Серая четвертина: финразведка обнаружила “дыры” в нацпроектах

Не берегут рубль

Выкладки Юрия Чиханчина, главы Росфинмониторинга, прозвучали на минувшей неделе особенно ярко. Судите сами: по его словам, получается, что каждый четвертый рубль, выделенный государством на национальные проекты, сегодня находится в “зоне риска”. Риска неэффективно быть потраченным, риска быть разворованным и т.д. Каждый четвертый рубль! При общей заявленной ранее стоимости всех нацпроектов к 2030 году порядка 25 трлн руб.!

Особую озабоченность Чиханчина и сотрудников его ведомства вызывают 6 тыс. организаций-подрядчиков, которые уже заключили 20 тыс. разного рода контрактов с государством и заказчиками. Примеров хватает в каждом регионе, когда (как позже выясняется) заключенный ранее контракт с некой фирмой оказывается не только сорванным, спросить потом не с кого! А в той самой “фирме”, которая стала обладателем многомиллионного, если не многомиллиардного, контракта, числится один или два человека. Это просто сегодняшняя классика, повторим, независимо от географии – примеры можно видеть хоть на Северном Кавказе, хоть в Якутии, да и Москва тут в целом не выбивается из общего ряда. А может как раз выбивается из-за размеров сумм, которые ежегодно осваиваются приближенными к власти коммерсантами…

Объем только выявленных сомнительных контрактов с организациями в 2020 году составил около 500 млрд руб. “Сомнительные” в данном случае, очевидно, надо понимать так, как понимают это на просторах необъятной страны и что периодически прорывается в СМИ в виде информации о громких хищениях, взятках, откатах и т.п.

Разумеется, мы не возьмемся сейчас комментировать эти и другие выкладки главы финансовой разведки, они более чем показательны, а руководитель этого почтенного учреждения точно знает, о чем говорит. С такими цифрами и такими показателями само исполнение поставленных целей по нацпроектам выглядит, мягко сказать, сомнительно, и, в общем, в реальности страна может недосчитаться в буквальном смысле слова больниц, дорог и развязок, спортивных объектов и много чего прочего, при этом рапорты чиновников с мест будут звучать все радужнее и отраднее…

Мое “сокровище”

Не далее как 17 марта президент Владимир Путин счел необходимым посетить коллегию Генпрокуратуры, традиционное и привычное для этого времени мероприятие.

Кстати, для любителей конспирологии обозначим – президент посетил собрание прокуроров, однако не посетил проводившуюся чуть раньше коллегию Следственного комитета РФ. Что это значит – мы не знаем и не беремся судить, любителям погадать, кто из чиновников и силовиков усилил свой аппаратный вес, а кто вроде как в проигрыше, оставляем простор для маневра. Для уточнения внутриполитических раскладов – генеральный прокурор Игорь Краснов появился в своем кресле в январе 2020 года по предложению Владимира Путина, а пришел он на высшую должность в надзоре из Следственного комитета Александра Бастрыкина. Отношения которого с предшественником, то есть с Юрием Чайкой, были, мягко говоря, неидеальными…

Так вот, нам и многим экспертам кажется важнейшим заявление президента на данном собрании об обязательном усилении борьбы с коррупцией в России начиная с муниципального и регионального уровней власти. Путин натурально призвал прокурорских работников уделять больше внимания соответствию доходов и расходов чиновников на местах, плюс поручил усилить работу по возвращению из-за рубежа всего нажитого “непосильным трудом”.

Здесь следует помнить и понимать такое обстоятельство: аккурат накануне визита и выступления Путина по СМИ пошла “гулять” информация о вилле арестованного в 2019 году Михаила Абызова, экс-министра “Открытого правительства” в кабинете Дмитрия Медведева. Виллу “Сокровище” в Италии общей стоимостью более 2 млрд руб. по предложению российской стороны итальянским коллегам предложено арестовать и обратить в доход государства, российского государства, разумеется. И надо помнить, что к сегодняшнему моменту у Абызова силовиками уже выявлено и арестовано активов (имущество, земля, счета в банках разной юрисдикции) на сумму что-то около 32 млрд.

