зачем приехали? — и помогает открыть скрипучие ворота. Позади ворот ничего нет; так что уместно задаться вопросом, для чего вообще тут нужен охранник. Десять гектаров чистого поля, огороженных забором, на котором висят билборды «Роснефти». «Здесь должны были быть шатры для президента Путина и его окружения, там — для местных чиновников, а вон там — две вертолетные площадки. В любой момент за день тут можно все это развернуть», — важно объясняет охранник.
Уже несколько лет в чистом поле неподалеку от Грозного все готово к церемонии закладки первого камня под новый нефтеперерабатывающий завод. Только «Роснефть» никак не начнет его строить — проблем и так много, а за последние несколько лет добыча нефти в республике упалав пять раз (до 447 тысяч тонн — в 2014-м). В Чечне «Роснефть» добывает всего 0,23% от своего общего объема.
В начале 2016 года в истории чеченской нефти началась новая эпоха. По просьбе главы республики Рамзана Кадырова президент Владимир Путин распорядился, чтобы Росимущество передало компанию «Чеченнефтехимпром» в собственность региональным властям. На первый взгляд, ничего серьезного не произошло — у «Чеченнефтехимпрома» нет нефтяных заводов и разработанных месторождений. Однако предприятие владеет землей, на которой стоят вышки «Роснефти».
Передача «Чеченнефтехимпрома» под контроль местных властей должна завершиться в марте 2016-го. Жест выглядит символическим — всю нефть в республике добывает «Роснефть». Ей же принадлежит 51% в еще одном важном чеченском активе, «Грознефтегазе» (это он в 2014-м и добыл все 447 тысяч тонн чеченской нефти).
Помимо земли под вышками «Роснефти» «Чеченнефтехимпрому» принадлежат несколько заводов по ремонту нефтегазового оборудования (не функционируют), оборудование для добычи нефти и нефтехранилища. На предприятии работают всего 96 сотрудников. Выручка «Чеченнефтехимпрома» от основной деятельности в 2014 году — 13 тысяч рублей. Зато статья «прочие доходы» составила 306,7 миллиона рублей; в результате чистая прибыль компании в 2014-м достигла 44,1 миллиона рублей. Те самые «прочие доходы» — это и есть арендная плата, взимаемая с «Роснефти».
Источник, близкий к руководству Чечни, говорит «Медузе»: чеченское руководство, скорее всего, надеется «дожать» главу «Роснефти» Игоря Сечина и заставить его избавиться от всех местных активов, в которые он не очень охотно вкладывался. Таким образом, чеченская нефть будет принадлежать только Чечне. Под лозунгом «нефть должна быть нашей» в 1991 году к власти в республике пришел Джохар Дудаев, а после двух чеченских войн «вернуть нефть Чечне» пытался Ахмат Кадыров.
Площадка недалеко от Грозного, где должно было развернуться строительство нового НПЗ
Фото: Илья Жегулев / «Медуза»
Золотые краники с верблюжьим молоком
Нефть в Чечне начали добывать еще в 1893 году, тогда в Старогрозненском районе забил первый фонтан. В составе Советского Союза Чечня была одним из главных нефтедобывающих регионов. В 1970-х в Чечено-Ингушской АССР извлекали уже до 21 миллиона тонн в год — около 7% от всей советской добычи. Это были лучшие времена в истории местной нефтяной отрасли, но они быстро закончились: к концу 1980-х добыча нефти в Чечне составляла всего 4 миллиона тонн в год.
В 1991 году президентом Чечни стал бывший генерал-майор авиации Джохар Дудаев. Сепаратистские настроения в регионе росли, а добыча нефти продолжала падать: в 1992-м извлекли 3 миллиона тонн, а в 1993-м — 2,5 миллиона. Однако разговоры о нефтяном богатстве грели душу сепаратистам; к тому же в Чечне все было хорошо с переработкой — мощность трех грозненских НПЗ составляла до 20 миллионов тонн в год, и это приносило ощутимую прибыль (мощность, например, Московского НПЗ — почти в два раза меньше). На чеченских заводах производилось до 6% бензина и до 90% авиационных масел в России.
