Итоги года: Россия разрывает «петлю анаконды»

Считается, что провокация — это сугубо активный маневр. И если западная пресса сообщает обывателю, что Россия «провоцирует» НАТО и США, в первую очередь, люди представляют себе «агрессивные действия». В действительности за рамками шаблонной пропаганды большая политика Великих держав работает по совершенно иным принципам, и в них спровоцировать оппонента можно исключительно собственной слабостью.

К примеру, если современная Россия после предшествовавших ей социальных экспериментов, революций и войн оказалась слабее Запада экономически, санкции стали для него самым удобным выходом. Как и любой природный хищник, капитализм принимает решение о нападении, оценивая ответные шаги. И если слабость соперника позволяет нанести удар превентивно, именно это и будет осуществлено.

За несколько лет до распада Советского Союза потерявшие связь с реальностью элиты СССР настолько увлеклись аппаратными играми, что в стремлении переписать историю и свалить грехи на предшественников подвергли табу и опыт общения страны с англосаксонским миром. В итоге к концу 80-х годов лицемерие Запада в период Второй мировой войны, до нее и сразу после стало казаться номенклатуре очередной партийной выдумкой. В среде «прогрессивных» кругов это породило дикую мысль о том, что Запад на самом деле «желает дружбы» и протягивает Москве «бескорыстную руку помощи».

Объятия «цивилизации» в их воспаленном мозгу оказались настолько притягательны, что ставленник данных кругов повел страну прямиком к «оттепели». Запад же видел всю эту ситуацию совершенно по-другому. Всё, что интересовало и сдерживало Вашингтон от его типичных хищнических порывов — это стратегическое оружие Москвы и его наступательные возможности. Как только на встрече Горбачёва и Джорджа Буша-старшего выяснилось, что советские элиты добровольно готовы от всего этого отказаться, внешняя политика США совершила голливудский разворот.

Джордж Буш приехал на встречу с Горбачёвым без всякого плана развала Советского Союза, приехал как к равному, воспринимая СССР в лице непокоренной Сверхдержавы, а уехал с пониманием того, что в бреши его непроницаемой обороны появилась гигантская трещина. Едва эта слабость стала очевидна элитам в Америке, а Вашингтон почувствовал, что СССР можно разоружить без всякой войны, Запад стал потакать безумным советским инициативам с величайшей радостью.

Всеми силами поддерживал «Перестройку» и нахваливал новый курс страны. Холодная война с ее жёстким оскалом уступила место притворным улыбкам, сдобренным комплиментами из-за рубежа. Новое руководство Советского Союза встречалось салютами, а саммиты сопровождались сплошной личной патокой в международных СМИ. Пока внутри страны одурманенные «дружбой» элиты ликовали, а партийный аппарат, игнорируя аналитические выкладки КГБ СССР, предавал страну договор за договором, Запад подсовывал Горбачеву СНВ, РСМД и прочие соглашения о разоружении, едва сдерживая гомерический хохот.

Перестройка в СССР интересовала Запад с одной единственной точки зрения — насколько сильно она ослабит Москву. А также как сильно это ослабление поспособствует изменению стратегического баланса в их пользу.

Данный пример наглядно доказывает, что в общении с США во все времена действует одно непреложное правило: Россия провоцирует Запад на вражду не своими шагами или политикой, а исключительно собственной слабостью. И если мы не хотим повторения предыдущего — слабыми нам быть никак нельзя.

До 2014 года Запад был истово убежден, что военная компонента России — не менее слаба, нежели экономическая. А потому, нарушая все возможные соглашения, доводы и договоры, окружал нашу страну системами ПРО, военными базами и прочими элементами «петли анаконды». Лишь накопив достаточно сил, Москва сумела провести для Запада предельно четкие «красные» линии. «Вежливую» черту в 2014 году, более понятную в 2015-м и, наконец, окончательно отрезвляющую в 2018-м.

