Main » 2013»Олунньу»18 » Правительство перечитает диссертации/ ПОЧЁТНЫЙ ДОКТОР МРАКОБЕСИЯ//обсуждение системы защиты диссертаций
Правительство перечитает диссертации/ ПОЧЁТНЫЙ ДОКТОР МРАКОБЕСИЯ//обсуждение системы защиты диссертаций
18:44
Научно-образовательный спрут
15.02.2013 http://www.skandaly.ru/2013/02/15/45045/ «Серый кардинал» минобрнауки Николай Аристер собирает вокруг себя людей с изъянами в биографии: пролоббировал назначение на место нового руководителя ВАК ректора РУДН Филиппова, родной брат которого имеет 5 судимостей, и спас от уголовного дела ректора МГАУ Александра Сысоева
После скандала с арестом и увольнением председателя Высшей аттестационной комиссии «дагестанского бригадира» Феликса Шамхалова на его место был назначен экс-министр образования и ректор РУДН Владимир Филиппов. В выборе кандидатуры нового главного по диссертациям и научным званиям сразу чувствуется набитая рука «серого кардинала» Минобрнауки и ВАК Николая Аристера, «крестного отца» арестованного Шамхалова. «На ВАК будто специально опять сажают человека, причастного к махинациям в этой сфере», — недоумевают ученые и работники образования. Действительно, о скандалах с продажей дипломов в Российском университете дружбы народов (РУДН) в период его руководства Филипповым хорошо известно из СМИ.
Также как о незаконной наживе на сдаче в аренду университетских помещений, расхищении образовательных взносов студентов и прочих финансовых махинациях руководства университета. Как писали СМИ и блогеры, уязвимыми местами Филиппова являются родной брат – рецидивист Сергей, который после пяти (!) отсидок в тюрьме (хищение госимущества, кража, телесные повреждения с применением оружия, хулиганство и т.д. – см. ссылку) был назначен на руководящую работу в университет, и юная дочь Ирина, ставшая собственницей недвижимости в целом ряде престижных ТСЖ.
При этом, отмечалось в публикациях, Филиппов имеет давние тесные контакты с вице-премьером Аркадием Дворковичем.
«Научно-образовательному спруту, которым фактически рулит прочно окопавшийся в Минобрнауки Николай Аристер, во главе ВАКа непременно нужен основательно замазанный руководитель. Иначе вскроются такие махинации с присвоением степеней и званий, что многим солидным людям при должностях в банках, госкопорациях, министерствах и других структурах власти будет нанесен тяжелейший репутационный удар», — объясняет правила кадровых решений в высокой сфере компетентный представитель научной среды.
Александр Сысоев. Фото с сайта er.ru
Спрут в Минобрнауки, сплетенный нынешним советником министра и ученым секретарем ВАК Николаем Аристером, опутал и повязал буквально все руководящие фигуры ведомства. Например, сейчас многие задаются вопросом, почему министр Дмитрий Ливанов не возражал против прошлогоднего назначения в председательское кресло Высшей аттестационной комиссии явно мутного чиновника и бизнесмена Феликса Шамхалова? Но оказывается, несколько лет назад, когда Счетная палата РФ нашла серьезные нарушения в Московском институте стали и сплавов (МИСиС) по линии его проректора Дмитрия Ливанова, то «закрыть» тему и вывести будущего министра из-под удара помог родной брат Шамхалова – Ферид Имирасланович, который тогда трудился на одной из ключевых должностей в СП РФ. К слову сказать, после скандала с братом Шамхаловым Ферид Имирасланович благополучно трудится на не менее хлебной должности замглавы Государственной инспекции по контролю за использованием объектов недвижимости правительства г. Москвы.
В щупальцах научно-образовательного спрута оказался и ректор Московского государственного аграрно-инженерного университета (МГАУ) Александр Сысоев, пришедший на этот пост из Госдумы, где он представлял Воронежскую область. Как свидетельствуют материалы недавней финансовой проверки, в МГАУ при Сысоеве бюджетные хищения исчисляются десятками миллионов рублей – в том числе осуществленные путем заключения фиктивных договоров со строительно-подрядными организациями на проведение ремонтных работ после пожара в учебном корпусе на ул. Лиственничная аллея, 6. А в здании университетского общежития на Лиственничной аллее, 18 стр.1 по распоряжению ректора Сысоева за бюджетный счет отгородили 180 кв.м. под апартаменты с евроремонтом, дорогой мебелью и отдельным входом. Не иначе расхититель-ректор принимал еще и зачеты у студенток в приватной обстановке. Впрочем, вскрытые нарушения так и остались для ректора Сысоева без последствий и оглашения. Разве что исчезнувшие бюджетные миллионы перераспределились по новым карманам «крышующих» ректора руководящих менеджеров Минобрнауки. Кроме того в качестве «бонуса» за неприкасаемость Сысоев, как говорят информированные чиновники министерства, договорился о передаче заместителю главы Минобрнауки Игорю Федюкину полного пакета данных о фальшивых дипломах, званиях и научных степенях, купленных представителями воронежской элиты. К слову, отвечающий в министерстве за науку Федюкин был назначен главой ведомственной комиссии по проверкам диссертаций и степеней. Этот молодой чиновник на днях сделал громкое заявление: «Принцип формирования ВАК неадекватен, комиссия коррумпирована».
