Main » 2013»Кулун тутар»24 » 15 марта после 4 лет и 2 месяцев Валентин Урусов вышел на свободу
15 марта после 4 лет и 2 месяцев Валентин Урусов вышел на свободу
08:16
«Узник совести» вышел на свободу: 1 миллион 160 тысяч минут Валентина Урусова
Валентин Урусов — лидер профсоюза, отстаивающего права рабочих компании «АЛРОСА», — был знаком значительному кругу людей. Валентин Урусов — зэк, первый официально названный в Якутии российским общественным советом «Гражданская солидарность» узник совести, политический заключенный — знаком уже чуть ли не всему миру. Его история злоключений интересует ведущие российские СМИ, его имя в списках известных оппозиционеров современной России, ему с удовольствием дадут убежище в любой западной стране, стоит ему только согласиться выступать с обличением тоталитарного российского режима. 15 марта после 4 лет и 2 месяцев Валентин Урусов вышел на свободу. До декабря он еще должен отчислять государству 15% с каждой зарплаты. «Мы вас встретим, что привезти?» — спрашиваю я по телефону у уже почти свободного человека. «Мороженого! — ничуть не колеблясь отвечает он. — Много!». СПРАВКА: Валентин Яковлевич УРУСОВ. 38 лет. Уроженец Ставропольского края. Окончил ИрГТУ, по образованию инженер-электрик. Общий стаж работы – 14 лет. Последнее место работы - подрядная организация «Алмазэнергоремонт». Семья — мама, две сестры и брат.
*** 10.30, Верхний Бестях. Я у входа на территорию колонии №3. Шлагбаум не дает проехать к зданию администрации, поэтому приходится выходить из машины, брать в руки торт-мороженое и идти пешком. Мимо длинного забора с колючей проволокой. Мимо вышки с автоматчиком. Мимо лагерного барака, виднеющегося из-за забора. Женщина в здании администрации смотрит на меня с интересом: «За Урусовым? А откуда?». В кабинете Урусов не один, его провожают несколько сотрудников в синих спецовках УФСИНа: «Может, что надо будет, ты обращайся». — «Нет уж, спасибо, я больше к вам ни ногой». Завидев меня, улыбается. Он одет в черную лагерную робу с нашивкой на кармане «Урусов. 3 отряд» и шапку-ушанку. За спиной черная спортивная сумка, видно, что тяжелая. — Вы думаете, там вещи? Не-е-ет, там только макулатура — журналы и газеты. Торжественно вручаю Валентину торт-мороженое и большую ложку. «Теперь я весь ваш!» — клянется он, отправив в рот первую порцию.
История злоключений Урусова началась в августе 2008 года. Тогда на фоне конфликта между рабочими и руководством компании «АЛРОСА» он организовал профсоюзную ячейку в Удачном. За два дня в нее вступило больше тысячи человек, недовольных зарплатами, да и вообще недоплатами по различным статьям Трудового кодекса. Все это грозило перерасти в огромный скандал с остановкой производства. А 3 сентября руководитель наркоконтроля Мирнинского района, подполковник Сергей Рудов, со своим заместителем Максимом Добаркиным вывезли Урусова за 60 километров от Удачного, где и обнаружили у него наркотики. Там же, «мимо проходил» начальник службы безопасности Айхальского ГОКа (подразделение АЛРОСА) Григорий Пустоветов, который выполнил роль понятого. В итоге Урусова осудили к 6 годам колонии общего режима. Потом приговор смягчили до пяти лет.
— Знаете, я уже тут сколько? 4 года два месяца, или 50 месяцев, или полторы тысячи дней, или 36 тысяч часов, или 1 миллион 160 тысяч минут. Я маме своей говорил «Так-то это много — четыре года и два месяца, а так-то всего полторы тысячи дней».
— Мама знает уже, что вы освободились?
— Нет еще, до города доберусь, напишу ей. Она в Псковской области у меня живет, разница шесть часов, вдруг спит еще.
— Какие планы, «узник совести»?
— Честно говоря, не понимаю, почему меня прямо так уж признали политическим заключенным. С одной стороны, я, вроде, и не шел совсем-то против власти, с другой стороны, прессовали-то меня конкретно за то, что выступил «против». В общем, я сам еще не понял, то ли я — оппозиционер, то ли нет?
— За эти годы многое изменилось, в том числе и в определении оппозиции. Вы следили за политикой в колонии?
— Да там особо не последишь. Так, кое-что знаю, слышал. Про Болотную знаю. Оценивать пока не могу.
— Почему?
— А можно я вон мороженое хотя бы доем, в душ на свободе схожу? — смеется. — Можно я не сразу про Путина? Хотелось бы все-таки до мамы доехать.
— Вы теперь известный человек, привыкайте к повышенному вниманию. Кстати, эта популярность помогла вам чуть пораньше выйти?
— Конечно, мне много кто помогал. Профсоюзные и правозащитные организации. Их многочисленные акции и обращения в мою защиту не прошли даром. Мне даже из Франции Марина Влади писала. Мы с ней лично, конечно, знакомы не были, но она выразила поддержку и пожелала удачи. Председатель независимых профсоюзов во Франции Доминик Ферре писал мне много, присылал корреспонденцию, обращался к Путину и Медведеву с просьбой освободить, историк Жан Жак Мари тоже непосредственно участвовал в моем деле.
— На Украине года два назад 14 февраля устраивали пикет «С днем Валентина, Валентин!»
— И из Украины писали. У меня сохранилось всё, что приходило ко мне на зону почтой.
— Кроме разбора корреспонденции чем еще занимались в колонии?
— В библиотеку ходил, почти все перечитал. Потом ребята мне стали присылать прессу. Читал «Русский репортер», «Профиль», «Власть», «Новое время», «Новую газету», «РБК Дэйли», «Коммерсант». Курить вот бросил. Хотя в такой системе сложно бросить курить, потому что курят здесь все.
— Очень сложно было?
— Первые два-три года. Отношение со стороны администрации и зэков было не особо, скажем, положительным. А потом как-то все устаканилось. Человек ко всему привыкает. Я тут шутил, что за годы моей работы государство просто предоставило мне отпуск. А если честно, то многое пришлось пересмотреть. Было сложно поначалу приспособиться ко всем многочисленным лагерным неписанным правилам, но мы же с вами в России живем, знаем — от тюрьмы и от сумы не зарекайся.
— Это какие правила?
— Да много их: баланду лагерную не ешь — нет нормальной еды, ешь хлеб с водой, с опущенными не общайся, с пола то, что упало, не поднимай, чужую одежду не носи, обиды не спускай… Кстати, по поводу обид… Когда я сидел в СИЗО, я пересекался с Рудовым, ну с тем самым, кто меня посадил-то за наркотики. Он тогда как раз проходил по делу о незаконном получении квартиры от АЛРОСа. И сидел в камере с БС (с бывшими сотрудниками правоохранительных органов. — Р.А.). Сокамерники мне предложили: давай мы его накажем. Я колебался некоторое время, потом отказался. Не стал брать грех на душу. И хорошо, потому что он свое догнал. Через два дня бывшие сотрудники напились и сильно избили Рудова.
— Раз уж вы заговорили о Рудове, хочу задать вам вопрос о наркотиках. Неужели никак нельзя было доказать, что вам их подкинули?
— Каким образом? В моей крови был обнаружен морфин с остаточными явлениями после употребления гашиша.
— Значит, все же употребляли?
— Когда я находился в УФСКН Мирного меня в течение двух суток не кормили вообще ничем. Держали в стакане (маленькая камера, предназначенная для временного содержания одного арестованного. — Р.А.). Потом вывели на допрос и снова завели. А там картофельное пюре стоит уже разведенное и с ложкой. Спросил у охранника что это такое, он мне ответил — это тебе, поешь хоть немного. Я и поел. И тут же меня на анализы, которые показали наличие наркотиков в крови. Когда результаты пришли, я конечно же удивился, но потом, сопоставил все события и понял, что к чему. Так что никаких шансов у меня не было. Наша система умеет учить людей родину любить! Нам для полноты картины не хватает еще 58 статью реанимировать. Вот тогда можно будет с уверенностью сказать, что мы живем в правовом государстве.
— Скажите, а на какой стадии сейчас находится ваше дело?
— Примерно полмесяца назад мои представители подали надзорную жалобу. Ее не удовлетворили. Но могу сказать, что я своего добьюсь.
— Предположим, что вас оправдают. Будете ли вы требовать каких-то компенсаций от государства?
— Конечно. В установленном законом порядке. В этом случае все положенные компенсации я получу.
— А публичных извинений от прокуратуры за незаконное преследование?
— Вы знаете, наверное, нет. По большому счету я готов им даже спасибо сказать за то, что все так произошло. Это мой опыт и он тоже полезен. И еще. Я, конечно, не пожелаю никому того, что произошло со мной, но уверен в том, что все, кто принимал участие в моем деле, свое получат. Я не завидую тем, кто причинил мне зло. Посмотри, что со всеми с ним стало. Где Штыровы и Рудовы? Выборновы и Дойниковы? Это жизнь.
— Кстати, сами не думали пойти в политику?
— Я же уже говорил, что я брезгливый. Прогибаться ни под кого не собираюсь, ни в какую партию принципиально вступать не буду. Пойду туда, где будет что-то реальное, что поможет изменить жизнь в лучшую сторону. Это может быть правовая организация, которая будет обладать реальными рычагами контроля за исполнением законов. Или что-то еще в этом духе. Как говорится, не хочешь заниматься политикой — она сама тобой займется.
P.S. Остановился Валентин Урусов у другого известного зэка — Афанасия Максимова. «Рыбак рыбака», — шучу я. «Сидели вместе», — веско говорит Валентин.