Переработанная нефть была единственным экспортным доходом республики. Как рассказывает Амади Темишев, в нулевые — министр промышленности и энергетики Чеченской республики, в начале 1992 года из Чечни вышли российские войска, и нефтеперерабатывающие комплексы и месторождения были немедленно захвачены сепаратистами. Дудаев обещал чеченцам сказочные богатства. Нефть продавали за рубеж — внутри России она стоила слишком дешево. Дополнительные доходы Чечня получала из стран Балтии, которые в те годы еще не успели создать таможенные барьеры, поэтому не нужно было платить пошлину. Так началась борьба за контроль над потоками, завершившаяся первыми внутриэлитными конфликтами. В частности, Джохар Дудаев вступил из-за нефти в жесткое противостояние с тогдашним вице-премьером Чечни Ямаги Мамадаевым: подписанные Мамадаевым указы правительства блокировались распоряжениями президента Дудаева.
Дудаев искал покупателей по всему миру. В конце декабря 1992 года его советник по внешнеэкономическим связям Руслан Уциев познакомился в Лондоне с американским предпринимателем Джозефом Риппом. Тот пообещал выдать Чечне кредит — 173 миллиона фунтов стерлингов — на реконструкцию промышленных объектов. Кредит планировалось погасить крупными поставками нефти из Чечни. Дудаева не смущало, что у Риппа было далеко не все в порядке с репутацией: он отсидел четыре года в США за мошенничество, за ним следил Интерпол, подозревая в связях с мафией. До знакомства с Уциевым Рипп пытался заключить похожую сделку с Сомали, но переговоры провалились. Не получилось заключить контракт и с чеченцами; из-за чего именно — сведений нет. Известно лишь, что Руслан Уциев и его брат вскоре после переговоров в феврале 1993 года были убиты в Лондоне, а Рипп тут же покинул страну. Российские спецслужбы подозревали в убийстве американского предпринимателя; чеченцы утверждали, что за убийством «стоит Россия».
Вдова бывшего президента Ичкерии Алла Дудаева рассказывала и о другой якобы несостоявшейся сделке с американцами. По ее словам, после того как в октябре 1992 года Дудаев по приглашению деловых кругов слетал в США, в Чечню несколько раз приезжала Дайана Роз, называвшая себя дочерью крупного американского нефтепромышленника. «Она приходила к нам в гости и стала одной из многих моих хороших знакомых. Очень интересовалась чеченским фольклором. Джохар к тому времени уже побывал в Кувейте и успел убедиться, что США превратили эту маленькую восточную страну в земной рай, — вспоминала Дудаева в беседе с журналом „Собеседник“ в 2006 году. — Американцы предложили взять нефть в концессию на 50 лет за 25 миллиардов долларов. Джохар назвал им цифру 50 миллиардов и сумел настоять на своем. Тогда, в одном из выступлений Джохара по телевидению, прозвучала его известная фраза „о верблюжьем молоке, которое будет течь из золотых краников в каждом чеченском доме“».
Качалки на нефтяном поле. Чечня, январь 1995-го
Фото: Malcolm Linton / Liaison / Getty Images
В феврале 1994 года, по словам Дудаевой, настойчивая Дайана снова приехала, «уже с приглашением в Америку для Джохара и меня». Однако, по словам вдовы, американские нефтепромышленники не захотели хлопотать насчет виз для охраны Дудаева, поездка сорвалась, а вместе с ней — и сделка.
Впрочем, поверить в вероятность такой сделки на условиях, названных Дудаевым, невозможно. Средняя цена барреля нефти в те годы составляла 19 долларов. Если вычесть себестоимость добычи, а саму добычу сохранить на уровне 2,5–3 миллионов тонн в год — на уровне 1992–1993 годов, то 50-миллиардное вложение в чеченский нефтепром окупилось бы через 450 лет. Даже если бы удалось сделать бесплатной добычу нефти и ее транспортировку, сделка окупилась бы при тех ценах на нефть за 117 лет. Наконец, объем всех разведанных запасов в Чечне тогда составлял 60 миллионов тонн, что в ценах начала 1990-х обеспечило бы всего 8,5 миллиарда долларов выручки — без учета себестоимости добычи.
Бабаи и «самовары»
К 1994 году чеченские сепаратисты вовсю пользовались слабостью федерального центра. Называвший себя президентом Ичкерии Дудаев требовал, чтобы президент России Борис Ельцин принимал его как равного. Царивший в Чечне хаос позволял ввозить и вывозить нефть в любых объемах. Но регион на этом так и не заработал, а до начала первой чеченской кампании в декабре 1994-го оставались месяцы.