Документы проверки МГАУ комиссией Минсельхоза.
Но при этом сенсационных разоблачений так и не последовало. Дальше громких слов дело не пошло. Этому находит логичное объяснение отказавшийся назваться представитель научного сообщества в звании академика. «Скандал и арест Шамхалова — это просто реструктуризация «бизнеса» по «производству» липовых диссертаций. Зарвавшегося Шамхалова хирургическим путем удаляют, бизнес во главе с его организатором в лице Аристера переходит под контроль Федюкина и его покровителей – братьев Дворковичей, которые, конечно же, отлично знали о происходящем и в ВАКе, и в Минобрнауки», — уверен источник. К тому же, по его словам, контроль за ВАК дает либералам от «образования» мощное оружие, которое можно использовать против аппаратных конкурентов из числа «государственников». И впрямь: если не считать арестованного Шамхалова, то единственным пострадавшим от научно-диссертационного скандала стал активный член путинского Общенародного фронта директор СУНЦ МГУ Адрианов, да еще депутат Госдумы Евгений Федоров, которого заподозрили в фальшивой диссертации. Между прочим, слухи о диссертации Федорова поползли сразу после того, как парламентарий заявил о наличии американского лобби в медведевско-дворковическом правительстве РФ. Слова Федорова ярче всего иллюстрируются примерами из биографии замминистра науки и образования Игоря Федюкина.
Документы проверки МГАУ комиссией Минсельхоза.
Этот выпускник физико-математической школы №444 (1992), которую тремя годами раньше закончил Аркадий Дворкович, учился в РГГУ, а потом продолжил обучение в Центрально-Европейском университете (ЦЕУ)в Будапеште. ЦЕУ - не простое образовательное учреждение: оно было основано в 1991 году при финансовой поддержке Джорджа Сороса «с целью способствования развитию открытого общества и демократии в странах Центральной и Восточной Европы и бывшего Советского Союза». Потом Федюкин отправился на обучение в США – он имеет степень Ph.D. по истории, полученный в 2001 году в Университете Северной Каролины. В Северной Каролине учился и Аркадий Дворкович, который закончил, правда, более привилегированный Университет Дьюка в 1997 году.
В 2001 году Федюкин вернулся в Россию и до 2007 года работал в «Ведомостях» и «Коммерсанте» (отвечал за сбор высказываний ВИПов и ЛОМов по актуальным вопросам, попадание в список которых зачастую носило коммерческий характер). Эта должность позволила наладить отношения со многими известными персонами. Так что в 2007 г. Федюкин перебрался в Центр экономических и финансовых исследований и разработок (ЦЕФИР) при Российской экономической школе (РЭШ), где быстро вырос с ведущего эксперта до директора по прикладным исследованиям, а с 2010 года параллельно выполнял функции советника Набиуллиной. Дальнейшей карьерой Федюкин очевидным образом обязан Дворковичу, который является президентом выпускников РЭШ и членом Совета директоров этого мозгового центра либералов. О Федюкине известно, что он на посту заместителя Набиуллиной занимался созданием условий для обучения талантливых студентов за рубежом, прежде всего в США, то есть фактически лоббировал программу «утечки мозгов» на средства российского бюджета.
Документы проверки МГАУ комиссией Минсельхоза.
Сейчас в Минобрнауки Федюкин курирует науку (что забавно для 38-летнего Ph.D. по истории) и международное сотрудничество, то есть все ту же отправку талантливых студентов за рубеж. Причем «реформирование» науки находится в приоритетах нового руководства Минобразования: министр Ливанов является ярым сторонником фактического разгона Академии наук. Соответственно, протеже Дворковича находится на переднем фронте развала отечественного образования. Есть основания полагать, что именно Федюкин (как бывший директор по прикладным исследованиям РЭШ) приложил руку к знаменитому списку неэффективных вузов, в который попали МАРХИ, Литературный институт, родное РГГУ (по неформальной информации, на него зарится «Вышка»), МПГУ и т.д. Кроме того, комиссия под руководством Федюкина «выявила» массовые фальсификации диссертаций в попавшем в список неэффективных вузов МПГУ, а замминистра теперь будет заниматься реформированием работы ВАК.
Параллельно «расследованиям» Федюкина СМИ заполнили сетования специалистов из ВШЭ и РЭШ о кризисе российской науки. Кстати, «символ» коррупционной системы в научной среде Феликс Шамхалов является доктором экономических наук, но никто из ведущих специалистов РЭШ не попытался поставить под сомнение качество его «научных» трудов. Это объясняется тем, что Шамхалов в 2003-2007 г.г. был заместителем директора ЦЭМИ по научной (!) работе — и с этого поста он перебрался в Министерство образования. При этом именно ЦЭМИ является одним из учредителей РЭШ, а его директор Валерий Макаров был первым ректором РЭШ и теперь является ее президентом, а Федюкин в 2007-2012 гг. тоже работал именно в Российской экономической школе. В общем, кольцо образовательно-научного спрута замкнулось.
Документы проверки МГАУ комиссией Минсельхоза.
Между тем, глава Минобрнауки Игорь Ливанов в свое время тоже занимался отправкой российских студентов за рубеж по линии международного сотрудничества МИСиС.