Политическое вторжение американцев на Украину и их попытка продвинуть НАТО до самых наших границ оказались чрезвычайно болезненными как с духовной, так и с культурной точек зрения. Однако вырвав из американских рук Крым и защитив Донбасс, Москва сумела купировать не только часть негативных геополитических последствий, но и кардинально усилить ответную военную инициативу для страны. Сорвав еще более глобальные планы западных игроков в Сирии, разрушив мечты Вашингтона прочно взять в свои руки ключевые маршруты поставок энергоносителей, Кремль второй раз заставил переоценить имевшийся на тот момент мировой расклад сил.

Финалом истории стало 1 марта 2018 года, когда демонстрация и принятие на вооружение новейших образцов стратегических наступательных комплексов явились для Белого дома сигналом, окончательно сообщавшем о том, что в военном ключе слабой России больше не существует.

Как только стало ясно, что и прочность экономической системы страны также оказалась недооценена, а санкции не могут разорвать Россию разом и «в клочья», фокус перенесли на историческую уязвимость — расшатывание общества на очередной революционный конфликт. На главную слабость — внутреннюю политику. Иными словами, официальные поводы для западного давления никогда не влияли на конкретные цели антироссийской агрессии. Запад всегда бьет именно туда, где слабость нашей страны позволяет ему это делать. Всё остальное призвано постфактум оправдать данный шаг.

Внутреннее начинается с внешнего

Для того чтобы стать сильнее изнутри, вначале необходимо обезопасить свои внешние границы. И если в публичных разговорах «границы» России принято чертить вдоль окончания территории нашей страны, геополитика проводит иные контуры. Настоящая граница России, неприкосновенность которой и следует охранять, проходит за буфером из государств приграничья. Не до них, а именно после. Прекрасно понимали это и в США…

Еще с 1925 года по этой причине вокруг СССР начал строиться искусственный «кордон» из государств и антироссийских институтов. Наступающий контур, призванный изолировать и постепенно «задушить» нашу страну. Впоследствии это повлияло на решение Советского Союза ответить наступлению Запада симметрично. Присоединить Западную Украину и Западную Белоруссию, а также часть Бессарабии, создав своеобразный буфер между созданными русофобскими режимами и границами нашей страны.

После распада СССР новые «буферные» государства вокруг России снова стали ареной геополитических воин. Противоположная сторона методами социальной инженерии планомерно меняла их статус с нейтральных на русофобские. Планировала сформировать военный и политический кордон на их основе для проведения превентивных «сдерживающих» шагов.

Разумеется, сдерживать Запад собирался вовсе не агрессию России, а ее суверенное развитие. Давить конкурента на этапе становления. Исторически, всякий раз, когда могущество России набирало естественные обороты, Запад провоцировал в ее окружении войны, внутри — революции, а со стороны — провокации на фоне тех или иных проблем.

По планам, к настоящему моменту времени Россия с юго-запада уже должна была быть втянута в спровоцированный украинский конфликт. Изначально к горячей войне хотели подключить Польшу, Венгрию и Румынию, под предлогом борьбы «за исконно собственные» регионы, потерянные когда-то «в борьбе с Москвой». Восток Европы обязан был гореть уже сегодня, но Россия на войну с Украиной так и не пришла.

На юге Запад не раз пытался вывести из-под контроля республики Северного Кавказа, но все попытки Москве также удалось преодолеть. В Средней Азии США всеми силами старались начать масштабную дестабилизацию, но обстоятельства из-за совместных действий Пекина и Москвы так и не сложились. Волну русофобского союза от Балтики до Черного моря аналогично планировали расширить до Азербайджана и Каспия, но в обоих случаях Россия отработала так, что у Вашингтона просто не осталось вариантов.

Уже к 2015−2020 году Россию планировалось полностью окружить военными базами, позиционными районами ПВО и плацдармами, достаточными для «обезоруживающего молниеносного удара». От Аляски и Окинавы до Скандинавии и через всё южное, юго-восточное и юго-западное направления нашу страну должна была охватить «петля анаконды».

Анаконда, как и американская методика, действовали одинаково специфично — не проявляя резкой агрессии, монотонно совершали удушающий прием. Для неповоротливой западной системы такой подход — идеальный сценарий, однако для современной России, с ее четкой вертикалью власти и способностью стремительно менять и осуществлять любой дерзкий план — это стало настоящим подарком. К 2018 году концепция «петли анаконды» была успешно ослаблена по всем фронтам.