Во время ввода федеральных войск глава недолго просуществовавшего пророссийского «Правительства национального спасения» Саламбек Хаджиев (поработавший даже министром промышленности и энергетики РФ в 1991 году) попытался спасти нефтяные активы. Он отправил своего подчиненного Амади Темишева на переговоры с командующим западной группировки войск Иваном Бабичевым. Темишев сумел убедить его не стрелять по всем трем НПЗ из тяжелых орудий, несмотря на то, что там засели боевики. Их в итоге отлавливали спецназовцы, а нефтекомплекс остался цел.
В 1996 году были подписаны Хасавюртовские соглашения, после которых боевые действия прекратились. Чечня де-юре осталась частью России, но по факту стала самостоятельным государством со своими — шариатскими — законами. После Хасавюрта в Чечне была создана «Южная нефтяная компания» с двойным подчинением — республиканским властям и Минтопэнерго РФ. Возглавил ее нефтетрейдер Зия Бажаев. За первый год компания успела добыть около миллиона тонн нефти, а потом перестала существовать — чеченские лидеры не были заинтересованы в двойном подчинении организации, они хотели всю добывавшуюся тут нефть.
Тушение горящих фонтанов нефти (появившихся в результате боевых действий) неподалеку от Грозного. 6 июня 1996-го
Фото: Геннадий Хамельянин / ТАСС
Период независимости (и введенной в 1999 году экономической блокады со стороны РФ) оказался самым тяжелым для нефтяной промышленности. «В каждом районе сидит один бабай. У него две скважины, и тут же три маленьких НПЗ — „самовара“, — рассказывает „Медузе“ Темишев. — Единая система добычи и переработки просто перестала существовать». По его словам, нефть начали добывать с нарушением технологии, месторождения стали обводняться и с каждым месяцем давали все меньше выработки.
За скважины развернулась небольшая война, в перестрелках ежемесячно гибли десятки человек. Нефтеперерабатывающие заводы ухитрились хоть как-то просуществовать вплоть до начала второй кампании в 2000 году. Но на этот раз федералы ни города, ни заводы уже не жалели — знаменитые с советских лет чеченские НПЗ сравняли с землей сразу же. Уцелевшее оборудование растащили на металлолом.
Перетягивание «Грознефтегаза»
«Грознефтегаз» был создан в 2000 году на базе всех оставшихся чеченских нефтедобывающих активов. 49% компании отдали республиканскому правительству, а 51% — тогда еще не сильно влиятельной, но растущей госкомпании «Роснефть», боровшейся за каждый заметный актив. Однако у «Роснефти» в республике сразу появились влиятельные оппоненты.
Ахмат Кадыров — муфтий Чечни во времена Дудаева, а впоследствии сторонник Путина — возглавил республику 12 июня 2000-го. Он сразу заявил, что хочет добиться полного контроля над добычей нефти. В октябре того же года Кадыров уточнил: все нефтяные деньги должны быть направлены на решение социальных проблем в Чечне. Региональный лидер издал распоряжение, согласно которому ни один нефтевоз не имеет права выезжать за пределы республики без его разрешения. В апреле 2001 года Кадыров занял должность главы совета директоров «Грознефтегаза», но добиться полного контроля над нефтяными активами ему никак не удавалось.
«Грознефтегаз» занялся тушением горящих со времен войны скважин, а затем — пресечением воровства нефти. В 2002 году, по официальным данным, добывалось около 4 тысяч тонн нефти в день, а похищалось — от 300 до 500 тонн. Были созданы специальные мобильные отряды по охране объектов нефтегазового комплекса. Их объединили в мощное вооруженное формирование, получившее неофициальное название «нефтяной полк».
Добыча нефти в Чечне. 3 мая 2002-го
Фото: Валерий Матыцин / ТАСС / Vida Press
Командовал им Адам Делимханов. «Нефтяной полк» отбивал у сепаратистов незаконные врезки в трубу, в нем служили около двух тысяч человек. Подчинялся «нефтяной полк» молодому командиру отдельной роты милиции при УВД МВД РФ (занималась охраной зданий государственных органов и обеспечением безопасности руководителей Чечни) — 26-летнему Рамзану Кадырову. Сейчас Делимханов — депутат Госдумы, он до сих пор остается правой рукой чеченского лидера.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Соратники Рамзана «Медуза» рассказывает о самых влиятельных людях в Чечне
В октябре 2003 года Госсовет Чечни принял постановление: все доходы от добычи и переработки нефти и газа остаются в республике, которая «создает свою национальную топливно-энергетическую компанию». «Роснефть» такую компанию основать не позволила, и тогда чеченские власти пошли в настоящую атаку — например, принялись разорять «Чеченнефтехимпром», который предоставлял в аренду «Грознефтегазу» оборудование для добычи и переработки сырья. На все объекты предприятия был наложен арест по иску группы кредиторов. Линейная производственно-диспетчерская служба (ЛПДС) «Ищерская» — едва ли не ключевой объект «Грознефтегаза» — при рыночной цене более 33 миллиона рублей продали за 2,5 миллиона некоему ООО «Крекинг».
