Main » 2011»Ахсынньы»18 » И я сделал АЛРОСА предложение о покупке ее доли, которой фактически не существует.АЛРОСА потеряла $28 млн, инвестированные в ангольский нефт
И я сделал АЛРОСА предложение о покупке ее доли, которой фактически не существует.АЛРОСА потеряла $28 млн, инвестированные в ангольский нефт
— За последние годы я потерял позиции в деловом мире из-за преследований со стороны Франции (громкое дело "Анголагейт" было заведено в 1997 году, когда французское правосудие заинтересовалось поставками оружия госструктурам Анголы; в 2009 году господин Гайдамак получил шесть лет тюрьмы, но в апреле 2011 года, по его утверждению, все обвинения с него были сняты.— "Ъ"). Чтобы быстро провести сделку, я попросил своего давнего знакомого Виталия Малкина (сенатор от Бурятии.— "Ъ") посодействовать в создании юридического лица. Он попросил каких-то своих представителей создать техническую компанию. Все, что я о ней знаю, это ее название — "Геопроспект". Я направил в АЛРОСА одно формальное письмо. После этого попросил "Геопроспект" поставить на каком-то документе печать. Но они стали созывать какие-то совещания, долго обсуждать целесообразность этого. Это не моя манера работы, и я уведомил их о своем выходе из состава участников. Это все, что касается моих взаимоотношений с "Геопроспектом". — Но вы по-прежнему заинтересованы в этой сделке?
— Я заинтересован в партнерских отношениях с АЛРОСА. Месторождение перспективное, поэтому после того, как во Франции в апреле с меня были сняты все обвинения, я вернулся в Анголу и в начале этого года заключил соглашение с рядом ведущих ангольских политических деятелей, получив их согласие на то, что буду работать в области добычи природных ресурсов. Я — гражданин Анголы, человек, который внес вклад в новейшую историю Анголы. И я сделал АЛРОСА предложение о покупке ее доли, которой фактически не существует.
— В том смысле, что она никак юридически не оформлена?
— В обязанности АЛРОСА входило финансирование геологоразведочных работ. А АЛРОСА их не финансировала в течение, по-моему, уже нескольких лет. Фактически все взаимоотношения с ангольскими нефтяными компаниями АЛРОСА прерваны. Ее права на участие в этом проекте были отозваны или автоматически аннулированы.
— Как давно это произошло?
— По-моему, год-два тому назад.
— Но если вы все это знали, зачем же делали АЛРОСА предложение о покупке ее доли за $15 млн?
— Для того, чтобы подержать авторитет АЛРОСА и сохранить деловые отношения. При этом я полностью отдавал себе отчет в том, что у АЛРОСА сегодня нет никаких позиций в Анголе.
— Получается, что АЛРОСА потеряла $28 млн, инвестированные в ангольский нефтяной проект?
— Без комментариев. Но если бы АЛРОСА мобилизовалась, если бы завтра меня руководство компании позвало, я восстановил бы все ее позиции как в алмазах, так и в нефти. Считаю, что у России есть исторически обоснованные права на сотрудничество с Анголой.
— В АЛРОСА мне намекнули, что сняли с повестки дня правления 24 ноября вопрос о сделке по Dark Oil по вашей просьбе из-за судебного процесса с Львом Леваевым...
— Нет, с моей стороны не было никаких просьб. Но о моих взаимоотношениях с господином Леваевым расскажу подробнее. Я ввел его на ангольский рынок в 1999 году. В те времена ситуация там была крайне сложная. После кровопролитной гражданской войны наступил мир. Как известно, основным источником финансирования повстанцев была незаконная торговля алмазами. Поэтому я разработал план контроля за экспортом алмазов, который представил в правительство Анголы. Он был одобрен, и на этом основании было создано предприятие Ascorp, на 51% государственное. 24,5% принадлежало мне, но я тогда находился в крайне сложной ситуации, связанной с преследованиями со стороны Франции, решил, что необходим профессиональный партнер. Ввел Льва Леваева в эту компанию, но мы решили, что официально я не буду партнером, и мои 24,5% были записаны на него. Мы подписали письменный договор (он существовал в единственном экземпляре) и передали его на ответственное хранение главному раввину России Берлу Лазару в соответствии с религиозными правилами — в алмазном мире они до сих пор действуют. И стали работать.