В 2004 году Ливанов пришел в Минобразования сначала как директор департамента государственной научно-технической и инновационной политики, а потом как статс-секретарь. На ответственных должностях в министерстве Ливанов прославился, прежде всего, как лоббист концепции радикального реформирования Академии наук вплоть до ее роспуска и превращения в общественную организацию «Клуб ученых», а также бескомпромиссной борьбой против преподавания в школах курса «Основы православной культуры». То, что эти идеи ассоциировались в общественном сознании с Фурсенко, была скорее беда, чем вина бывшего министра, так как, по мнению ряда экспертов, именно Ливанов был ключевым проводником образовательной концепции ВШЭ, по крайней мере, в научной сфере. В 2007 году его тихо убрали из министерства, отправили обратно в МИСиС, но уже в качестве ректора — к вящей радости академического сообщества. Но в июне 2012 года произошло его возвращение в Министерство образования, к чему приложили руку либералы из ВШЭ и РШЭ во главе с Дворковичем.
В итоге в максимально сжатые сроки Ливанов в глазах общественности стал «хуже Фурсенко», что ранее казалось невозможным. Но то ли еще будет впереди у команды научно-образовательного спрута…
Леонид Репин
Правительство перечитает диссертации
18 февраля 2013 года 10:41
Минобразования и Минэкономразвития объявили о подготовке системы проверки научных работ на плагиат. Дмитрий Медведев отвел на это полтора месяца Москва. 18 февраля. INTERFAX.RU - Минобразования и Минэкономразвития России до конца марта подготовят план внедрения информационной системы по выявлению плагиата в дипломных работах выпускников вузов, а также диссертаций, представляемых на соискание ученых степеней кандидата и доктора наук.
Как говорится в поступившем в "Интерфакс" сообщении Белого дома, это поручение было дано главой правительства Дмитрием Медведевым по итогам встречи с экспертами по реализации концепции открытых данных 6 февраля. Также будет разработан порядок опубликования указанных работ в Интернете.
Согласно сообщению, министру по делам открытого правительства Михаилу Абызову, а также Минэкономразвития и Минобрнауки совместно с членами экспертного совета при правительстве поручено должны подготовить систему проверки научных работ до 31 марта.
Напомним, что о необходимости решить вопрос с плагиатом в диссертациях заявил назначенный на прошлой неделе главой Высшей аттестационной комиссии Минобразования Владимир Филиппов. Для борьбы с "копипастом" в научных работах экс-министр образования предложил сделать ответственными за него на недобросовестных научных руководителей и оппонентов.
"Я считаю, что нужно как можно больше персонифицировать ответственность и недобросовестного научного руководителя и недобросовестного оппонента, вплоть до лишения прав быть научным руководителем в будущем или когда-либо быть оппонентом, если вскрываются такие серьезные нарушения", - подчеркнул глава ВАК.
По его словам, увольнения в "проштрафившихся" научных советах уже начались. На прошедшем 11 февраля заседании экспертного диссертационного совета по истории при Педуниверситете им. Ленина руководство диссовета было полностью заменено, десять присвоенных им степеней кандидата и доктора наук были отозваны.
Проблема повсеместного плагиата в научных работах стала активно обсуждаться в прессе и социальных сетях еще в прошлом году. В частности, блогеры обнаружили объемные заимствования в кандидатской диссертации замглавы комитета Госдумы по образованию единоросса Владимира Бурматова. Сам депутат отрицал наличие плагиата. 11 декабря парламентарий был отправлен в отставку с должности замглавы комитета по образованию и стал членом комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций. Было ли это связано с предполагаемым плагиатом в кандидатской Бурматова, не известно.
В начале февраля стало известно, что комиссия Минобрнауки нашла большое количество заимствований в диссертации директора специализированного учебно-научного центра (СУНЦ) МГУ Андрея Андриянова и еще 23 защитившихся в одном из диссертационных советов Московского педагогического государственного университета (МПГУ). После этого диссертационный совет по специальности "отечественная история" был распущен, а его руководитель уволен из МПГУ
Андриянов ушел в отставку. 15 февраля бывший глава СУНЦ и еще 10 защитившихся в МПГУ были лишены присвоенных им научных степеней решением ВАК.
Смотрите оригинал материала на http://www.interfax.ru/russia/txt.asp?id=290997
Ценность социального качества
Павел Уваров Павел Уваров Продолжается обсуждение системы защиты диссертаций. Об этом и об итоговом докладе Комиссии при Минобрнауки по экспертной оценке диссертаций, защищенных в одном из диссертационных советов МПГУ, мы побеседовали с Павлом Уваровым, доктором исторических наук, завотделом Западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени Института всеобщей истории РАН, заведующим кафедрой социальной истории НИУ-ВШЭ, членом-корреспондент РАН. Беседовала Наталия Демина.
К выводам комиссии и к результатам их работы у меня нет никаких претензий. Могли сделать больше, но не успели. Они об этом прямо и говорят. В целом же говоря об этом эпизоде, я бы процитировал Порфирия Петровича: «нашего времени случай-с». Думаю, что все с этим согласятся.
