Main » 2012»От ыйа»26 » Я считаю, что единственным носителем власти является народ и только народ.
Я считаю, что единственным носителем власти является народ и только народ.
13:38
Государство или гражданское общество - «горизонтальные альтернативы»
Говорят, что друг познается в беде. Но мне кажется, что друг познается всегда. И в беде и в радости. На то он и друг. А вот государство - как раз наоборот! Государство познается в беде. И собственно государство - система управления страной - насколько система эффективна и прочна, и государственные чиновники - чем они руководствуются, о чем думают и как действуют... Как ярко высвечивает нынешнее государство трагическое наводнение в Крымске! Все как на ладони! Словно прожектор осветил строительную площадку! Наводнение на Кубани вызвало ставшую уже привычной для рукотворных и стихийных бедствий в России волну сочувствия и поддержки. На месте катастрофы появились волонтеры, которые быстро передают информацию о нуждах пострадавших. Налажены закупка, доставка и распространение помощи. Эту реакцию трудно назвать стихийной, настолько она оперативна и хорошо организована. О том, что над Крымском в буквальном смысле нависла угроза потопа, было известно не менее десяти лет, но для предотвращения опасности ничего не было сделано. Так десять лет назад, в августе 2002-го в зоне затопления оказался Новороссийск. Осадков выпало больше, чем теперь в Крымске. Погибли люди. Президент Путин подверг супер резкой критике местные власти за плохую организацию помощи и отсутствие системы оповещения. МЧС выпустила книгу "Катастрофические наводнения... Уроки и выводы"... Прошло 10 лет - и что изменилось? Тот же президент, та же организация и то же отсутствие системы оповещения, плохая организация помощи. Когда стало ясно, что наводнение неминуемо, власти ограничились рассылкой SMS и бесполезными после отключения электричества сообщениями по телевидению; никаких более серьезных усилий по оповещению и эвакуации из угрожаемой зоны не предпринималось. Стали знаменитыми слова губернатора Краснодарского края о том, что накануне бедствия обойти каждого было невозможно. Нет, ошибся кое, какие изменения все таки есть, это свои резиденции на берегу Черного моря построили губернатор Ткачев и патриарх Кирилл…
А люди сами спасали друг друга в бушующей стихии, так и не дождавшись помощи. А потом сами друг другу помогали деньгами, едой, советами, не дождавшись ничего ни от полиции, ни от местного начальства. Более того в ходе спасательных мероприятий выяснилось, что у сотрудников МЧС нет ни сапог, ни бензопил... И это при нашем государственном бюджете? А где все пилы и сапоги? И почему их за свои деньги должны покупать люди? То есть, опять люди по мере возможности помогают друг другу.
По всему выходит, что как только на страну обрушивается какая-то беда - тут же выясняется, что государства-то и нет у нас! Или есть, но это уже не государство?
Нет, я понимаю, что возмущаться действиями Госдепа США, решать вопрос с Сирией или бороться с оппозиционными политиками тоже важно... Но для обычных граждан-то можно хотя бы систему оповещения о чрезвычайных ситуациях построить? И снабдить сотрудников МЧС резиновыми сапогами?
Беда в том, что низовая самоорганизация, сколь бы масштабной, искренней и хорошо организованной она ни была, не может создать полноценную альтернативу современному государству. Добровольцы на тушении лесных пожаров — это гораздо лучше, чем ничего, но хуже, чем подготовленные пожарные расчеты и авиация; энтузиазм и самоотверженность не могут компенсировать нехватку специальных навыков и оборудования. Народные дружины по охране порядка не заменяют профессиональную полицию, а неформальный сектор экономики, где вместо судов и законов действуют понятия и личные связи, никогда не создаст предпосылок для модернизации и устойчивого экономического роста. Волонтеры, жертвователи и организаторы благотворительных фондов вызывают восхищение и заслуживают благодарности, но
необходимо отдавать себе отчет в том, что их возможности ограничены и многократно уступают потенциалу специализированных государственных служб.
Разумеется, люди не могут оставаться равнодушными при виде чужой беды и нерешенных проблем. Государство и гражданское общество должны в таких случаях сотрудничать друг с другом, наилучшим образом используя свои ресурсы и сравнительные преимущества.
