 Продолжаем публикацию интервью с лидером первого общественного движения в Якутии Сергеем Юрковым, вписавшим свое имя в политическую историю республики.
В публикации речь пойдет о том, когда «Радикал» прекратил существование, как, рискуя своим положением, известного оппозиционера спасали преподаватели университета и прокурор Якутии Василий Колмогоров. Наш собеседник также поведал о нескольких загадочных случаях «покушений» и о том, что основатель «Радикала» оказался майором ФСБ.
— Сколько времени просуществовал «Радикал»? Что стало причиной распада группы?
— Понимаете, тут сложно провести чёткую грань: ведь «распада» «Радикала», как такового не было! Как я говорил, действовать мы начали в марте 1987 года, однако уже к 1988 году, когда через нас проходили десятки и сотни людей, мы непрерывно обновляли состав. Многие уходили, потому что не выдерживали темпа, другие, с появлением новых неформальных организаций (конец 1989-90), например, в ДССП из-за несогласия с нашими методами работы.
Однако самым большим ударом по «Радикалу» в его «классической» форме была отмена 14 марта 1990 года в статье № 6 Конституции СССР о руководящей и направляющей роли КПСС. Поймите, мы были разные и приветствовали наличие собственных убеждений. Когда началось создание партий, многие потянулись к тем, чьи взгляды были им ближе. Я был и остаюсь марксистом, но отнюдь не все «радикаловцы» разделяли эти убеждения. Правда, и уходили из «Радикала» тоже по-разному…
Например, Нюргун Гурьев (один из основателей «Радикала»), который вместе с Хореном Саакяном летом 1990 года увел из организации почти треть состава, закончил свою службу… майором ФСБ (насколько я знаю). Впрочем, это только говорит о том, что при коммунистах общество было значительно демократичней, и власть использовала в борьбе с оппозицией не тупо полицейские, а более тонкие агентурные методы.
Не сравнить с тем «цирком», который мне устроили с 2007 по 2009-й… Впрочем, и в 1990-м и даже в начале 1991 года мы продолжали очень активно действовать: издавали газету «Выбор», я съездил на 4-й съезд ДС, где мы (сибиряки, в основном) прокатили проекты Новодворской.
После чего вышли из него и начали создавать свои организации, например, НДС… Выезжали с агитацией и для распространения газеты в Красноярск, Иркутск, Бердск и др. Зимой-весной 1991 года Саша Логинов, создавший профсоюз кооператоров, позвал меня заняться созданием независимого профсоюза на госпредприятиях Якутска. Наверное, этот момент и можно считать моментом окончания эпопеи «Радикала». Потому что я полностью посвятил себя Независимому профсоюзу «Возрождение», а потом на базе нашего опыта помогал создавать и первички НПГ в Воркуте и Подмосковье… Получается «Радикал» действовал без малого пять лет.
— Интересно, группа «Радикал» была где-то зарегистрирована? Ее деятельность как-то финансировалась?
— Нет у нас была только одна попытка наладить контакт с ВЛКСМ, от которой впоследствии отказались. Впрочем, это не мешало нам действовать, благо запрета на деятельность незарегистрированных организаций не было никогда. Финансирование необходимо при наличии штата и серьёзных затрат. У нас не было ни первого, ни второго.
Листовки рисовали, потом катали у друзей и знакомых, плакаты рисовали. Флаг России, который мы подняли в 1989-м сшила член «Радикала» – портной по специальности. На серьёзные поездки (в Прибалтику на 2-й съезд ДС и др.) скидывались сами. Впрочем, авиабилеты тогда стоили копейки. У нас некоторые геологи тогда мотались в Питер на выходные – пивка попить. Потом были доходы от издания газет «Выбор» и «Эндек», в общем и целом, мы были на «самообеспечении». Хотя один случай я припомню.
Осенью-зимой 1990 года дядя Хорена — Григорян Айк Арамович, на собственные средства, отправил нас в Москву, где мы через Олега Бородина познакомились с Гдляном и Ивановым. Затем съездили в Ереван, для налаживания контактов с неформалами Армении. Однако, я не тешу себя иллюзиями, скорее я служил «свадебным генералом», известным в среде оппозиции, для сопровождения в поездке его любимого племянника.
— В 90-х годах, когда вы были в оппозиции к власти, были ли репрессии в отношении вас и других членов группы? Или уголовное преследование началось только в 2008 году?