Направления контрударов

Арктика как один из самых опасных с точки зрения ракетно-ядерного удара регионов мира рассматривалась американцами как навсегда вырванная из российских рук. Во времена СССР границы «русской» Арктики шли от Кольского полуострова через Северный полюс и до Берингова пролива, но уже в 1997 году «проамериканское» правительство России ратифицировало конвенцию ООН по морскому праву, и Арктику разделили по частям.

В 2000-е годы Дания по «совету» США заложила на своем сегменте два корабля управления арктического класса, Норвегия — патрульный ледокол и пять фрегатов для условий севера, арктическая группировка американцев на Аляске начала адаптацию к северным широтам военных беспилотников, вертолетов и противокорабельных ракет. Иными словами — успех России в деле возвращения Арктики в США не рассматривался вовсе, но прошли годы, и именно это и произошло.

В Европе всё развивалось по аналогичному сценарию. Северо-западное стратегическое направление с 2014 года было укреплено Россией как никогда. Вдоль всего приграничья была создана плотная многоуровневая система ПВО, перекрывающая не только своё воздушное пространство, но и небо с ближайшим космосом стран-соседей. Кардинально усилен флот, ракетные, сухопутные войска и авиация.

Начиная свой «украинский поход», американцы планировали продвинуть НАТО впритык к российским границам, но в итоге оказалось, что это американский флот отброшен до берегов Неаполя. Из трех возможных направлений для атаки к 2018 году США лишились сразу двух. С юга, со стороны Средиземного и Чёрного морей, и с севера.

Более того, понимая, что готовиться к защите своих интересов исключительно на собственной территории — нельзя, Москва сделала Сирию и Ближний Восток стратегическим регионом в поиске новых плацдармов. В итоге в данном вопросе сирийская территория обеспечила Россию возможностью использовать авиацию и Военно-морской флот в Средиземном море. По сути, российская военно-морская база в Тартусе оставила весь южный фланг НАТО не у дел, а заодно вынудила Шестой флот Америки отступить далеко на запад.

База ВКС в Хмеймиме, с возможностью размещения стратегической авиации радиусом действия в 3500 км без дозаправки и ракет с радиусом 5500 км, стала ходом, который позволил держать под прицелом юг Европы вплоть до Португалии. А значит, вместо того, чтобы продвинуть силы США из Средиземного моря в Чёрное и Азовское, Россия заняла стратегическое место на всём Средиземноморье. Выдворила силы НАТО из Чёрного моря, повесила самый большой «замок» в Европе на Азовское, а 6-й флот заставила отступить до границ Италии. «Безответная» угроза ракетного удара НАТО по российскому государству с южных рубежей так и не была осуществлена.

На дальневосточных рубежах Москва также обезопасила себя от потенциально агрессивных действий Америки, откинув американцев от российских Курил.

Даже излюбленный способ подставлять живой щит из европейских «союзников» под ответные удары России теперь не принесет былого эффекта. Оборонная доктрина Москвы и характеристики ее новейших стратегических вооружений наглядно показывают, что сделаны они именно для того, чтобы достать в случае угрозы непосредственно до территории США.

Постепенно ударные группировки создаются по всей дуге от Баренцева до Каспийского моря. Тихо и незаметно снимаются с хранения, модернизируются и возвращаются в строй некоторые виды тяжёлого вооружения сухопутных войск и авиационной техники. Параллельно увеличивается качество, количество и численный состав сил постоянной готовности.

Пока дипломатия вяжет руки противнику в кабинетах ООН, страна, спецслужбы, Минобороны и Кремль ведут успешную политику по нейтрализации комплексной угрозы. «Петля анаконды» слабеет при минимальном ущербе России для себя.

Осталось научиться действовать столь же эффективно во внутренней политике, отодвинув еще ельцинских либералов от штурвала отечественной экономики и взяв за образец китайский опыт реформ под государственным контролем.