В январе 2004-го приставы арестовали новое оборудование, которые «Грознефтегаз» арендовал у «Чеченнефтехимпрома» — на общую стоимость свыше двух миллиардов рублей. Это произошло по иску никому не известной компании «МиД», которая требовала взыскать компенсацию за нефть, недопоставленную ей при Джохаре Дудаеве в 1992 году. Но тут уже вмешалась Москва. Президент «Роснефти» Сергей Богданчиков направил в Генпрокуратуру заявление с просьбой «принять меры по защите государственных интересов в вопросе сохранности имущества нефтегазового комплекса». Арест активов вскоре был отменен (позднее, в 2007 году, журнал The New Times опубликовал цикл статей-расследований, где утверждалось, что за всеми «фирмами-кредиторами», подавшими иски к «Чеченнефтехимпрому», стоял клан Кадыровых).
Атака на людей «Роснефти» началась и с другой стороны. Осенью 2004-го должности лишился гендиректор «Грознефтегаза» Баудин Хамидов. «Он не умел строить отношения с республиканским руководством, — рассказывает мне источник в „Грознефтегазе“. — Пришлось убрать в сторону». В 2006-м арестовали и руководителя «Чеченнефтехимпрома» Умара Абуева: чеченские полицейские вывезли его из Минеральных Вод в Грозный, где обвинили в присвоении облигаций внутреннего валютного займа, которые его предприятие получило еще при Советском Союзе, в 1990 году.
В марте 2006-го парламент Чечни обратился к руководству России с просьбой передать в собственность республики контрольной пакет акций «Грознефтегаза» и «Чеченнефтехимпрома». Ответа из Москвы не последовало. К этому времени «Роснефть» уже стала могущественной компанией, с самыми крупными в стране активами, доставшимися ей от ЮКОСа. Но главное, что ее курировал могущественный замглавы Администрации президента — и будущий руководитель компании — Игорь Сечин. При всей влиятельности Рамзана Кадырова, возглавившего Чечню в 2007 году, публичная ссора с Сечиным была ему не по плечу. Конфликт за право владения активами был заморожен.
Распределительный коллектор нефтепарка «Брагуны» ОАО «Грознефтегаз». 3 мая 2002-го
Фото: Валерий Матыцин / ТАСС / Vida Press
Завод по добыче нефти из воздуха
Ко второй половине нулевых крупнейшие НПЗ были полностью разрушены, «самовары» — маленькие НПЗ прямо при месторождениях — уничтожены как незаконные; нефтедобыча едва достигала миллиона тонн в год. В то время, когда в правительстве РФ рассуждали о восстановлении экономики Чечни, имели в виду строительство нового НПЗ. Однако летом 2007 года выяснилось, что Игорь Сечин не простил Рамзану Кадырову противостояния середины нулевых: «Роснефть» неожиданно заявила о договоренности с властями Кабардино-Балкарии — о строительстве НПЗ там. Новость шокировала Чечню. Местные чиновники говорили об «аморальности» планов «Роснефти», которая и так «обкрадывает республику», добывая все меньше нефти и не вкладываясь в разведку; Рамзан Кадыров заявил, что никогда этого не допустит.
До 2008 года, пока Владимир Путин был президентом, Сечину удавалось лоббировать проект в Кабардино-Балкарии. Но в мае 2008-го президентом стал Дмитрий Медведев. Кадыров сразу обратился к нему с просьбой об НПЗ, и президент дал поручение «Роснефти» построить завод именно в Чечне.
Первый проект строительства нового НПЗ оценили в 17 миллиардов рублей. Весной 2010 года тогда еще возглавлявший «Роснефть» Сергей Богданчиков неожиданно заявил, что в Чечне будет самый современный завод. Страна вступала в ВТО, и требования к качеству бензина повысились; в «Роснефти» решили, что логично было бы сразу построить современный НПЗ с глубиной переработки до 95%. В 2011 году строительство завода, который перерабатывал бы миллион тонн в год, было оценено уже примерно в 32 миллиарда рублей. Базовый проект рассчитал Союз независимых импортеров нефтепродуктов (UIP). Затем в дело вступили российские проектировщики из «Самаранефтехимпроекта» — цена строительства выросла до 50 миллиардов рублей, потом до 70 миллиардов, а к 2013 годустройка оценивалась уже в 90 миллиардов рублей.