Многие сравнивают модель массового добровольного участия в борьбе со стихийными бедствиями и помощи их жертвам с политическим протестным движением. Связь между двумя видами гражданской активности и самоорганизации, безусловно, есть, но она не столь однозначна, как это может показаться на первый взгляд. «Народное МЧС» черпает энергию не только в чувстве солидарности и сопереживания, но и в недоверии к способности государства предотвращать массовые бедствия и помогать их жертвам. Неэффективность государства не только в чрезвычайных ситуациях, но и во многих других сферах его ответственности и невозможность достучаться до власти приучает россиян полагаться на самих себя. Осознание такой необходимости становится мощным мотивом самоорганизации населения созданием так называемых «горизонтальных альтернатив» государству в различных областях жизни. Как говорят некоторые известные политологи «Пришло время, не политической, а именно человеческой, альтернативной государству деятельности».
Действительно если государство поражено коррупцией, неэффективно и неподотчетно обществу, то его потенциал остается неиспользованным, и «горизонтальные альтернативы» — это единственная возможность заполнить вакуум там, где должны быть общественные блага и государственные услуги. Во время стихийного бедствия, при отказе больным детям в медицинской помощи и в других чрезвычайных ситуациях так оно, вероятно, и есть — разговоры о том, что вообще-то этим должно заниматься государство, которому мы платим налоги, на пожаре или во время наводнения - общество может и готова мобилизовать свой социальный капитал, то есть способность к коллективным действиям ради общего блага, на то, чтобы совместными усилиями решать возникающие в повседневной жизни проблемы, которые в той или иной степени являются результатом бездействия или халатности государственных органов. Но вместе с тем гражданское общество не может себе позволить коллективный уход из публичной политики в «горизонтальные альтернативы». Оставшись без присмотра, публичная политика будет снова и снова напоминать о себе новыми бедами, и гражданские активисты станут привычно собирать в социальных сетях деньги и продукты в помощь пострадавшим. Надо помогать пострадавшим, но нельзя привыкать полагаться только на себя. Так государство потеряет остатки подконтрольности обществу.
С горечью приходится констатировать, что эта трагедия – очередная в цепи многочисленных катастроф с гибелью десятков и сотен людей. И что после каждой из них делаются громогласные заявления, объявляются дни траура, всякие властные шишки выступают с лицемерными соболезнованиями и с решительными требованиями разобраться… Но ничего – НИЧЕГО – не меняется по сути, ничего не делается для действенного предотвращения трагедий в будущем. И это означает только одно – они и дальше будут продолжаться с пугающей частотой и всё более страшными последствиями.
Если мы ставим интересы государства - его целостность, престиж, вес и авторитет на мировой арене выше интересов общества, то для блага этого государства (стабильность, престиж, целостность, богатство) позволяем ограничивать свою свободу (законы о выборах, законы о терроризме), готовы мириться с некоторыми "временными" трудностями в экономике, социальной политике, неустроенностью судебной системы, некоторой несправедливостью в отношении недовольных (меньшинства). Отсюда же постоянная боязнь государственников за то, что будет после Путина, разговоры о сохранении курса, приемнике, сильная центристская партия власти («ЕР»), вся эта "паранойя" о внешних врагах, зарубежных деньгах и т.д.
Если же мы ставим интересы общества (т.е. отдельных людей) выше интересов государства, то для нас вопросы свободы слова, митингов, честных выборов, ограничения произвола властей и др. становятся важнее всех этих "заслуг" - стабильности, укрепление вертикали власти, государственности, веса в мировой политике. Это не значит, что последние сами по себе не важны, скорее, что эти вопросы должны быть подчинены вопросам интересов общества - улучшения материальной и духовной жизни каждого отдельного человека и общества в целом.
Фактически власть предлагает нам построить сильное государство и, может быть, когда-нибудь это сильное государство позаботится и о ее обществе, отдельных людях. Но как показывает история, у нас всегда государственность превалировала над интересами общества. Общество всегда было зажато. Его пугали внешними и внутренними врагами, страхом распада страны и возможного хаоса, гражданской войной и т.д. Фактически, в этом проявляется стратегия самосохранения государственности, его способ доказывать нам свою нужность, необходимость. Но не пара ли рискнуть, наконец, "благами" сильного государства на стабильность, целостность и престиж - самого российского общества?
Я считаю, что единственным носителем власти является народ и только народ. На сегодняшний момент государство, как средство реализации народной власти в нынешнем виде себя не оправдывает. Я не предлагаю бороться с государственной властью. Я предлагаю вернуть народную власть, создать новое, альтернативное общество внутри действующей, недееспособной системы. Социальный капитал может быть также мобилизован в политических целях для того, чтобы участием в выборах, общественных движениях, митингах и другими законными средствами добиться более эффективной и ответственной работы государства.