Леваев таким образом получил исключительное право на экспорт ангольских алмазов через Ascorp. На основании внутренних соглашений с другими акционерами Леваев имел де-факто 70% объемов экспортных продаж. И таким образом, до 2005 года он вывозил алмазов на сумму от $800 млн до $1 млрд в год. Мне же он говорил, что дела идут ни шатко ни валко. Так продолжалось несколько лет. Он платил какие-то деньги, все время жалуясь, что дела идут плохо и что в следующем месяце все вообще может прекратиться. Но до меня доходила информация, что на самом деле заработки в разы выше. И с 2005 года я стал Леваева отодвигать. Смог ввести АЛРОСА и ряд других компаний, но было уже поздно. Кстати, тогда АЛРОСА в первый раз получила экспортную лицензию и экспортировала за три года алмазов на почти $500 млн. Леваев потерял монополию, но продолжал работать в Анголе. — К тому моменту вы с Львом Леваевым окончательно разошлись?
— Да. Начиная с 2006 года мои юристы несколько раз в год писали как Леваеву, так и Лазару с просьбой представить документ, но никакой реакции не было. Я опасался, что серьезный конфликт с Леваевым повредит моим политическим планам, поэтому до 2008 года, до выборов мэра Иерусалима, где я был кандидатом, я старался ни с кем не конфликтовать. В конце 2008 года после выборов (Аркадий Гайдамак их проиграл.— "Ъ") я переехал в Москву. Один из моих товарищей, бывший глава "Моссада", который сейчас на пенсии, позвонил мне и сказал: "Знаете, а у меня есть для вас кое-какие бумажечки, которые храню на всякий случай". Прямо как в "12 стульях". Он мне их передает, и вот у меня все на руках. После этого одна известная адвокатская контора подала от моего имени иск к Леваеву за несоблюдение партнерских отношений. — Когда это произошло?
— Это было 28 января 2011 года. Лондонский суд принял к рассмотрению мою жалобу, которая заключается в том, что мы с Леваевым партнеры, 50 на 50, на все сделки, связанные напрямую или косвенно с Анголой. По официальной статистике, которую я получил от таможни Анголы, Леваев за 12 лет экспортировал алмазов приблизительно на $6 млрд. Помимо этого он имеет неформальное партнерство с рядом политических лидеров Анголы в инвестиционных компаниях, зарегистрированных в Гонконге, за которыми стоит государственная нефтяная компания Sonangol. Ангола инвестирует миллиарды долларов через свою дочернюю инвесткомпанию в Гонконге, где Леваев является акционером. Например, вот одна шумная сделка: четыре года назад стало известно, что Леваев купил три известных небоскреба в Нью-Йорке. Так вот, нигде не упомянуто, что это было на 100% профинансировано ангольцами. Через три года он продал эти здания на 40% дешевле компании, где он же является акционером вместе с ангольцами, но уже частной...
— Вам известно о продаже Львом Леваевым 18% в алмазном проекте "Катока", 32,8% которого принадлежит АЛРОСА?
— Леваев продал 18% в "Катоке" за $400 млн. И кто купил? Та же ангольско-китайская инвесткомпания (China Sonangol.— "Ъ"). При этом все директора, которые там были от Леваева, остались до сих пор. Но $400 млн он получил. Понимаете, как это называется, да? Кстати, на прошлой неделе мои адвокаты разослали письмо всем акционерам "Катоки", включая АЛРОСА, уведомив их, что любые действия с акциями, которые формально были записаны на Леваева, будут считаться противозаконными без моего согласия.
— Когда будет рассматриваться ваш иск к Льву Леваеву?
— 21 мая 2012 года. Но на прошлой неделе произошло важное событие. Леваев всячески искал пути, как избежать рассмотрения моего иска. В августе этого года, когда я находился в Анголе, очень высокие руководители попросили меня отозвать иск к Леваеву, обосновывая это тем, что он может повредить имиджу страны. Лично я считаю, что имидж Анголы здесь ни при чем, но, поскольку я все-таки госслужащий (является сотрудником ангольского МИДа.— "Ъ"), должен учитывать мнение руководства. На что я сказал, что всегда учитываю интересы моей страны Анголы, но Леваев мне должен много денег. Они говорят: хорошо, он заплатит, давайте подпишем соглашение. Я подписал проект договора, который должен был войти в силу после выплаты Леваевым суммы, которую я просил.
— А просили вы, если верить израильским СМИ, $2 млрд?