— Вначале, в восьмидесятые, пытались давить через университет. Однако меня жёстко прикрыли сами преподаватели. Вначале создатель и декан геологоразведочного факультета Скрябин Рево Миронович, потом заведующий кафедрой геофизики Иван Павлович Новиков.
Слева направо нижний ряд Защинский Л.А. доцент Павлушина А.М. ст.лаборант Новиков И.П. зав.кафедрой, доцент
Вообще-то давить на такую глыбу, как Рево Скрябин было сложновато. Декан ИТФ, организатор ГРФ — он пользовался огромным уважением у всех. Однако однажды и он вызвал меня (21-летнего пацана) и попросил единственного: не допускать вражды между нами (русскими и якутами)!
Естественно, я объяснил, что наша деятельность политическая, и у нас полный интернационал.
Когда начались наши митинги, и дали команду студентов не выпускать с занятий, он предупредил только об ответственности за академическую неуспеваемость!
Позже Иван Павлович рассказывал, что на Рево Мироновича попытались давить «сверху», однако он категорически отказался от репрессий против меня. Так же Новиков поведал мне историю из своей жизни. Когда он был бедным студентом и учился в Томском (как я помню) университете, так любимый «демократами» Хрущев затеял абсолютно идиотскую реорганизацию комсомола. Он решил разделить ВЛКСМ, а планировал и партию, на сельские и городские комитеты.
Иван Павлович как честный комсомолец на собрании жёстко выступил против этой инициативы. В результате его выгнали из комсомола, а затем и из университета. Его взял завкафедрой и пристроил к себе аспирантом, а спустя пару лет помог «втихую» восстановиться и дал тем путёвку в жизнь. Теперь и он считал себя обязанным отдать тот свой долг. «Если будешь нормально учиться, я не дам тебя исключить, будут давить – сам уйду» — сказал он.
Учился я, слава Богу, неплохо и получал повышенную стипендию, Марина вообще была отличницей и получала Ленинскую, так что с этой стороны ударить нас не смогли…
Несколько лет спустя, похожим образом, меня спас прокурор Якутии Василий Васильевич Колмогоров. Когда, после участия в защите Белого Дома в октябре 1993 года я вернулся в Якутск, за мной домой приехали буквально через несколько минут.
Василий Васильевич Колмогоров
Вначале отвезли в МВД, где собрался целый муннях из старших офицеров. Я был ещё «тяжёлый», после ранения и пережитого кошмара. Сказали, что будут брать показания. Я рассказал… Никто не стал записывать показания, просто молча отвели к машине и дали команду увезти домой, передав повестку в прокуратуру. На следующий день я туда и пришёл.
Прокурор попросил меня описать происходившее, и я рассказал.
Рассказал, что считаю произошедшее государственным переворотом, что добровольно поехал защищать законную власть. Рассказал, как окровавленные, с переломанными руками и разбитыми головами, безоружные люди прорвались к Белому дому 3 октября. Как с голыми руками бросились на мэрию. Как по нам стреляли из её окон: вначале по нам, потом по «таманцам» внизу, провоцируя ответ. Как мы мокли под дождём возле Останкино, а потом начался огонь трассерами с двух зданий телецентра. Как в ответ приднестровцы начали ломать двери, а по ним открыли шквальный огонь. Как убивали одиноких прохожих и случайных велосипедистов. О том, как расстреливали скорые, не давая забрать раненых…
О том, как оставшиеся демонстранты сбились в тесную толпу в сквере возле Останкино. Шёл мелкий промозглый дождь, и какой-то ветеран с орденскими планками играл на баяне «Вставай, страна огромная»!
Остались почему-то в основном старики и дети 16-20 лет, кители, погоны и… курточки. Наверное, первые уже отбоялись смерти, а вторые ещё не знали, что её надо бояться. Как подъехал БТР и дал очередь поверх голов… и никто не побежал.
Тогда он сделал круг по площади перед телецентром и подъехал опять… и дал очередь прямо по толпе!!! Из крупнокалиберного пулемёта!!! Как отлетали люди, как у девчонки лет 18-ти рядом со мной, голова как будто взорвалась. И… никто не побежал.
