Main » 2013»Атырдьах ыйа»1 » Фракция КПРФ Госдумы в полном составе бойкотировала законопроект о реформе Российской академии наук.
Фракция КПРФ Госдумы в полном составе бойкотировала законопроект о реформе Российской академии наук.
11:45
Якутский ученый о мародерах на теле науки
О мародерах на теле науки, ее нынешнем провальном положении и о многом другом корреспонденту республиканской газеты «Коммунист» Галине Мохначевской рассказал известный якутский ученый Борис Кершенгольц. — Фракция КПРФ Госдумы в полном составе бойкотировала законопроект о реформе Российской академии наук. Именно после этого она объявила о начале сбора подписей по отставке правительства. Что, у нас и в России, и в Якутии такое провальное положение с наукой? — Я здесь усматриваю несколько причин. Первая группа причин связана с очень тяжелым положением экономики страны с точки зрения перехода на инновационный путь развития, с теми надеждами, которые возлагало высшее руководство страны на науку в деле научно-технического прогресса, создавая при этом свои явно неконструктивные, можно сказать, воровские структуры типа Роснано, Сколково и т.д.
Когда весь мир — в первую очередь наши ближайшие соседи — Китай и Япония, а также, безусловно, Соединенные Штаты Америки, страны Евросоюза — переходит на принципиально новый уровень развития экономики (а это экономика знаний, высоких технологий и т.д.), наша страна чем дальше, тем больше безнадежно отстает от них.
И в этой ситуации некоторые представители высшего руководства страны предпринимают, мягко говоря, недальновидные шаги, метаясь, не зная, что делать.
Они идут по пути разрушения науки, выискивая "крайнего”: кто же виноват во всех бедах, а точнее, в деле все большего отставания страны в научно-техническом прогрессе, кого перед народом и всей страной выставить виноватым (что вот это она, наука, виновата)…
Вторая группа причин лежит в сфере самой явной коррупции. Ведь на самом деле «наезды» на РАН, на РАСХН и РАМН уже начались несколько лет назад.
По-моему, шесть лет назад был подготовлен законопроект по реформированию РАН путем создания Наблюдательного совета.
Согласно плану, в его состав должны были войти, прежде всего, чиновники. Правда, допускались некоторые представители науки — президент РАН и ряд других лиц.
Наблюдательный совет должен был установить контроль как раз над финансовым потоком, имуществом, землей РАН.
Понятное дело, этих коррупционеров, конечно, интересует не наука.
Фактор №1 — сверхдорогая, сверхэлитная земля, занимаемая институтами Академии наук СССР вдоль Ленинского проспекта и улицы Косыгина в Москве, которую еще в 30-е годы выделил Академии наук СССР Иосиф Сталин.
Тогда это была окраина Москвы. Эти огромные территории, где, например, размещены такие известные учреждения, как Физический институт Академии наук (директор был Нобелевский лауреат, академик Петр Капица) и Институт химической физики (директором был Нобелевский лауреат, академик Николай Семенов), внесшие решающий вклад в реализацию ядерного проекта и других, сегодня оказались в центре Москвы.
Ранее предлагалось выселить все институты из Москвы в Подмосковье и там, на бросовых землях, построить новые корпуса и др.
А эта земля в центре должна была отойти бизнесменам для строительства элитного жилья, коттеджных поселков и т.д.
Можно привести другой пример. Когда губернатором Санкт-Петербурга стала небезызвестная Валентина Матвиенко, был совершен колоссальный наезд на знаменитый Всероссийский институт растениеводства (ВИР), созданный еще в 20-е годы легендарным Николаем Вавиловым.
С чем он был связан?
Два корпуса этого института расположены в самом центре Санкт-Петербурга — на площади Исаакиевского собора.
Валентине Ивановне, как вновь назначенному (я не говорю избранному, это несерьезно) губернатору Санкт-Петербурга, очень захотелось свою резиденцию разместить в одном из этих зданий.
Продолжением данного наезда явилась известная история, когда были попытки захвата земель под Санкт-Петербургом, где ВИР многие десятки лет размещал свои питомники. Это вообще означало бы гибель сельскохозяйственной генетики, растениеводства, семеноводства и т.д.
Тогда только благодаря очень активной и бурной реакции российских генетиков, поднявших все мировое генетическое сообщество, удалось предотвратить этот наезд (но злоба-то осталась), то есть попытки давления на Российскую академию наук были давно.
Несколько слов о коррупционной составляющей законопроекта о реформе РАН.
Последней каплей для отдельных представителей высшего руководства страны явилось то, что академики позволили себе не подчиниться их чисто личностному нажиму.
Лет шесть назад были попытки проталкивания в действительные члены академии генерального директора Российского научного центра "Курчатовский институт” Михаила Ковальчука с тем, чтобы именно его впоследствии сделать президентом Российской академии наук.
Михаил Ковальчук — это человек из команды Владимира Путина. Его родной брат является крупным банкиром, личным другом Владимира Владимировича.
Академия наук тогда посмела не избрать Ковальчука действительным членом РАН. И по этому поводу на одном из научных собраний наш коллега, член-корреспондент РАН, вспомнил слова Николая Гоголя насчет двух бед России — дураки и дороги, и соответственно текущему моменту переформулировал это так: "Но еще худшая беда — это дураки, указывающие дороги, по которым надо идти”.
Эта фраза стала крылатой и очень известной, по крайней мере в научных кругах.
Более того, на последнем научном собрании, когда у Михаила Петровича заканчивался его очередной срок в должности еще и директора Института кристаллографии РАН, Академия наук посмела его не переизбрать.
Вот после этого в экстренном порядке с нарушением всех демократических норм был вброшен этот законопроект, подчеркиваю — вброшен.
— А что из себя представляет Владимир Фортов? Действительно ли он ничего не знал или лукавит?
— Я, конечно, здесь не могу говорить за президента РАН, академика Владимира Фортова. Но как раз нынче в конце мая — начале июня, будучи в командировке (сначала на Украине, затем в Москве), общался со своими однокурсниками по МГУ им. М.В. Ломоносова, друзьями, коллегами, работающими в различных научных институтах, в том числе в РАН, и мое понимание следующее.
Во-первых, если говорить об академике Фортове, то он действительно один из выдающихся советских, российских ученых.
Кстати, Фортов сам говорил, что прошел школу академика Николая Семенова, единственного Нобелевского лауреата в области химии. Избрание Фортова президентом РАН шло вопреки желанию руководства страны. Оно, как я понимаю, имело другую кандидатуру.
Второе. Не только Фортов, но и все научное сообщество, президиум РАН прекрасно понимали и знали о том, что реформы нужны.
Я не хочу представить академию как белую и пушистую, а российское правительство — как исчадие ада. Нет. В том, что происходит, есть и вина академии. Она, конечно, сама виновата в появлении такого законопроекта: 10 лет бездействия в отношении самореформирования.
Фортов до и после избрания его президентом РАН много говорил о необходимости реформы науки. Но когда он встречался с Путиным, попросил дать хотя бы полгода, максимум год… "Мы будем проводить реформы и, если я не справлюсь, вы меня уволите”, — буквально это его фраза.
То есть необходимость реформ, конечно, не являлась неожиданностью ни для Фортова, ни для научного сообщества. Но то, что будет вброшен ТАКОЙ законопроект, думаю, он тоже не ожидал.
— Кстати, никто не признался, кто автор данного законопроекта. Ливанов открещивается, Федюкина предварительно уволили, вывели из игры…
— А Голодец просто подставили. У нее после выступления в Госдуме была истерика, дескать, она говорила не свои слова. Об этом можно было прочитать в Интернете — фотографии и информация, суть которой заключался в следующем: "Это не я. Вы, извините, меня заставили”.
А Ливанов сидел, как немой. В "Новостях” сообщали, что его пригласили в суд в связи с хищением 150 млн, когда он работал ректором Института стали и сплавов. Правда, в качестве свидетеля пока, но, надеюсь, что статус изменится.
Законопроект, по словам Правительства РФ, направлен на повышение эффективности науки и разработан в интересах развития научного сообщества и страны в целом, НО в нем говорится лишь о членах РАН, РАМН, РАСХН коих порядка 2000, а о научном сообществе, об АРМИИ работников науки (будем употреблять военную лексику вслед за президентом, организовавшим Народный ФРОНТ) в количестве нескольких СОТЕН ТЫСЯЧ человек не говорится НИЧЕГО. То есть "демократически избранная” Дума и утвержденное ею "народное” правительство объявляет ВОЙНУ интеллектуальной АРМИИ этого народа.
— Что подразумевают наши чиновники под эффективностью науки?
