МИСТИКА ВОКРУГ «СУОҺАЛДЬЫЙА ТОЛБОННООХ»
Сахатеатр спустя 40 лет вновь поставил спектакль «СуоҺалдьыйа Толбонноох» по одноименной пьесе Ивана Алексеева. Тогда его ставил небезызвестный Федот Потапов, ведущий режиссер театра тех лет.
Современное прочтение драмы представил молодой режиссер Руслан Тараховский. Наверное, не так много людей, кто может сравнить эти два спектакля, но мне все же удалось найти таковых.
Лира Алексеева в середине
Итак, Лира Ивановна – дочь автора пьесы, поэта, прозаика Ивана Алексеева:
— Когда нас, как почетных зрителей пригласили на премьеру спектакля по пьесе моего папы, мне было 9 лет. Зал был полный, мы сидели в ложе. Я дитя советского времени, родители разговаривали со мной на русском, поэтому я не знала родного языка. Тем не менее, я прочувствовала мистику, было страшно. Папа очень ценил это свое произведение. Были и успех, и признание, к тому же сюжет драмы совпал с тогдашней советской идеологией – главная героиня влюбляется в батрака и против брака с отпрыском богатого человека. Но по каким-то причинам через некоторое время спектакль оказался под запретом. Папа сильно переживал из-за этого.
Варвара и Иван Алексеевы
И вот спустя годы, когда папы уже нет в живых, его мечта осуществилась – «СуоҺалдьыйа Толбонноох» вернулась на якутскую сцену. И я снова приглашена, уже не та девчушка, со мной нет моих родителей. Уже знаю язык, что смогла оценить глубину и трагичность произведения.
Современное прочтение мне очень понравилось, режиссер не сильно отошел от первоисточника. Музыка, цветовые эффекты, костюмы, художественное оформление спектакля усилили мистицизм произведения. Тараховский – гениальный, своеобразный режиссер. Артисты сыграли великолепно. Я знаю, в тот момент душа папы была с нами, он ликовал на небесах.
Герасим Васильев, актёр театра и кино, заслуженный артист Российской Федерации, народный артист Якутии:
— В постановке Федота Потапова я сыграл Чаянду. Драма, которая описывается в данной пьесе, актуальна во все времена. Любовь и деньги, добро и зло всегда будут противодействовать друг другу. В этом и есть человеческая сущность, добро и зло есть в каждом из нас и не каждый предпочтет свои чувства, если перед ним встанет выбор между любовью и благосостоянием. Главная героиня выбирает любовь – в этом красота и трагизм произведения.
Сравнивать старый состав актеров, сыгравших, скажем, в первой версии «СуоҺалдьыйа Толбонноох» с нынешними современными актерами некорректно. У каждого актера своя фишка, свои сильные и слабые стороны. Кто-то силен в одном эпизоде, второй в другом, третий хорошо поет тойук, а четвертый так стонет, что у зрителей волосы дыбом встают.
Театр – живой организм. Сегодня у артиста был не самый лучший день и на спектакль он пришел подавленный, а завтра все проблемы разрешатся и он придет воодушевленный. Конечно, актер должен оставить свои проблемы за сценой, тем не менее, сегодня ты можешь сыграть лучше, чем вчера. С каждым спектаклем, с каждой ролью актер развивается, все это благодаря зрителям. Актер должен чувствовать зрителя, его реакцию. Таким образом он набирается опыта, оттачивает свое мастерство.
«СуоҺалдьыйа Толбонноох» — непростое произведение, вокруг него много мистики. Поэтому перед премьерой по якутскому обычаю я провел обряд очищения сцены, зрительного зала, попросил у духов, чтобы они благословили молодых актеров, не препятствовали их игре, не вмешивались в их личную жизнь.
Федот Потапов и Зоя Багынанова
Зоя Багынанова, заслуженная артистка ЯАССР, народная артистка РС (Я), супруга режиссера Федота Потапова:
— Первый спектакль ставился ни много, ни меньше 35 раз. Каждый раз при полном аншлаге, был у всех на устах, в свое время наделал много шума. Мой покойный муж Федот Потапов и автор пьесы Иван Алексеев были большими друзьями, даже в мир иной ушли вслед друг за другом. Тогда тоже были два состава актеров. Первый состоял из опытных актеров, куда входила и я (играла удаганку), второй из первой плеяды якутских «щепкинцев», сейчас их называют «Золотой студией». У них главной героиней была ныне уже известная Степанида Борисова, у нас главной героиней была Мария Канаева.