— Я просил очень значительную сумму, но обоснованную. На что мне было сказано: да, это обоснованно и вы ее получите.
— Можете раскрыть размер своих претензий?
— Нет. Такая была договоренность. Леваев на следующий день просит через своих адвокатов, чтобы на основании подписанного документа я отозвал свой иск, ничего мне не заплатив. В течение двух месяцев, приблизительно до октября, мы активно общались с ангольцами о том, где же деньги. И тут Леваев подает на меня иск в Лондонский суд с требованием обязать меня отозвать иск. Он подал его в октябре, а 2 декабря суд рассмотрел его заявку и отказал в иске. И попросил возбудить против Леваева дело о мошенничестве, которое было открыто на прошлой неделе. Теперь его будут судить как за несоблюдение условий договора со мной, подписанного 12 лет назад, так и за возможное мошенничество сейчас. Вот такие дела.
— Расскажите, как вы вообще оказались в Анголе?
— Это было в 1992 году. Кругом война, денег у властей нет и полный развал. И тут совершенно случайно появляюсь я во всем белом и говорю: "Господин президент, дайте мне разрулить ситуацию". И я ему объясняю: "У вас сплошное "Анголвооружение", которое покупает неизвестно что". Он спрашивает: "А что надо покупать?" Я говорю: "Сам не знаю, но мы можем воспользоваться опытом бывших высокопоставленных военных из России. Они знают, что надо: они в академиях учились". И действительно, за относительно небольшую зарплату российские товарищи предоставили ангольским план реорганизации закупок оружия на почти $1 млрд. Но денег нет. Тогда я еду в Европу и объясняю крупным нефтяным операторам, что война в Анголе не затрагивает нефтеносные зоны, потому что вся нефть в море, в 100 км от берега. У повстанцев даже нет лодок, чтобы доплыть. Нет никакой опасности. Тем более что американские авианосцы ходят туда-сюда. Поэтому дайте деньги вперед, а мы вам потом нефти нальем. Так я мобилизовал $1 млрд, который Ангола заплатила ряду российских государственных поставщиков вооружений. Они осуществили поставки, и мы за несколько месяцев закрыли войну, которая шла в Анголе 20 лет.
— Правда ли, что вашим деловым партнером является дочь президента Анголы Жозе Эдуарду душ Сантуша?
— Нет, это слухи, которые распространяет обо мне Леваев. Я знаком с Изабель, но мы не партнеры по бизнесу.
— Вы по-прежнему владеете сельскохозяйственным холдингом Terra Verde в Анголе, объединяющим несколько сельхозпредприятий и птицеферм?
— Да. Я содержал несколько школ-интернатов для сирот и при них создал агропредприятия, где их учили производить продукты питания. Часть сотрудников обучалась в Израиле — там передовые технологии в области сельского хозяйства.
— Почему продали свои птицефермы в России?
— Я ничего не продал. У меня все отобрали мошенническим путем.
— И медийные активы, в том числе "Московские новости"?
— Даже медийные. Но не "Московские новости", нет. Это был финансово убыточный проект, я его тянул чисто по соображениям социальной ответственности, но потом по финансовым причинам и по просьбе администрации президента РФ отказался от этого проекта в пользу "РИА Новости". А вот радио "Бизнес-ФМ" было крайне успешным проектом со всех точек зрения. Но менеджмент целенаправленно работал так, чтобы поставить меня в крайне затруднительную финансовую ситуацию. На фоне общего кризиса я был вынужден за значительно меньшую сумму, чем реальная, продать его такому уважаемому и успешному бизнесмену, как Владимир Лисин. То же самое с птицефермами, "Антанта-капиталом"... Это был сговор менеджеров всех моих компаний, чтобы поставить меня в тяжелое финансовое положение, а потом разорить.
— Ужас какой-то! Кругом враги?
— Это вы сказали.
— А сейчас какие-то бизнес-интересы в России у вас есть?
— Сейчас нет. Остались еще промышленные предприятия в Европе, Америке и Азии. Но, к сожалению, структура владения ими крайне расплывчатая, и сейчас я также занимаюсь юридическими утрясками установления прав на мою собственность.
— Будете покупать акции АЛРОСА в ходе IPO, которое компания планирует провести в начале 2013 года?
— Нет. АЛРОСА скорее будет интересна профессиональным игрокам, крупным компаниям, которые занимаются слияниями, а еще больше поглощениями.
— В израильских СМИ прошла информация, что акциями АЛРОСА активно интересуется Лев Леваев.
— Наверное, тоже хочет заплатить ангольскими деньгами.
Гайдамак заявляет, что в 2001-м году был заключен "непубличный договор", переданный, согласно еврейской традиции, на хранение уважаемому раввину — Берлу Лазару. В беседе с нашим корреспондентом Аркадий Гайдамак несколько раз подчеркивал, что идея составления такого договора и передачи его на хранение Лазару исходила от Леваева. В этом договоре, по словам А.Гайдамака, в частности, говорилось, что "Гайдамак имеет право в любой момент разгласить условия этого контракта, если его интересы, в рамках этого контракта, не соблюдаются". По мнению господина Гайдамака, такой момент настал.
Беседуя с корреспондентом NEWSru.co.il, Аркадий Гайдамак оценил сумму своих претензий ко Льву Леваеву "как минимум, в 2 миллиарда долларов США".
Отметим, что информация о намерениях Гайдамака подать иск против Леваева ранее публиковалась в израильских СМИ. Сам Гайдамак подтверждает, что в 2006-м году один из его адвокатов, Ронель Фишер, обращался к Леваеву и Лазару с требованием от первого выполнять свои обязательства по контракту, а от второго — огласить содержание этого документа. Реакции на эти требования не было. [...]
7-8 апреля наша редакция обратилась за комментариями по данному поводу к Берлу Лазару и Льву Леваеву. Однако таких комментариев предоставлено не было.
В мае Аркадий Гайдамак подал жалобу на Берла Лазара в раввинский суд в Москве. По словам Гайдамака, Лазар отказался явиться на этот суд. [...]
Наша редакция не спешила с публикацией, рассчитывая собрать дополнительную информацию не только со стороны А.Гайдамака. Мы получили ряд комментариев от бизнесменов и религиозных деятелей, как в Москве, так и в Израиле. Однако все эти комментарии, несколько прояснявшие ситуацию, не были предназначены для обнародования.
В конце апреля нам стало известно, что по данной теме готовится специальный репортаж Равива Друкера на 10-м канале израильского телевидения. В среду вечером, 26 мая, этот репортаж вышел в эфир.
Гайдамак в телеинтервью изложил свою версию финансовых претензий к Леваеву, показал Друкеру копии документов и повторил, что Леваев должен ему не менее 2 миллиардов долларов.
В телефонном интервью 10-му каналу один из деловых партнеров Гайдамака, в прошлом высокопоставленный офицер "Мосада", Ави Даган заявил, что был свидетелем подписания Гайдамаком и Левавым некого договора, отметив, что после этого оба бизнесмена отправились в Анголу. (По словам Гайдамака, речь идет о событиях, происходивших 13 декабря 2001 года.)
В репортаже 10-го канала есть фрагмент беседы Равива Друкера с главным раввином России Берлом Лазаром. Журналист спрашивает раввина, получал ли тот на ответственное хранение конверт с контрактом между Леваевым и Гайдамаком, и получает следующий ответ: "Или он, или Леваев, кто-то из них дал мне конверт и попросил хранить его". По словам Лазара, утверждение о том, что в конверте был важный договор, по которому Леваев соглашается делиться поровну доходами от алмазного бизнеса, является "фантазией" Гайдамака.
Главный раввин России также сообщил, что Лев Леваев говорил ему, что в конверте был малосущественный договор о пожертвованиях еврейскому движению ХАБАД. При этом Берл Лазар заявил, что неоднократно слышал от Льва Леваева, что Аркадий Гайдамак сам является его должником.
В репортаже 10-го канала звучит информация о том, что Берл Лазар сообщил журналистам этого телеканала, будто "потерял" (а не уничтожил) конверт, переданный ему "Леваевым или Гайдамаком". Но в репортаже не было показано, как Лазар заявляет это.
В этом же репортаже звучат слова Льва Леваева о том, что он работал в Анголе еще до знакомства с Аркадием Гайдамаком.
Аркадий Гайдамак, комментируя редакции NEWSru.co.il интервью Берла Лазара 10-му каналу израильского телевидения, отметил, что главный раввин России "дает интерпретацию Леваева", обвинив и Лазара, и Леваева в искажении фактов. В частности, он обращает внимание на странность того факта, что Леваев якобы говорил Лазару о "долгах Гайдамака", хотя повсеместно заявляет, что у него никогда не было никаких деловых и финансовых отношений с Гайдамаком. Аркадий Гайдамак надеется, что на вопрос о том, кто кому должен и какую сумму, рано или поздно ответит суд. При этом он сказал: "От него (Леваева) я получал лишь те суммы, которые потом оказались малой частью совместного дохода". По словам Гайдамака, определяя сумму своих финансовых претензий к Леваеву, он руководствовался информацией о доходах, предоставленной ему партнерами Леваева по алмазному бизнесу.
После выхода в эфир репортажа 10-го канала Аркадий Гайдамак отметил в разговоре с корреспондентом NEWSru.co.il, что утверждение Леваева о том, что он работал в Анголе до знакомства с ним, является не совсем точным. Он пояснил, что Леваев в 1996-м году приобрел у компании "Алроса" 16% "одного горнодобывающего ангольского предприятия", но при этом "не экспортировал ни одного карата" до того, как в 1999-м году с помощью Гайдамака была создана компания "Аскорп", получившая эксклюзивные права на экспорт алмазов из Анголы.
Аркадий Гайдамак в настоящее время находится в Москве. Израильские СМИ продолжают строить предположения о том, когда он приедет в Израиль, чтобы предстать перед судом по делу об "отмывании денег" через отделение банка "Апоалим".
В интервью 10-му каналу Гайдамак заявил, что приедет в Израиль, когда ему позволит здоровье. По его словам, он рассчитывает, что это произойдет через три месяца (интервью записывалось в апреле). "Когда надо будет, тогда и приеду", — сказал вечером 26 мая Аркадий Гайдамак в разговоре с нашим корреспондентом, отметив при этом, что израильская прокуратура по "делу о банке Апоалим" до сих пор не передала все документы в суд. Виновным в "отмывании денег" Аркадий Гайдамак себя не считает.
Господин Раввин, в течение многих лет я неоднократно обращался к Вам в письменном виде через моих адвокатов и во время личных встреч о передаче мне и г-ну Леваеву конверта, в котором находился документ, составленный и подписанный мною и г-ном Леваевым. В этом документе были определены партнерские взаимоотношения 50/50 в алмазной деятельности в Анголе. Данный документ был составлен и передан Вам на ответственное хранение с учетом "еврейских" традиций, когда важные документы передаются на ответственное хранение уважаемому в еврейской общине лицу, которое не может лжесвидетельствовать.
Несмотря на то, что Вы, в устной форме, неоднократно подтверждали нашим общим знакомым о том, что Вам действительно был передан мною и Леваевым конверт, Вы, тем не менее, никогда не ответили мне на письменные запросы о передаче данного документа.
Во время нашей последней встречи, на мой вопрос передать мне и г-ну Леваеву отданный Вам на ответственное хранение документ, Вы мне дословно ответили: "Я подтверждаю, что Вы и г-н Леваев передали мне конверт. Я не знаком с содержанием данного документа. Через несколько лет после того, как Вы мне передали на хранение данный конверт, я решил, что данный документ Вам больше не нужен, и я его уничтожил".
Я до сих пор не могу найти каких-либо объяснений Вашему поступку. Можно было бы еще объяснить отсутствие у Вас данного документа тем, что он исчез не по Вашей воле, в силу обстоятельств: утерян, несчастный случай, пожар, наводнение и т.д. Но Вы преднамеренно уничтожили данный документ, даже не спросив моего мнения.
Данный документ содержал условия очень важного для меня контракта. Был составлен по правилам "еврейской" традиции и передан Вам как Главе еврейской общины России, таким образом, - человеку, считающему лжесвидетельство наивысшим грехом.
Сегодня я требую от Вас в кратчайшие сроки подтвердить мне, что Вам был передан мною и г-ном Леваевым на ответственное хранение конверт, с содержащимся в нем документом, и что Вы, не согласовав со мною, уничтожили данный документ.
В случае отказа предоставить данное подтверждение в письменном виде, я попрошу Вас поклясться на Торе, что приведенная здесь информация верна.
Хочу Вам напомнить, что за много лет знакомства с г-ном Леваевым, у меня нет никаких сомнений в его неискренности.
В 1999 году, исключительно благодаря уважению высшего руководства Анголы, и, в благодарность за огромный вклад, который я внес в прекращение длившейся десятилетиями кровопролитной войны, а также для обеспечения финансирования ряда проектов по восстановлению экономики страны (например, сельского хозяйства, и т.д.), мне дали право создать компанию, которая получила лицензию на экспорт ангольских алмазов. Для осуществления деятельности данной компании я пригласил г-на Леваева к участию в данной компании на паритетных условиях, т.е. делить все расходы и доходы поровну.
Только лишь по причине специфической ситуации, когда Правительство Анголы, и, таким образом, я, лично, находились под пристальным вниманием огромного количества недоброжелателей, которые делали ставку на победу повстанцев против законного Правительства Анголы, и для того чтобы не попасть под дополнительную негативную критику, что могло бы значительно повлиять на коммерческую деятельность компании "Аскор" в Анголе, - по предложению г-на Леваева, мы и составили, так называемый, "непубличный" договор. При этом г-н Леваев заверил меня, что Вы, г-н Раввин, никогда не откажетесь от того, чтобы подтвердить наличие переданного Вам документа.
Практически сразу, после начала совместной деятельности в области алмазов и бриллиантов Анголы, Леваев стал вести несогласованные со мной действия, входил в контакты с представителями ангольской администрации, при этом совершенно не учитывались мои интересы и моя очень сложная ситуация, вызванная преследованиями во Франции.
Все действия г-на Леваева были направлены на ущемление моих интересов и создание для меня различного рода сложностей перед администрациями различных стран, а также в прессе.
Только лишь для того, чтобы не усложнять и так необычайно сложную ситуацию, я не мог себе позволить каких-либо дополнительных сложностей, требуя от Леваева соблюдения партнерских отношений.
Сегодня я буду требовать получения финансовой отчетности за все годы существования совместной деятельности и выплаты мне половины всех доходов. Я также буду требовать оформления на меня половины от деятельности Леваева в области алмазов и бриллиантов из Анголы.
В случае отказа, я обращусь с имеющимися у меня объяснениями и свидетельствами о достоверности того, что я заявляю, в раввинский суд, во все еврейские организации, на "алмазные биржи" многих стран, профессиональные организации и прессу, а также в судебные инстанции.
Жду Вашего ответа.
А. Гайдамак
(Публикуется по оригиналу, с сохранением стиля и пунктуации автора)
Compromat.Ru Берл Лазар (слева) Лев Леваев (справа) […] корреспонденты "Телеграфа" побеседовали с Аркадием Гайдамаком, а также представителями Льва Леваева и раввина Берла Лазара. […]
— Долгое время я был общественной фигурой, к которой относились неоднозначно, как это часто бывает, а также объектом критики, за которой стоят самые различные силы — в бизнесе, политике. Именно поэтому формально собственником этого экспорта алмазов являлся г-н Леваев. Однако очевидно, что это осуществлялось в рамках контракта, заключенного между нами. По предложению г-на Леваева мы передали этот договор на ответственное хранение раввину Берлу Лазару, в рамках еврейской традиции.
— Но почему именно раввину?
— Потому что в еврейской традиции принято доверять уважаемому представителю общины. Уважаемому с точки зрения соблюдения законов Торы. Это нормальное, распространенное явление.
— Но идея передачи этого документа раввину Лазару принадлежала, по вашим словам, Леваеву.
— Идея принадлежала г-ну Леваеву, и я ее одобрил.
— Одобрили, несмотря на то, что раввин Лазар считается приближенным г-на Леваева?
— Он был приближенным не только Леваева, но и находился в очень хороших отношениях со мной. Вы знаете, когда приходишь к врачу, ты не знаешь, какой врач перед тобой — хороший или плохой — видишь только табличку «врач». То же самое и с раввином. Ты приходишь к раввину и знаешь, что этот человек строго соблюдает законы Торы. А согласно законам Торы, лжесвидетельство — это самый страшный грех.
[…] я встретился с г-ном Лазаром и попросил получить конверт, который был ему передан в присутствии г-на Леваева, в соответствии с еврейской традицией. На что г-н Лазар ответил мне буквально следующее: «Я подтверждаю, что получил от вас конверт. Я не знаю, что в нем было, но по прошествии многих лет решив, что вам этот конверт больше не нужен, я его уничтожил». Обратите внимание, он не сказал — «мыши сгрызли», «дети потеряли», «домработница выбросила». Нет, он откровенно сказал, что лично сжег.
— Вы апеллируете к документу, который передали на хранение раввину Берлу Лазару. Но, простите, с трудом верится, что этот документ мог быть единственным доказательством вашего с г-ном Леваевым партнерства...