— Рейтинг публикаций. Сколько опубликовано работ. Даже не столько в российской печати, а в зарубежной!
Но вспомним очень важный и интересный факт. Наиболее успешные проекты, благодаря которым Академия наук СССР внесла решающий вклад в безопасность, обороноспособность и жизнеобеспечение страны, — это ядерный, ракетный и космический проекты. Тут уместно вспомнить, с чего начинался ядерный проект.
В 30-е годы молодой физик Георгий Флеров заметил резкое исчезновение ранее очень широко публикующихся в международной печати статей по ядерной физике.
Он обратил на это внимание директора Ленинградского физико-технического института академика Абрама Иоффе.
Абрам Федорович собрал целую группу специалистов в области ядерной физики, и ученые поняли, что эти фундаментальные научные исследования подошли к уровню, когда они могут дать прикладной результат.
Абрам Федорович как раз в конце 30-х годов написал знаменитое письмо Сталину.
Руководитель страны обратил на это внимание и вот тогда были заложены основы советского ядерного проекта, который в результате дал и ядерную бомбу, и мирный атом и т.д.
Самое главное — обезопасил страну и весь мир от ядерной катастрофы.
Я повторяю, первопричиной организации этих проектов в СССР было не повышение публикационной активности, а наоборот, исчезновение публикаций.
Страна свои наиболее значимые в практическом отношении научные результаты не должна публиковать, их надо реализовать в собственной экономике, оборонной отрасли, социальной сфере.
На чем поднялась экономика Японии? Ресурсов природных не было, научный потенциал тоже был очень слабый. Что сделали японцы? Они создали группу ученых и экономистов, которые пристально начали отслеживать научные публикации в мировой печати.
Далее они стали закупать патенты, осуществлять так называемую политику промышленного шпионажа.
Когда видели еще не запатентованные, но опубликованные в научных журналах результаты, то их быстро перехватывали и оформляли под своими именами, и за счет этого поднялась вся экономика Японии. Собственно, промышленное производство там минимальное, есть только экологически чистые отрасли. Все остальное они вынесли за пределы страны. Эти все факты говорят о том, что активность в отношении публикаций должна быть очень разумной. Ни в коем случае нельзя этот показатель делать не просто главным, единственным для оценки эффективности науки.
— Ко второму чтению содержание закона якобы кардинально изменилось…
— Это ложь. У нас есть текст законопроекта в таком виде, в котором был вброшен в Думу. Я не употребляю специально глагол "внесен”, потому что он таким нехорошим образом вброшен.
И есть текст закона после принятия его во втором чтении. Основные положения остаются неизменными — это отчуждение институтов РАН от собственного имущества, земли и финансовых потоков, а членов академии — от институттов.
Аргумент со стороны отдельных членов правительства — Академия наук неэффективно управляет своим имуществом, непродуктивно использует земли и финансы.
Но данный довод не выдерживает никакой критики. Если сравнить эффективность использования имущества, земли, финансовых потоков Академией наук, с одной стороны, и таких правительственных проектов в области инноваций, как Роснано или Сколково, с другой стороны, то сравнение явно в пользу академии.
Более того, у последних эффективность не то что нулевая, она отрицательная!
Целая череда уголовных дел возбуждена в отношении них по результатам работы Счетной палаты.
Но почему-то вопрос об отчуждении имущества и финансов от Роснано и Сколково не стоит… Наоборот, широко известному Чубайсу разрешают приватизировать структуры Роснано.
— Небезызвестный закон об образовании готовили не только Ливанов, Федюкин и Ко, ведь ученые тоже погрели свои руки? Например Высшая школа экономики…
— Подождите, Высшая школа экономики — это не академическая наука, а вуз. Давайте мы не будем всех собак вешать на академическую науку.
Более того, не только ректоры большинства вузов, но и академическое сообщество категорически возражало против этого закона.
Понимаете, Советский Союз, затем какое-то время Россия оставалась великой державой, я подчеркну — оставалась, благодаря определенным приоритетам, ведущими из них как раз были образование и наука.
Я так понимаю: определенным кругам очень надо было разрушить эти ключевые атрибуты великой державы.
Образование уже разрушено, последнее — армия. Мы уже видим, что происходит с ней. Все прекрасно понимают (достаточно просмотреть Интернет), что на самом деле происходило, чтобы не верить победным реляциям на счет успешности последних учений в Дальневосточном федеральном округе… И это не вина нового министра обороны Сергея Шойгу, и наследие "Рособоронсервиса” тоже не его вина.