Люди, упомянутые в этом документе, вероятно, понесут какое-то наказание. Попались именно они, причем, во многом случайно. Да, концентрация нарушений несколько удивляет, удивляет некое простодушие, с которым нарушались даже те максимально эластичные нормы, которые камуфлировали вещи, давно ставшие обыденными. Но подобная практика в той или иной степени присутствует во многих диссертационных советах, если не в большинстве.
И это очень обидно, потому что ученая степень – это самое главное, что есть в университетской и академической среде. Я немного знаком с историей средневековых университетов, и вполне авторитетно могу сказать, что защита степеней играла и играет роль такой оси, вокруг которой складывается и затем функционирует вся университетская система. Когда Ломоносова спросили, есть ли в России университет (еще до основания университета в Москве), он дал отрицательный ответ. И обосновывая его среди прочих признаков, особо выделил отсутствие «практики присвоения ученых градусов», т.е. ученых степеней.
Почему это важно? На этом держалось вся, «социальная магия» как называл ее Пьер Бурдье. Был один человек, он прошел через то, что Наталия Демина когда-то вслед за этнологами сравнила с «ритуалом перехода» и – стал другим, обретя новое социальное качество. Фома Аквинский – сын графа, Жан Жерсон – сын крестьянина, а Эразм Роттердамский – незаконнорожденный сын священника. Кто хоть раз упомянул об этом в средневековом обществе, где происхождение человека так много значило? Никто, потому что это было совсем не важно, раз они стали «людьми знания».
Степень присваивалась корпорацией равных людей, путем свободного обсуждения результатов испытаний (диспута, тезисов, пробной лекции), в результате чего выносилось решение – достоин ли соискатель войти в ее ряды, или нет. Университет, конечно всегда, когда больше, когда меньше зависел от властей, но вопрос о присуждении степени не решался ни папой, ни королем, ни императором, никто не мог дать приказ о положительной аттестации ученого. Делом правителей было гарантировать своим авторитетом новое социальное качество, и только санкция властей делала степень законной. И именно такая процедура стала залогом успешного развития европейской университетской системы, а в , конечном счете – всей университетской науки.
Поэтому все разговоры о том, что нужно вообще отменить ученую степень, отменить саму процедуру защиты, заменив ее, например, рейтингами, мне кажутся несерьезными. Пока есть университеты, пока есть ученые, будут и степени, но надо, чтобы система «присуждения ученых градусов» функционировала нормально. А она сегодня функционирует ненормально.
Не стоит идеализировать советский опыт. В одних областях знания откровенно слабых работ было меньше, в других больше. Не люблю, когда сегодняшние снобы кривятся, заслышав об «историках КПСС» или профессорах «Научного коммунизма». Многие интересные мыслители вышли из этой среды. Но, обратим внимание – помнят не их, а халтурщиков: клеймо «ненастоящего ученого» трудно смыть даже вполне добросовестным коллегам. И все же в советское время эта система более-менее нормально работала, о чем косвенно свидетельствуют памятные поговорки: «полчаса позора и ты – кандидат наук» или «ученым можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан». Степень получить было все-таки нелегко, зато она давала достаточно высокий статус. Ценность социального качества обеспечивалось его относительной редкостью. Нарушения старались камуфлировать, важно было держаться в рамках определенных и всем известных правил игры, соблюдать формальности и ритуалы. Присвоение степеней, кстати всегда и везде – процедура в большой степени ритуализированная , как и всякий «обряд перехода».
Эта система начала разваливаться в 1990-е годы. Никто специально ее не разрушал. Ее просто перестали поддерживать, все меньше следили за соблюдением правил. В лучшем случае, контролировали формальную сторону. Фактический уход государства из образования привел катастрофическому росту «университетов», что, хотя и доказывало привлекательность университетской идеи, не только не имело практического смысла для государства и общества, но и подрывало то самый принцип «сравнительной редкости социального качества».
Впрочем, стоит ли ругать людей, создававших эти вузы и преподававших в них? Для «настоящего» университета, и «настоящих профессоров» нужен диссертационный совет, аспирантура, и защиты. И они росли как опята на гнилом пне. И это еще одно доказательство того, что получение степеней было главным элементом всей университетской системы. Качество защит сперва снизилось на самую малость, потом еще на самую малость, потом еще…
Материалы комиссии хорошо показывают механизмы саморазрушения науки. Люди, защитившие диссертации «второй свежести», становятся излюбленными оппонентами на других защитах, плодят своих учеников, уверенных в том, что спокойно защитятся в том де совете. Да, фиктивные публикации – это что-то новое. Но ведь расчет был точен и красив. Можно ведь было заказывать за деньги какие-никакие имитационные публикации или публиковать просто не очень связанный набор слов. Но здесь возникал риск столкнуться с программой «Корчеватель», попасть под действие программы «Антиплагиат». А если текста совсем нет, но есть лишь его библиографическое описание, то какие могут быть претензии? Быстро, экономно, безопасно. И кто из гуманитариев по своей воле полез бы искать эти статьи? Если бы не въедливые математики, «Троицкий вариант» и другие издания, то система бы мирно функционировала еще долгое время.
Но ведь дело не в злоумышленниках, то ли обманувших беспечный Совет, то ли действовавших с его ведома, а в другом. Вообще-то каждый ученый понимает, что своей репутацией надо дорожить, плохие работы отвергать. Но это не очень востребованный стимул. Ну, допустим, ты проявишь принципиальность , напишешь отрицательный отзыв, выступишь на Совете, называя вещи своими именами. И что? Защита, скорее всего, все равно состоится, тебя не будут больше приглашать в оппоненты (что создаст трудности твоим же ученикам), не переизберут в совет.
Зато сколько важных мотивов диктует временно поступиться этими принципами. И не надо обязательно искать здесь коррупцию. Есть убийственная, но эффективная логика: «диссертация слабая, но защищают ведь и много худшие». Есть гуманные аргументы: «проголосуем против – и мальчика заберут в армию», « надо помочь диссертанту, у него трудное семейное положение, а человек он хороший», или: « диссертация слабая, но научный руководитель уважаемый человек – это уже двадцатый его аспирант, который защищается в нашем Совете, неудобно обижать коллегу».
Есть масса других соображений . Но главное в том, что провал на защите – это скандал, нарушение равновесия, удар по престижу корпорации. Сколько есть вариантов помощи «своим»! Самый невинный: либо вообще не зачитывать резко критические отзывы на автореферат, либо сказать, что «отзыв в целом положительный, есть небольшие замечания технического характера». Но это в крайнем случае, поскольку на внешний отзыв диссертация отдается в «хорошие руки», оппоненты же тем более – люди свои, проверенные.
Согласно знаменитому закону Грешема «Плохая монета вытесняет из обращения хорошую монету». Плохие диссертации рано или поздно вытеснят хорошие. Это столь же неумолимый закон. Для того и придумывает университетская система столько барьеров и контролирующих механизмов (как мелочно на Западе стремятся избежать всякого «конфликта интересов» и как мы смеемся над слишком педантичными немцами за это), но главным из них является репутация. Репутацию не определяет министерство или какой-либо контролирующий орган. Она или есть, или ее нет, а решает это профессиональное сообщество. Так сложилось исторически.
У нас само существование такого сообщество пока является дискуссионным. Поэтому возлагать на него особые надежды пока преждевременно. Хотя, трудно не признать, что новые информационные технологии, сделавшие процесс защит практически открытым заставляют, по крайней мере, более старательно имитировать игру по правилам. Любой желающий может быстро ознакомиться с авторефератом, посмотреть материалы самой защиты. Результаты не замедлили сказаться уже сейчас – один за другим гремят скандалы, правда , в основном на уровне блогосферы.
Сколь ни ругают ВАК, но предпринимаемые им меры имеют определенный смысл, хотя последствия зачастую противоположны задуманному. Но я не помню, чтобы реформы выносились на широкое обсуждение пресловутого «научного сообщества».
Не первый год я задаю один и тот же вопрос: неужели не понятно, что слабое звено это не небрежное оформление документации и даже не фиктивные публикации. Главным в процедуре защиты является оппонирование. В Европе именно оппоненты (5-6 членов жюри) и решают судьбу соискателя степени. У нас это зависит от голосования членов Совета, которые выслушивают мнения оппонентов (двух на кандидатской, трех на докторской). Но ведь этих оппонентов лишь формально назначает совет. Реально это делает либо сам диссертант, либо его научный руководитель, то есть сторона, сугубо заинтересованная в том, чтобы избежать неожиданностей.
Вообще-то, коль скора наша страна начала движение в сторону Болонского процесса, то, возможно, и стоит задуматься над сближением с европейской процедурой защиты? Но, с другой стороны, национальная академическая традиция – дело святое и, видимо, диссертационные советы будут существовать еще долго. Я даже не призываю увеличить число оппонентов на западный манер (что возможно, было бы не вредно).
Речь о другом. Уж коль скоро сообщество у нас само оказалось не способным контролировать состав оппонентов, руководствуясь при этом репутационными соображениями, то почему бы не назначать оппонентов самому ВАК или какому-то органу, который придет ей на смену? Если сложно назначать оппонентов, то хотя бы контролировать этот процесс на уровне предзащиты. Мы ведь все знаем друг друга и представляем, кто чего стоит. Если эту функцию осуществляла бы комиссия, состоящая из специалистов, тогда она неизбежно поинтересовались, почему это, например, к оппонированию диссертации по исландским сагам, не привлекают ни одного из имеющегося десятка специалистов в этой области, или почему диссертация, посвященная Древней Руси, оппонируется специалистом по творчеству Н.К. Крупской. Конечно, эти вопросы могут задавать и чиновники, но специалистом это значительно легче.
Интересно, к каким последствиям приведет этот скандал. Но если бы его не было, право же, стоило его выдумать. Он дает редкий, может быть, последний шанс что-то исправить в присуждении степеней, а это, будем оптимистами, – со временем приведет к нормализации образования.
Повод для оптимизма может дать удивительная жизнестойкость университета. Не первый раз он сталкивается с такими проблемами. В XVI веке Парижский парламент шумно боролся с «торговлей степенями докторов прав», медики же знали, что в Монпелье лучше учиться, но защищаться надежнее не там, уж больно строги были местные профессора. За степенью ехали в Валанс, где главным было устроить хороший банкет после защиты. В Германии XVIII века, как пишет А. Андреев, в одном из университетов возвели барана в степень доктора, обрядили в мантию и вощили по городу, приветствуя криками «дорогу новому академику», высмеивая девальвацию университетской степени. А в Советской России же в 1918 году вообще отменили все ученые степени, равно, как и сам институт их защиты.