Наверное, нет смысла задавать риторических вопросов по типу “а как такое вообще стало возможным”? Если уж на то пошло, то как раз сотрудники прокуратуры и того же Финмониторинга должны были гораздо раньше озаботиться происхождением “сокровища” Абызова.

Прекрасно в этой ситуации абсолютно все – от возможности годами “грабить” и “расчленять” региональные энергетические компании (это фабула, собственно, обвинений Абызову, есть куча других эпизодов) до банального вывода и размещения полученного на Западе. Чиновники такого уровня, напомним, в обязательном порядке проходят согласования во множестве ведомств, включая ФСБ, ежегодно подают декларации о доходах и т.д.

Теперь вы верите Чиханчину о том, что каждый четвертый “нацпроектный” рубль в России – под ударом?

“Надменная каста” побеждает?

16 лет назад, в апреле 2005 года, Путин в ходе оглашения послания употребил такю дефиницию – “закрытая и надменная каста” чиновников. Этой касте, по словам Путина, “никто не даст грабить страну” и ту самую страну никто не отдаст в руки неэффективной бюрократии. Что в итоге получилось и получилось ли вообще, оставляем на усмотрение читателей.

Нам кажется в принципе бессмысленным в сегодняшних реалиях рассуждать всерьез о “борьбе с коррупцией” или об “усилении” чего бы то не было, например, валютного контроля или вывоза капитала. В ситуации, когда многие губернаторы проводят приемы граждан в часах стоимостью 7-10 млн руб. на руке, а их подчиненные искренне недоумевают, а что это, мол, люди обленились и не хотят работать за зарплату в 15 тыс., говорить нам, кажется, не о чем. Всерьез говорить, по крайней мере.

Ранее мы приводили очень интересные выкладки и наблюдения историков и экономистов о том, что в принципе во взглядах и мироощущении российской элиты нынешней и “России, которую мы потеряли” мало что изменилось. Что в 1913 году, последнем благополучном году Российской империи, что сегодня, почти четверть бюджета страны вывозилась и вывозится на Запад по разным схемам.

Удивительно, но соотношение практически не меняется – четверть всех доходов вывозится и идет на покупку собственности и демонстративно шикарное потребление, как правило, в европейских странах.

В условиях сегодняшней России это касается приблизительно 100 тыс. “золотых кошельков” и членов их семей. При этом прямо сказать, что это “сворованные деньги”, невозможно – это могут быть, например, в полном соответствии с законодательством уплаченные дивиденды по акциям, доходы от финансовых спекуляций и прочие разрешенные операции. Банальное воровство тоже есть, но мы как раз о вполне себе легальных способах относительно честной откачки денег из страны.

Накануне.RU попросило политолога Максима Жарова оценить последние громкие события, заодно поинтересовавшись, а может ли в каком-то смысле это стать “стержнем” предстоящего послания президента?

– Не думаю, что это будет основной повод или тема, наверное, все-таки нет. Что-то, конечно же, в послании прозвучит на такие темы, но это не центральные темы точно. Скорее я склонен рассматривать эту риторику в традиционных рамках – раз Путин приехал выступать к прокурорам, то что он еще должен там сказать?

– А вот заявления насчет того, что усилить надо как раз фланг борьбы с коррупцией на муниципальном и региональном уровне?

– Послушайте, ну все же понимают, что основные коррупционные потоки формируются все-таки в центре. На местах это, разумеется, тоже присутствует, но и размах, и масштабы не те. Так что все эти заявления по поводу борьбы с коррупцией… Повторюсь, должен же был президент что-то сказать и отметить, вот он сказал и отметил!

– А для того, чтобы это реально началось и работало, имеется в виду противодействие и борьба с коррупцией, что должно измениться?

– Политическая система должна измениться прежде всего. Но этого, как мы понимаем, нет и не предвидится, так что остается лишь бороться с коррупцией с тем или иным переменным успехом.

Денис Лузин.

Также вас может заинтересовать: