Бензин дорожает, не дождавшись выборов Рост цен на топливо в России будет продолжаться, пока чиновники не повысят квалификацию
Предвыборная новогодняя сказка закончилась и оптовые цены на бензин за прошлую неделю снова продемонстрировали стремительный рост - на 8%. Значит, вскоре следом за ними пойдет и розничная стоимость топлива. Все очень просто, ведь после президентских выборов – в конце этой недели - завершается срок неформальной договоренности правительства с нефтяниками о том, что они будут держать цены на топливо на уровне декабрьских. И действительно, судя по статистике Росстата, весь январь и начало февраля средние цены на бензин в России показывали нулевой рост, а стоимость дизтоплива даже снизилась на 0,1%. Но, судя по всему, у нефтяников не хватило терпения на последние недели февраля, и цены на бензин пошли вверх, не дожидаясь выборов.
По данным информационно-аналитического центра «Кортес», биржевые цены на бензин резко выросли с 20 по 24 февраля, аналогичная тенденция характерна и для оптовых внебиржевых сделок - напрямую с нефтеперерабатывающими заводами. И теперь, чтобы сразу после президентских выборов не последовал резкий скачок розничных цен, правительству придется сдержать слово, данное нефтяникам в обмен на обещание держать декабрьские цены, и компенсировать им потери, снизив экспортные пошлины. По оценкам экспертов, эти потери с января по март составят примерно 1 млрд долларов. Минфин сообщил, что результаты проведенного анализа и рекомендации по снижению пошлин направлены на рассмотрение в правительство 21 февраля, но на сколько предлагается снизить пошлины, осталось неизвестным.
Напомним, что вступивший с 1 октября новый режим расчета экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты «60-66-90» и без того снизил пошлины на экспорт сырой нефти до 60%. При этом ставка экспортных пошлин на нефтепродукты выросла до 66% от ставки пошлины на нефть, а пошлина на бензин осталась на «заградительном» уровне 90%. По замыслу чиновников, это должно было перенаправить потоки бензина на внутренний рынок, чтобы снизить на него цену, не прибегая к «ручному управлению».
Однако, как выяснилось, заградительная таможенная пошлина вовсе не мешает нефтяным компаниям экспортировать топливо. По данным Минэнерго, экспорт бензина в январе составил 410 тыс. тонн - 13% от всего произведенного в России. При этом, как ни странно, больше всех вывез квазигосударственный «Сургутнеф-тегаз» - 134 тыс. тонн. Несмотря на действие повышенной пошлины на бензин, которая с мая прошлого года она составляет 90%, компании наращивают объемы его экспорта. Для сравнения, по итогам прошлого года на экспорт ушло 11% от произведенного объема бензина.
«Экспорт бензина сегодня выгоднее даже с учетом заградительной пошлины. Например, в понедельник индекс RTS Oil бензина АИ-95 составлял 29 374 рублей за тонну, а реализация на биржевом рынке - 28 860 рублей. То есть, при продаже 1 тонны на бирже упущенная выгода компании составила бы 922 рубля. А пару недель назад цены реализации на бирже были ниже аж на 2 тыс. рублей», - пояснил РБК директор по развитию и маркетингу ИАЦ «Кортес» Павел Строков.
Впрочем, в Минэнерго не унывают: чиновники считают, что бензина в России вполне достаточно. Министерство сообщило о росте производства бензина с 1 января по 23 февраля на 6% - 5,64 млн тонн, а его запасов в России - до 1,6 млн тонн.
В нефтянке рулят непрофессионалы
Прокомментировать ситуацию в отечественном топливном секторе «СП» попросила ведущего эксперта Министерства финансов России Александра Саковича.
«СП»: - Как вы оцениваете экономический эффект нового режима «60-66-90» (госпошлина на нефть снижена до 60%, на нефтепродукты повышена до 66%, а на бензин - до 90%, см. выше)?
- Я хотел бы подчеркнуть, что эти 66% были приняты спонтанно, достаточно спонтанно неким большим чиновником, курирующим топливно-энергетический комплекс – как бы в качестве компенсации за выпадающие доходы от экспорта нефти в Белоруссию. Естественно, услужливые чиновники и иностранные консультанты тут же обосновали, что формула «60-66-90» является чуть ли не панацеей от всех наших бед. Якобы это стимулирует модернизацию и, в частности, глубокую переработку нефти. Но я с этим не согласен. В доводах авторов такой схемы присутствует не то софистика, не то некомпетентность. В декабре 2010 года действовала совсем иная схема постепенного трехгодичного перехода к унификации пошлины на светлые и темные нефтепродукты. Она хоть давала какое-то время предприятиям на осуществление модернизации – хотя, конечно, для полной модернизации заводов срок все равно нереальный.
«СП»: - Тогда сколько времени предприятиям потребовалось бы для того, чтобы полностью обновить технологии?
- Надо себе представлять, что глубокая переработка нефти – это очень затратное дело, капиталоемкое, энергоемкое, требует больших ресурсов. Глубокая переработка решает две основные задачи. Первая – повышение эффективности использования углеводородного сырья, поскольку главный эффект от глубокой переработки состоит в сокращении потребления нефти. Это понимают только те, кто обладает дефицитом ресурса. И мы это прекрасно понимали в начале 70-х годов, когда промышленность росла, стране нужно было моторное топливо. Так появилась программа углубления. Но уже в середине 70-х, когда пошла сначала большая нефть, потом большой газ, программа углубления захлебнулась на окраинах Советского Союза, а потом предприятия отошли к Казахстану, Туркмении и Литве.
Вторая задача, которую решает глубокая переработка – экологическая, поскольку без глубокой переработки мы не произведем компоненты Евро5, которые сегодня необходимы. К примеру, в Америке на модернизацию производства отводилось два десятка лет. При этом углубление является лишь незначительной частью общей модернизации, поскольку средний срок службы оборудования, физический износ составляет десятки лет, а если говорить о моральном износе, то российские технологии вообще допотопные – он близок к 100%. И когда кто-то утверждает, что столь затратный процесс можно стимулировать повышением фискальной нагрузки, я считаю это нонсенсом. Повышая фискальную нагрузку, мы изымаем у предприятий те средства, которые им как раз и нужны на эти дорогостоящие мероприятия.
«СП»: - Значит, новый режим пошлин отбирает у нефтяников средства на модернизацию, а что дает он бюджету?
- Если посчитать эффект от применения формулы «60-66-90» при неизменных объемах экспорта нефтепродуктов, то мы увидим, что эта схема приносит потери и бюджету, но сегодня нас выручает конъюнктура: за счет того, что в доходы бюджета заложены более низкие цены на нефть и более низкий курс доллара. Поэтому сейчас очень трудно проанализировать, каковы бы были потери. В любом случае, вертикально интегрированным нефтяным компаниям (ВИНК) гораздо проще переносить фискальную нагрузку.
«СП»: - Однако, как заявил глава ФАС Игорь Артемьев, нам нужно «разукрупнять» ВИНКи, и сейчас ведомство делает все, чтобы воспрепятствовать вертикальной интеграции в регионе. Например, есть законопроект, в соответствии с которым при 35% присутствия в регионе нефтяная компания не имеет право покупать АЗС…
- Думаю, что это недостаточно продуманное решение. Весь мир работает «от скважины до бензоколонки». Но были еще более дурацкие предложения, по-моему, у Минтранса: что нужно ставить одну заправку на 50 километров. Ведь сейчас россияне хотя бы вздохнули с облегчением, что не нужно стоять в очередях, и можно выбирать заправку которая больше подходит. А Минтранс предлагает снова вернуться «к нашим баранам».
«СП»: - Как вы считаете, заградительную пошлину на бензин в 90% скоро отменят, ведь это была временная мера?