«Мы все думали, что когда вступим в ВТО, Европа будет помогать нам, давать оборудование и технологии, — разводит руками топ-менеджер „Грознефтегаза“, просивший не указывать его имени. — А получилось, что любую запчасть надо закупать в Америке или других странах и доставлять потом в Россию. Именно из-за этого невероятно выросла цена».
Церемонию начала строительства НПЗ с участием Владимира Путина планировали провести еще в июне 2011 года. Потом позвонили из Москвы и предупредили: визит откладывается. Завод должен был начать производить бензин уже в 2013 году, но строительство не начато до сих пор — помимо огороженной площадки в чистом поле ничего нет. При этом на проектирование, отвод земли, получение всех согласований уже потратили миллиард рублей, рассказывает источник в «Грознефтегазе».
Президента на закладку первого камня здесь все еще ждут, хотя строительство кажется уже фантастикой: после присоединения Крыма и войны санкций стоимость проекта опять выросла. Впрочем, у чеченских властей появилась новая надежда. «После того, как „Чеченнефтехимпром“ перешел республике, мы можем найти других инвесторов на строительство НПЗ», — радуется в разговоре с «Медузой» замминистра экономики республики Иса Бисаев.
Видео: Илья Жегулев / «Медуза»
После передачи «Чеченнефтехимпрома» сразу несколько источников в республике намекнули, что цена земельной аренды для «Роснефти» может вырасти. Кроме того, «Чеченнефтехимпром» уже сейчас выкупает лицензии на месторождения у «Роснефти» и планирует стать полноценной региональной нефтедобывающей компанией. По мнению местных чиновников, тот факт, что «Чеченнефтехимпром» отдали Кадырову, означает, что и за остальные чеченские активы (тот же «Грознефтегаз») «Роснефть» бороться уже не собирается. По словам замглавы налоговой службы республики Шамсудина Гучигова, в 2015 году «Грознефтегаз» впервые стал убыточным. А разрабатывать новые месторождения «Роснефть» не спешит: с одной стороны, чеченская нефть — самая дорогая из тех сортов, которые продает «Роснефть»; с другой — добыча и транспортировка здесь тоже дорогая. «Стоимость бурения новой скважины в пять тысяч метров в Чечне — больше полутора миллиарда рублей, — рассказывает высокопоставленный источник в „Грознефтегазе“. — В Сибири семь скважин можно на эти деньги пробурить».
И даже экономический кризис не может расстроить местных руководителей: Чечня как никогда близка к исполнению главной своей мечты со времен распада СССР — добываемая здесь нефть будет принадлежать только ей.
Илья Жегулев
Грозный
Муса Эскерханов переложил ответственность на головную компанию, заявив, что "Роснефть" не выполняет программу развития "Грознефтегаза" до 2025 года, в частности не бурит скважину на одном из участков. ""Роснефть" забрала у нас не только половину полномочий, но так получается, что все 90%, решив это на своем уровне",— пояснил он. Также у властей Чечни есть претензии и к темпам реализации "Роснефтью" другого проекта на территории республики — по строительству НПЗ мощностью 1 млн тонн. Инвестиции в проект оценивались в 17 млрд руб. Он должен был начаться еще в 2011 году, но компания объявила тендер на разработку ТЭО только осенью 2012 года.
Помимо экономических претензий руководства Чечни к "Роснефти" есть и социальные. В частности, из-за "каких-то корпоративных процедур" не может начаться заселение людей в четыре многоквартирных дома, построенных госкомпанией. "Дома пустуют, ветшают понапрасну. Выделено только 15% квартир. Нам приходится охранять эти дома, нести большие затраты,— сказал Рамзан Кадыров.— Нам трудно объяснить людям, что это дома "Роснефти". Если этот вопрос не разрешится к маю, мы выделим жилье в этих домах остронуждающимся и малоимущим семьям".