Люди падали, а остальные продолжали петь! До сих пор эта картина перед глазами! Какие на хрен спартанцы или старая гвардия Наполеона? Простые русские люди…
Как я озверел и заставил людей собирать бутылки и сливать горючее из брошенных машин. Как делали коктейли Молотова, и закидывали ими ненавистное здание телецентра. По нам стреляли с уровня 2-го 3-го этажа, однако огонь вскоре отогнал убийц. Потом, удар и … какая-то хрупкая девушка, с сумкой медсестры, плача от злости и бессилия, тащит меня по лужам из крови и воды, прочь от Останкино…
Я всё рассказал, ничего не скрывая. Прокурор подвинул ко мне бумагу и сказал пиши. Я написал. Он прочитал, тяжко вздохнув, как над покойником и сказал: «Ты понимаешь, что мы тебя посадим?». Я сказал, да. Он молча кинул пачку листов в нижний ящик стола и выписал мне пропуск. Больше в прокуратуру меня не вызывали…
Я много, очень много, встретил таких людей на своём пути. Они множество раз меня спасали, рискуя карьерой, деньгами, благополучием. Все они были воспитаны тем «тоталитарным» советским временем. Однако, были и другие.
Например, секретарь парторганизации ЯГУ Левин Леонид Ирмович вызывал нас к себе и грозил самыми страшными карами за антисоветскую деятельность. От исключения из университета до посадки в тюрьму, впрочем, закончил всё же обещанием исключить из комсомола. Безусловно много позднее он много сделал для развития журналистики в Якутии, но в тот момент он был неподражаем!
Выйдя из его кабинета мы долго, на грани истерики ржали, вспоминая о том, что я не член ВЛКСМ.
Однако всё же исключить меня попытались. Вначале передали персональное дело на факультет, где ребята встали за меня горой, и отказались даже обсуждать эту тему. Затем вынесли вопрос на комитет комсомола ЯГУ. Я, как положено, явился с группой поддержки. После полуторачасовых споров, после того, как активно выступая, я убедил почти половину комитета в правильности нашей Декларации, вопрос об исключении поставили на голосование и …утвердили с перевесом в один голос. Так меня, не комсомольца, первый раз исключили из комсомола.
Спустя пару недель меня уведомили о том, что решение о моем исключении отменено по процедурным нарушениям, причём сразу обкомом ВЛКСМ, и предложили прийти опять. Я не пошёл, сказав, что свою позицию озвучил в прошлый раз. Потом заседания пару раз переносили, и в конце концов меня всё же исключили, причём уже второй раз.
Впрочем, это не всё: после окончания университета меня уведомили, что обком отменил предыдущее решение, как политически ошибочное и принял моё персональное дело в своё производство! Однако мне тогда было уже не до персональных дел, так что своё третье исключение – уже решением обкома я перенёс уже стоически!
В остальном «репрессии» тех времён были стандартными: ребятам пару раз выписывали административные за несанкционированные митинги. В Кемерово задерживали за «незаконное» распространение «антисоветских» газет, однако отпустили, даже не составив протокола ввиду абсурдности обвинения.
Была пара весьма мутных случаев, которые трудно приписать к противодействию системы… В марте 1989 года Марина родила нашу первую дочку, и ситуация с непрерывным людским водоворотом среди пелёнок стала напоминать итальянскую трагикомедию. Мы всё же несколько раз у меня собрались, а потом перебрались к членам «Радикала» – Ершовым, у которых был свой дом. Так вот в 1989 году по окнам во время собрания несколько раз стреляли из тозовки. Естественно, никто не пострадал.
Был ещё один весьма странный случай. Дело было зимой 1990 года уже глубокой ночью, мы «застряли» в посёлке Газовиков и вызвали такси, ехать в город. Когда проезжали мимо главного корпуса ЯГУ со встречной полосы прямо нам лоб в лоб вывернула машина, однако, опытный таксист в последний момент отвернул руль и дал по газам. Поэтому удар пришёлся по касательной в место пассажира рядом с водителем. Там обычно сидел я, но в этот раз почему-то пересел назад. Ершову, который сидел на моём месте, как и нашему водителю капитально разбило голову. Я тоже стукнулся головой по касательной и отключился.
Ребята выскочили и бросились трясти водителя, даже не обратив внимания, что из его машины выскочил человечек. Когда шофёр «камикадзе» пришёл в себя, а у него всё лицо было залито кровью, он указал на своего пассажира. Однако тот напрямки по снегу бежал к Залогу, мы не догнали. Водитель рассказал, что подобрал пассажира возле Туймаады и тот попросил отвезти к ипподрому. Увидев нашу машину, он перегнулся через сиденье водителя и крутанул руль. Для меня до сих пор загадка, что это было. Органы, явно работают профессиональней, да и вариантов устранить без свидетелей было море.
(продолжение следует)
Аида Иванова.
Источник: SakhaDay.
|