- Этот вопрос очень часто задают и нефтяники, и все здравомыслящие люди, ведь пошлина вводилась как временная мера для преодоления кризиса, а также для создания резервов при падении сезонного спроса. И, вроде, давно пора бы отменить, довести до прежних 66%. Но скорее всего, эта «временная мера» фактически никогда не будет отменена. Поскольку бюджет верстается на основании действующей нормативно-правовой базы, то до 2015 года эта процентная ставка уже заложена в доходы бюджета. Поэтому отмена ее приведет к выпадению доходов бюджета в размере 30-40 млрд рублей в год. Сейчас чиновники по крохам изыскивают средства, и выпадение такой суммы, по всей видимости, теперь неприемлемо.
«СП»: - И что, реки бензина скоро потекут в страну?
- Бензин (нафта) как вывозился, так и вывозится. Как и любой продукт, который полностью удовлетворил нужды нефтепереработки, нужды нефтехимии, бензин после этого становится избыточным, как и избыточный мазут. Поэтому он все равно будет вывезен, несмотря на конъюнктуру рынка, конечно, если это будет не совсем в убыток экспортерам. И если увеличится нефтепереработка, то нафту будут вывозить еще больше, потому что внутренний рынок полностью удовлетворен. Когда мне говорят об «экспортной альтернативе», мне становится даже смешно, ведь мы вывозим избыток бензина и мазута, а это совсем иной товар.
«СП»: - Почему же тогда возник дефицит бензина в мае прошлого года?
- А был ли мальчик? Во-первых, это было «точечно», во-вторых, это было создано самим государством, когда одновременно сошлось несколько факторов: не одобряемый мной резкий рост акцизов, очень непродуманный техрегламент и административное указание о снижении цен. Это привело к тому, что госкомпании исполнили это указание о снижении цен, но не стали брать на себя убытки независимых компаний. Так возник «точечный дефицит». Но такие проблемы обычно решаются организационно-техническими мероприятиями, что и было сделано, например, на Алтае.
«СП»: - В чем кроется причина сложной ситуации на российском нефтяном рынке?
- Если зрить в корень, можно понять, что основная причина сложившейся ситуации – технологическая. После развала СССР Россия стала сверхизбыточной страной. Мы вывозим три четверти добываемого нефтяного сырья в сыром и переработанном виде. При этом перекос, сложившийся в 80-е годы прошлого столетия и выражающийся в повышенном внимании к нефтедобыче и пренебрежении к нефтепереработке (когда капвложения в добычу нефти в 20-25 раз превышали капвложения в нефтепереработку), сохраняется до настоящих дней. В результате при сбалансированном внутреннем рынке (каковым он является уже более 10 лет), невостребованные нефтепродукты будут вывезены, невзирая на экономику. А искусственное запирание нефтепродуктов заградительными пошлинами, при ограниченном резервуарном парке может привести к затовариванию внутреннего рынка, что приведет к свертыванию производства и возникновению угрозы дефицита не только бензина, но и других нефтепродуктов.
«СП»: - И никакая таможенная политика правительства потом уже не поможет?
- Когда я сегодня наблюдаю шумиху вокруг таможенно-тарифной политики как причины всех наших бед и панацеи для их преодоления, мне все чаще приходит на ум поговорка о плохом танцоре. Беда в том, что таможенно-тарифной политикой сегодня активно занимаются или дают советы по этому вопросу Минэнерго, ФАС, Минприроды, Минсельхоз и даже МЧС, то есть, федеральные органы, в чью компетенцию не входят вопросы таможенно-тарифной политики. А профессионалы в России отодвинуты куда-то в сторону. И так же точно уже давно исчезли из круга готовящих и принимающих решения в области российской нефтянки профессионалы – нефтепереработчики. Вот почему я думаю, что изменения ситуации в нефтянке не стоит ждать до тех пор, пока принимающие решения не поумнеют или, по крайней мере, не повысят свою квалификацию, потому что сейчас доминирует полная некомпетентность решений в вопросах нефтепереработки.