И ничего. Университетская система каждый раз как-то выходила из кризиса, восстанавливала ценность ученой степени. Может восстановить и сейчас. Главное – не пропустить момент, пока это возможно.
Депутат Госдумы Ришат Абубакиров включил в свою докторскую диссертацию 97 страниц из чужой кандидатской
Compromat.Ru Ришат Абубакиров (в центре) Поначалу ничего нового я вам тут не сообщу. В ряде СМИ, в том числе и в «Новой газете», уже прошла информация о том, что депутат Государственной думы от Татарстана Ришат Абубакиров включил в свою докторскую диссертацию 97 страниц из кандидатской диссертации другого ученого, защитившегося на 5 лет раньше. Причем не какую-то идею позаимствовал, а перенес текст оттуда сюда: слово в слово, запятую в запятую, кавычки в кавычки, скобку в скобку. Без фантазии на тему.
Для тех, кто с возмущением (направленным против журналистов, разумеется) скажет: «Что за поклеп! Абубакиров — член «Единой России», а это в глазах трудового народа гарантия порядочности!» — приведем наугад пару абзацев оттуда и отсюда. Не углубляйтесь в смысл, следите только за словами.
Кандидат экономических наук Станислав Сирот утверждает:
«Данное свойство трактуется как свойство неконкурентности совместного потребления (англ. non-rivalness). При этом смешанные блага (или промежуточные между благами коллективного и частного потребления) характеризуются ухудшением потребительских свойств по мере нарастания перегруженности. Другим сущностным признаком общественных благ является неисключаемость участников сообщества (англ. non-excludability) из их потребления, что носит не абсолютный, физический характер, а связано с достаточно большим объемом издержек».
Доктор экономических наук Ришат Абубакиров с ним абсолютно согласен:
«Данное свойство трактуется как свойство неконкурентности совместного потребления (англ. non-rivalness). При этом смешанные блага (или промежуточные между благами коллективного и частного потребления) характеризуются ухудшением потребительских свойств по мере нарастания перегруженности. Другим сущностным признаком общественных благ является неисключаемость участников сообщества (англ. non-excludability) из их потребления, что носит не абсолютный, физический характер, а связано с достаточно большим объемом издержек».
Кандидат Сирот предполагает: «Следует признать, что модель Линдаля не решает проблему «зайцев». В модели предполагается, что, сталкиваясь с определенной налоговой ставкой, индивид выявит свои истинные предпочтения, но сущность проблемы «зайцев» как раз и состоит в том, что для потребителя может быть выгодно дезинформировать общество о своих предпочтениях. Кроме того, нет никакой гарантии, что даже при соблюдении очень жесткой предпосылки о равной силе индивидов в процессе переговоров переговоры будут продуктивными и стороны придут к какому-то решению».
Доктор Абубакиров с ним не спорит: «Следует признать, что модель Линдаля не решает проблему «зайцев». В модели предполагается, что, сталкиваясь с определенной налоговой ставкой, индивид выявит свои истинные предпочтения, но сущность проблемы «зайцев» как раз и состоит в том, что для потребителя может быть выгодно дезинформировать общество о своих предпочтениях. Кроме того, нет никакой гарантии, что даже при соблюдении очень жесткой предпосылки о равной силе индивидов в процессе переговоров переговоры будут продуктивными и стороны придут к какому-то решению».
Как бы читатели ни просили, все 97 увлекательных страниц я тут цитировать не стану. Даже не потому, что нет места. Приведешь текст полностью — кто-нибудь третий, чего доброго, спишет — и еще одну диссертацию защитит. И еще больше усугубит «проблему зайцев». Не удержусь, добавлю только, что в обеих диссертациях забавно совпадают даже порядковые номера ссылок. Вот первая ссылка в кандидатской — на работу некоего Е. Жильцова. В докторской ссылка на Жильцова тоже под номером один. Далее у обоих ученых-соперников по 8 ссылок подряд на К. Маркса, пока оба не дошли до А. Смита: Смит и тут, и там появился под номером 10. Ну и так далее, без малейших расхождений, до 56-го номера — до ученого С. Рощина. И лишь 57-е по счету ссылки у Абубакирова с Сиротом расходятся. Сирот сослался на труды коллеги Р. Самуэльсона, а Абубакиров свернул в сторону и под этим номером привел данные из доклада ООН.
История такая, что надо задавать вопросы. Кому? Депутату Абубакирову? Его уже спросили, в чем дело, на одном из федеральных телеканалов. «У меня нет даже привычки списывать… — ответил Ришат Фазлутдинович. — Обвинение абсолютно голословное. Я использовал при написании диссертации 116 источников. Они указаны».