— Безусловно. Любопытно отметить, что Леваев любит рассуждать о том, что он был в Анголе «до Гайдамака». На самом-то деле речь идет о том, что он, пользуясь спецификой российской ситуации, купил в конце 1990-х годов 16% акций крупной горнодобывающей компании «Катока». Однако никакого отношения к эксклюзивному праву на экспорт алмазов из страны это не имеет. Как бы то ни было, после посещения г-на Лазара я собрал все имеющиеся у меня документы, из которых совершенно неоспоримо следовало, что Леваев оказался в Анголе именно благодаря мне. Собрав всю эту документацию, я вновь пошел к раввину Лазару, который, вероятно, долго обсуждал мой первый приход к нему и уже был готов к новому приходу и выдвинул совершенно новую версию событий. «Ваш конверт куда-то потерялся», — сказал он мне. Это в общем-то с юридической точки зрения меняет мало, но очень много это меняет с моральной точки зрения. Но тут он задал мне абсолютно потрясающий вопрос: «Если этот документ настолько важен, то почему вы не хранили его копию?».
— И на самом деле, почему?
— Я вам сейчас отвечу, но прежде хочу, чтобы вы поняли: такой вопрос из уст раввина противоречит самому принципу хранения уважаемым членом общины документа. Именно потому не составляется копия, что моральная ответственность раввина, хранящего конфиденциальный документ, состоит в том, что бумага имеется в одном экземпляре. Мы могли бы ведь положить, например, бумагу в сейф, каждый взять по ключу, например. Но мы отдали документ раввину, который должен был хранить единственный экземпляр этого документа.
— Иными словами, вы не сняли копию с документа, потому что стремились к максимальному соблюдению закона Торы?
— Конечно. Знаете, я советовался со многими раввинами, и все в один голос сказали, что не может религиозный человек, не просто раввин, а религиозный человек, сказать неправду в такой ситуации. В такой ситуации лжесвидетельство — самое страшное преступление из возможных. И конечно, я не допускал, что раввин Лазар может сказать неправду и поэтому не снял копию. И его вопрос на эту тему был крайне лицемерным.
— Вы хотите сказать, что раввин Берл Лазар действовал в интересах Льва Леваева?
— Видите ли, у меня нет прямых доказательств, но всем своим поведением он дает понять, что он действовал в иных интересах, чем соблюдение еврейских традиций и законов Торы.
— Представители г-на Лазара, к которому мы обратились за реакцией на ваше письмо, утверждают, что они его попросту не получили. Как вы можете прокомментировать это утверждение?
— Тут все очень просто. Я могу предоставить выписку из факс-машины о направлении факса в канцелярию г-на Лазара. Более того, сразу после этого мой помощник связался с приемной, секретарь ответил, что как только г-н Лазар появится, его ознакомят с текстом письма. Поэтому он мог бы получить полную информацию у себя в секретариате.
— Вернемся к началу. Вы сказали, что если в течение установленного вами срока г-н Леваев не отреагирует, вы огласите условия контракта. Какой реакции вы ожидаете?
— Я ожидаю выполнения оговоренных нами условий, которые очень четкие и ясные. У меня есть права требовать передачи мне всей финансовой информации, коммерческой информации, и, разумеется, выполнения финансовой стороны соглашений, которые предусматривают соотношение пятьдесят на пятьдесят, то есть, например, в том случае, если компания понесла убытки за это время, то есть за 10 лет, то, безусловно, я должен доплатить. Я всего лишь ожидаю реализации своих прав — в соответствии с подписанной договоренностью. Раввин Берл Лазар: "Гайдамаку отвечу лично" В канцелярии главного раввина России Берла Лазара вначале заявили, что письма от Гайдамака не получили, но на следующий день поправились и сказали, что письмо к ним пришло уже после того, как было направлено в СМИ. В телефонной беседе с корреспондентом "Телеграфа" представитель раввина Лазара озвучил реакцию: "Раввин Берл Лазар, изучив письмо Аркадия Гайдамака, ответит ему лично в ближайшее время. Если г-н Гайдамак сочтет необходимым затем обнародовать этот ответ, — на то его право. Полемизировать с г-ном Гайдамаком в средствах массовой информации раввин Берл Лазар не считает для себя возможным". К моменту публикации материала представители Гайдамака сообщили, что письма от Берла Лазара еще не получили. Лев Леваев: ответа пока не последовало На момент публикации материала реакции от Льва Леваева не поступило.