Источники "Ъ", близкие к "Роснефти", называют проекты компании в Чечне "политическими". О строительстве НПЗ господин Кадыров договаривался с экс-президентом "Роснефти" Сергеем Богданчиковым в 2010 году, на фоне слухов об участии госкомпании в реализации подобного проекта в соседней Кабардино-Балкарии. В том же году рассматривалась возможность строительства НПЗ и в Ингушетии — именно в этот регион совершил свою последнюю командировку в должности главы "Роснефти" господин Богданчиков. Однако местным властям, по словам собеседников "Ъ", он тогда отказал. "С Чечней ситуация гораздо сложнее, НПЗ будет, но это не первоочередной вопрос",— говорит собеседник "Ъ", близкий к госкомпании. Но власть вмешиваться в конфликт не спешит. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков подчеркнул, что "это вопрос хозяйствующего субъекта".
В последние годы у "Роснефти" не было конфликтов с региональными властями. Более того, госкомпания пользуется огромным авторитетом в регионах деятельности. Например, Игорь Сечин еще в должности вице-премьера был первым номером в списке "Единой России" на выборах в Госдуму в 2011 году по Ставропольскому краю. Один из региональных топ-менеджеров "Роснефти" рассказывал "Ъ", что после того, как в мае 2012 года господин Сечин возглавил госкомпанию, ему позвонил местный губернатор. Он спросил, какие есть проблемы у компании, чем помочь, говорил собеседник "Ъ", просил только не жаловаться на него Сечину. Рамзан Кадыров сделал ход первым. http://www.kommersant.ru/doc/2172240
19 апреля 2013 12:08 Кадыров наехал на Роснефть за грабеж недр, а что Роснефть и Транснефть сделали в Якутии? лава Чечни Рамзан Кадров встретился с гендиректором ОАО "Грознефтегаз" (дочерняя структура "Роснефти", где госкомпании принадлежит 51%, остальное — у властей республики), сообщила вчера его пресс-служба. Господин Кадыров резко раскритиковал деятельность "Грознефтегаза" в республике, заявив, что компания не выполнила "ни одного пункта существующих договоренностей". "Компания добывает около миллиона тонн нефти в год и не то что не создает дополнительные рабочие места, наоборот, сократила на 200 человек штат "Грознефтегаза"",— сказал Рамзан Кадыров. Кроме того, по его словам, компания не платит налоги в бюджет республики. "Если ваша компания работает в республике, она должна строить, вести разработку новых месторождений, платить налоги в местный бюджет. Скважины сводятся к нулю. Это абсолютно бесхозяйственный подход к эксплуатации недр региона",— заявил глава Чечни. В "Роснефти" отказались комментировать "Ъ" эти обвинения и в целом вопросы ведения бизнеса в республике.
На сайте "Роснефти" сообщается, что ОАО "Грознефтегаз" было создано в 2000 году "на базе нефтяных активов Чеченской республики, существенно поврежденных во время военных действий начала девяностых". "Роснефть", которая на тот момент добывала около 10 млн тонн нефти в год, получила госактивы в республике решением правительства в 1999 году. В 2001 году 49% в "Грознефтегазе" получило правительство Чечни. "За прошедшие годы благодаря деятельности "Роснефти" добыча нефти в регионе выросла более чем в 20 раз",— утверждают в госкомпании. При этом лицензии на месторождения в республике принадлежат не "Грознефтегазу", а самой "Роснефти". "Из-за этого в бюджет компания платит налоги только как оператор, а не как владелец лицензии, и это совсем разные цифры",— говорит источник "Ъ", знакомый с ситуацией. Власти Чечни не раз поднимали вопрос о том, чтобы передать лицензии в собственность дочерней структуры нефтекомпании.
В 2012 году, по данным ЦДУ ТЭК, "Грознефтегаз" добыл 640 тыс. тонн нефти против 804 тыс. тонн в 2011 году и 1,9 млн тонн в 2008 году. Ее чистая прибыль составила только 823 тыс. руб. В то же время правительство Чечни рассчитывало получить в бюджет 286 млн руб., сообщали местные СМИ. На встрече с Рамзаном Кадыровым гендиректор "Грознефтегаза" Муса Эскерханов заявил, что снижение налоговых отчислений в бюджет республики на 70-80% произошло из-за закона о консолидированной группе налогоплательщиков. По его словам, "Грознефтегаз" в качестве оператора "имеет прибыль, только равноценную нашим затратам, а вся основная прибыль принадлежит владельцу лицензии". При этом Рамзан Кадыров отметил, что в "результате неуплаты налогов "Роснефтью", республике пришлось брать кредиты". "Нас такая ситуация не устраивает, поэтому еще раз призываю компанию повернуться лицом к проблемам нефтяной отрасли Чечни, иначе руководство республики будет вынуждено принять меры исходя из реальной ситуации",— сказал господин Кадыров.