После такого убедительного ответа никаких других вопросов к доктору наук Абубакирову быть не может. Пожалуй, надо задать вопрос другой стороне. Кандидатская диссертация Станислава Сирота писалась в Казанском государственном университете под руководством авторитетного ученого, профессора Сергея Мокичева. Защитился Станислав, напомню, в 2005 году. Как же, с точки зрения Сирота и Мокичева, выглядит беззастенчивое использование их труда в диссертации Абубакирова, защитившегося в 2009-м в другом вузе Казани? Надо полагать, они возмущены, пишут в Москву, в ВАК, и сами ищут журналистов. Дескать, предайте огласке: мы работали-работали, а тут нас обчистили…
Не ищут. Уже и интернет вспенился от сообщений о плагиате, и газета «Вечерняя Казань» подробно о нем рассказала, а потерпевшие молчат. Пришлось их искать. Станислава Сирота я нашел в США, где он теперь живет и работает. Мы обменялись письмами. Как-либо прокомментировать случившееся он отказался. Сдержанно сослался на то, что фирма, в которой он трудится, не приветствует контакты сотрудников с прессой. Ну и суровая буржуазная жизнь в этой Америке! Ладно, у нас таких бесчеловечных запретов нет. И я направился в университет (теперь он КФУ — Казанский федеральный) к бывшему научному руководителю Станислава. Но кто бы мог подумать: если молодого ученого Сирота удалось найти за океаном в течение одного дня, то профессора Мокичева в своей Казани я не сумел найти за неделю. Хотя он преподает там же, где и преподавал. Хотя мне все вроде бы помогали. Я оставлял на кафедре номера телефонов, передавал через сотрудников просьбы Сергею Васильевичу связаться со мной — ничего не вышло. На восьмой день мы встретились в университете с его начальницей, профессором Наилей Багаутдиновой, которая возглавляет бывший экономический факультет — теперь он Институт управления и территориального развития (в составе университета). Предварительно я попросил пригласить и Мокичева, но обеспечить его присутствие на нашей встрече Наиле Гумеровне не удалось. Ну не удалось — и всё. Бывает. А о чем говорить без Мокичева, если сама профессор Багаутдинова здесь работает лишь год и к диссертации Сирота отношения не имеет?
А между тем вопросов к профессору Мокичеву за неделю прибавилось. Дело в том, что за это время я сходил в вуз, где защитил сомнительную докторскую Ришат Абубакиров. Это Казанский государственный технический университет имени А.Н. Туполева. Там, на кафедре экономической теории, ее заведующая профессор Асия Хасанова убежденно вступилась за Абубакирова. Она сказала, что Ришат Фазлутдинович серьезный ученый. Несмотря на то что наукой ему приходилось заниматься наряду с другой нелегкой работой (а до Госдумы, до декабря 2011 года, Абубакиров был главой нефтяного Альметьевского района Татарстана), он сумел написать докторскую диссертацию самостоятельно — даже без научного консультанта (это допустимо). У него есть научные публикации. По словам Хасановой, они были в открытом доступе еще до того, как некий аспирант Сирот взялся за свою кандидатскую. То есть это еще вопрос, кто у кого списал.
Асия Шамилевна пообещала поискать те давние труды Абубакирова, которые могли быть позаимствованы для кандидатской Сирота, и позвонить мне. Но что-то не позвонила.
На фоне этой наступательной тактики еще нелепее выглядит молчание КФУ. И в отсутствие комментариев застенчивых ученых и руководителей прославленного вуза приходится рассуждать в одиночку. Что же произошло в наукоемком Татарстане? Есть две диссертации, и ясно, что обе они честными быть не могут. При этом нечестными они могут быть обе. Но, скорее всего, Станислав Сирот под руководством Сергея Мокичева написал честный труд, и тогда возникают два варианта: главы из кандидатской Сирота были либо украдены — либо проданы.
А нет ли третьего варианта, не такого грубого и позорного? А вдруг нарезка из 97 страниц просто подарена? Хорошему влиятельному человеку. От души. От нашего письменного стола — вашему письменному столу. Чтобы не мучиться с противоречивыми догадками, давайте все согласимся с этим. Тогда и суровому ВАКу, куда уже поступило несколько обращений с требованием лишить депутата Госдумы Ришата Абубакирова докторского звания, можно будет размягчиться и отнестись к ситуации с пониманием и одобрением.
Процитируем-ка фразу из диссертации Сирота, с точностью повторенную в диссертации Абубакирова: «Лучшим результатом для каждого из агентов является ситуация, когда один обеспечивает благо, а другой пользуется им бесплатно; но обе стороны следят, чтобы обмана не было».
(Нет, с эпиграфом мы ни в коем случае не согласны, и категорически против введения шариатского права в России.)
Итак, наш герой не внял довольно ясному предупреждению, и мы вынуждены предать гласности его творчество. Копипаста в его труде так много (более ста страниц), что выкладывание скриншотов технически затруднительно. Итак, вот наш единоросс
Абубакиров Ришат Фазлутдинович
Compromat.Ru защитивший 08.09.2009 в КГТУ им. Туполева диссертацию на степень доктора экономических наук «Институциональная среда социальной сферы современной экономики».
А четырьмя годами раньше, 05.01.2005, в КГУ защитил кандидатскую диссертацию «Общественный сектор в трансформационной экономике и его государственное регулирование» Сирот Станислав Леонидович.
Стр. 21-68 Абубакирова тождественно совпадают со стр. 9-56 Сирота.
Стр. 103-130 Абубакирова тождественно совпадают со стр. 56-84 Сирота.