Между двумя составами в какой-то степени существовало здоровое соперничество, благодаря чему мы полностью отдавались игре. Зритель только выигрывал от этого. Как ни странно, зритель хотел смотреть и ту, и другую версию, поэтому каждый раз был полный аншлаг. Отрадно, что и сейчас традиция, положенная моим мужем не нарушена – спектакль выходит с двумя составами актеров.
У Ивана Алексеева была сложная судьба. Очень талантливый поэт, писатель, драматург, но его долгое время не принимали в «Союз писателей Якутии». Представляете, его кандидатуру отклоняли восемь раз. Это же каждый раз надо прийти на собрание, выслушивать речи, что ты не достоин и, в конце концов, получать отказ. А он, наверное, каждый раз надеялся…
Меня поразило, когда мы поехали на гастроли на его родину, в с. Кутана Сунтарского улуса нас повели в музей. На стене висели портреты именитых кутанинцев и где-то на отшибе портрет Ивана с надписью: «Суруйааччы буолбатах суруйааччы» («Писатель, не ставший писателем», или «Писатель, который не писатель»). И это после того, как Сахатеатр с успехом поставил его «СуоҺалдьыйа Толбонноох». У меня сердце кровью облилось, до сих пор тяжело вспоминать.
Елена Слепцова, заведующая костюмерным цехом Сахатеатра в 1970-80 гг.:
— Легенда, положенная в основу произведения действительно произошло в стародавние времена в Сунтарском улусе. Наши в 1975 году с успехом поставили спектакль в Якутске и весной поехали с гастролями в Сунтарский улус, на родину автора пьесы и его героини.
Поехал состав с Марией Канаевой в главной роли. Артисты вылетели на самолете, реквизиты и костюмы отправили на автобусе. Кроме шофера поехали двое рабочих. Костюмы, как положено, аккуратно сложили в деревянные сундуки, повесили амбарные ключи и под сиденья. Когда доехали, обнаружилась пропажа костюмов главной героини, только ее и ничье.
Мы ничего не подозреваем, сидим на работе, чаи гоняем, вдруг звонят из Сунтар и обвиняют в том, что мы забыли положить костюм главной героини. Как так? Отвечаем, у нас ничего не осталось. Что делать? Пришлось из загашников собрать другой, более подходящий костюм и на самолете отправить швею с наспех собранными вещами. Она там еще ушивала, подгоняла под фигуру артистки. Ну, вроде, вышли из положения.
Спустя несколько дней в театр пришел человек, водитель по профессии и принес пропажу. Рассказал, все было раскидано вдоль дороги: там шуба, тут сапоги, там платье, тут платок. Все лежало в разных местах.
Тогда времена были такие – во всем искали виноватых. Хотели было обвинить рабочих, мол, они напились и по дороге сидели, сортировали, доставали из сундука именно одежду главной героини и выкидывали. Но тогда были старые автобусы, помните, такие с «носом». Дверь только рядом с водителем, а водитель человек непьющий, он бы не позволил. Вот такой был странный случай.
***
Анжелика МОТОСОВА,
Aartyk.Ru
От автора
В наших местах даже сейчас люди боятся вслух произносить имя главной героини пьесы. Если заметили, у меня тоже упоминается только в кавычках, как название произведения.
Ее красота славилась по всей Якутии, ее безоговорочная любовь стала символом верности и преданности якутских женщин, ее трагическая смерть превратилась в мистику.
Совпадение ли, мне только в третий раз довелось дописать статью до конца. Две предыдущие, которых я начала и отложила, каким-то странным образом не сохранились. Когда расспрашивала Зою Багынанову о пропаже костюма главной героини, наш телефонный разговор обрывался семь раз.
Даже хотела отказаться от статьи, но я уже переговорила с именитыми актерами, дочерью автора пьесы, 90-летней бабушкой, которая долгое время проработала костюмером в театре. Как их подвести?
Вначале думала написать на якутском, ведь произведение написано на якутском, спектакль тоже поставлен на якутском. Но язык саха очень жгучий, острый, ненароком может и покойника с того света вернуть. Как говорится, от греха подальше…
|