Стр. 172-193 Абубакирова тождественно совпадают со стр. 84-105 Сирота
На стр. 291 Абубакирова имеется близкое к тексту копирование абзаца (с редакторскими правками) со стр. 106 Сирота
Следующий абзац (стр. 291-292) — скопирован со стр. 108 Сирота
Стр. 292 Абубакирова копирует абзац со стр.113 Сирота и частично скопирован текст со стр. 119 Сирота
Стр. 83-84 Абубакирова частично скопирован текст со стр 138-140 (до рисунка включительно) Сирота
Стр. 204-208 Абубакирова частично скопирован текст со стр. 140 (текст)-144 Сирота.
Стр. 290 Абубакирова частично скопирован текст со стр. 144 Сирота
Стр. 86 Абубакирова частично скопирован текст со стр. 145 Сирота
Итого: 97 страниц из диссертации Сирота оптом перекочевали в диссертацию единоросса Абубакирова. Еще девять страничек — в розницу, по мелочи. Господин единоросс, может зря Вы не вышли из состава Госдумы добровольно? Боюсь, что Вам придется тогда прислушаться к кому-то еще: «Сказал Он: "Выходи оттуда опозоренным, униженным! Tex, кто последовал из них за тобой... Я наполню геенну вами всеми!"» (Коран, Сура 7 «Преграды», айят 17).
PS После длительных мучений с попытками все же создать стостраничный jpg, мы решили выложить на сервер pdf-подтверждения описанным выше фактам таинственного совпадения страниц диссертации Абубакирова с диссертацией Сирота. Приведенные ниже пдф-файлы содержат копии только тех страничек, о которых сказано выше.
Все авторские права на данные тексты остаются за правообладателями; тексты предназначаются для ознакомления с целью проверки вышеприведенных фактов тождества текстов.
Господину Гундяеву 28 сентября МГУ присвоил звание… почётного профессора. Фото: patriarchia.ru. 15 февраля 2013 | "Леворадикал" | http://levoradikal.ru
ПОЧЁТНЫЙ ДОКТОР МРАКОБЕСИЯ
Господину Гундяеву 28 сентября МГУ присвоил звание… почётного профессора.
Это не первое почётное профессорство патриарха, в 2010 году он стал почётным профессором академии Ракетных войск стратегического назначения (РВСН). Сенаторы-насильники, депутаты-убийцы, профессора-мракобесы — это современная Россия. Всё при капитализме имеет цену. Имеет цену и звание почётного профессора. И оплачивают её не всегда деньгами: её оплачивают властью, связями. Это азбука, это понимает всякий. Но зачем патриарху звание профессора?
Темнота рождает призраков. Рост религиозности напрямую связан с ухудшением материального положения гигантского большинства населения, как следствие с упадком образованности, культуры. Хорошую и свежую иллюстрацию этого факта даёт недавний опрос Левада-центра. На вопрос «верите ли вы в царство небесное» Россияне отвечали следующим образом:
ВЕРИТЕ ЛИ ВЫ ИЛИ НЕ ВЕРИТЕ В ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ?
http://www.ladno.ru/actarch/22072.html
Так, с начала кризиса в 2008 году 45% верующих против 40% неверующи в царство небесное. На 2010 год, когда кризис набрал обороты и его последствия стали ощущаться наиболее остро мы имеем 58% верующих против 23% неверующих. К 2012 году 55% верующих против 39% неверующих.
Упадок образования и культуры в России даже по этой статистике виден сразу: в июне 1991 мы имеем 29% верующих против 52% неверующих (сравните с цифрами 2010-2012).
Тем не мение, одна нищета не поддерживает религиозность. Развитие науки освещает самые тёмные стороны человеческой жизни, человеческой природы, человеческого общества. Религия не выдерживает критики науки. Потому религия ищет пути к паразитизму на науке. Идеи агностицизма уже с конца XIX века становятся ведущими в деле пропаганды религиозности. Агностицизм — есть не что иное как прикрытая наукообразными словечками религиозность. Именно агностицизм соответствовал и соответствует сейчас требованиям буржуазных идеологов, которым нужно подойти к массе наёмных рабов под маской «учёных», «объективных исследователей мира». Подобно тому, как фашисты не обходились и не обходятся без демагогии о социализме (но национальном), мракобесы не обходятся без псевдонаучной демагогии. Посмотрите на поведение главного органа буржуазной пропаганды в РФ — Первого канала: он демонстрирует фильмы, которые с «научных позиций» «доказывают»(!) существование бога. Ведь это не популярный развлекательный канал — это орган контрреволюционной крупной монополистической буржуазии.
Господину Гундяеву тоже очень нужна маска учёного. Этому топорному мракобесу, наиболее крайнему реакционеру и пропагандисту самой примитивной, тёмной религиозности нужно признание (и ему такое признание дадут с гордостью) господ учёных-агностиков. Одной рукой эти реакционеры пишут «тоже-научные» труды, в которых так или иначе, в той или иной форме говорят о боге, защищают идею бога, открещиваясь от «традиционного понимания бога», а другой рукой награждают крайних мракобесов почётными званиями профессоров.
Насильственное насаждение религии, ухудшение материального положения гигантского большинства населения, упадок образования и культуры + маска учёного для каждого мракобеса — вот залог «укрепления духовности» — отупления и духовной обнищания пролетариата. На это организованный сознательный пролетариат ответит усилением пропаганды классовой борьбы, разоблачением лицемерия и лживости попов.