Сейчас из РАН фактически пытаются создать некий аналог "Рособоронсервиса” — "Академсервис”.
Как иногда в наших кругах шутят: "Для г-жи Васильевой, которая находится под фиктивным домашним арестом, видимо, надо создать новое поле деятельности”.
Не удивлюсь, если через три года она окажется в числе ведущих сотрудников как раз этого самого предполагаемого агентства — управления имуществом РАН. Надо же ей создать новую коррупционную среду!
У Райкина была хорошая интермедия. Чиновник на уровне директора завода или что-то в этом роде утром просыпается и не хочет вставать. И он произносит монолог: в интересах страны надо было бы меня к этой кровати привязать, приковать, чтобы я, не дай бог, не вышел на работу.
Потому что, если я выйду на работу, то нанесу такой ущерб, который целая дивизия диверсантов не нанесет.
Я считаю, что у нас в стране сейчас сложилась именно такая ситуация.
— Это коснется республики?
— Если законопроект в таком виде будет принят, то, конечно, коснется. В нем предусматривается ликвидация не только научных центров как юридических лиц, но и региональных отделений РАН.
Сибирское отделение РАН, созданное усилиями всей страны под руководством не менее легендарного академика М.А. Лаврентьева, должно быть ликвидировано.
Это значит, все финансирование институтов пойдет уже напрямую из Москвы. Мы прекрасно понимаем, что такая система финансирования не позволит работать той системе институтов, которые сегодня существуют в рамках Якутского научного центра СО РАН, а это восемь академических институтов не только результативно работающих в фундаментальеной и прикладной науке, но и очень востребованных инновационно развивающимися отраслями хозяйства.
— Как вы относитесь к навязыванию идеи переноса научных центров под крыло университетов? В чем здесь принципиальная разница?
— Разница здесь огромная. Немного зная уровень и структуру наших ведущих вузов, я бы сказал так: в стране лишь 10 -15 университетов, в которых укрепление научной структуры, действительно, может дать мощный инновационный эффект. Это МГУ, Санкт-Петербургский, Новосибирский университеты, МИФИ, МФТИЮ, Бауманский институт, Приволжский и Дальневосточный университеты.
Во всех остальных университетах, включая и СВФУ, несмотря на хорошее финансирование в последние годы, до сих пор не сложился научный потенциал.
Самая главная причина кризиса в научном мире (не только в России, но и во всем мире) это даже не проблемы с финансированием, новейшим научным оборудованием, а КРИЗИС ИДЕЙ.
А генератором идей до сегодняшнего дня все равно остается РАН.
И если часть институтов будет передана в вузовскую структуру, это приведет только к одному — не особо усилит интеллектуальный, кадровый потенциал вузовской науки, но резко ослабит потенциал академической науки. Благодаря Петру Первому (исполнилось 389 лет со дня основания РАН) Россия, Советский Союз, а потом вновь Россия на международном уровне оказались в весьма выгодном состоянии — у нас в стране, помимо вузовской науки, есть наука академическая как основной локомотив действительно реального научно-технического прогресса.
Во многих странах, включая США, академический сектор науки слабо развит, в основном она сосредоточена в вузах. США выручает то, что там есть мощные корпорации типа "Генералэлектрик” и др., которые тратят средства на науку, и в своих недрах создали мощные хорошие научные структуры.
Самое оптимальное распределение функций в области науки было в Советском Союзе.
Существовала вузовская наука, тесно связанная с академической, причем на всех уровнях и не только в Москве, Ленинграде и Новосибирске, но и у нас, в Якутске. Якутский госуниверситет работал в тесном контакте с нашими институтами Якутского филиала СО РАН, то есть существовали вузовская наука, академическая наука и отраслевая наука.
Многие беды (в том числе одна из причин наезда высшего руководства страны на РАН) связаны с тем, что за прошедшие четверть века развалили отраслевую науку.
Функции, которые раньше выполнялись отраслевой наукой, возложили на Академию наук. В СССР действовал Госкомитет по науке и технике не при министерстве или не при каком-то там агентстве, а при Совете Министров СССР. И этот государственный орган осуществлял главное — координацию между академической, отраслевой наукой, с одной стороны, и непосредственно предприятиями, являющимися потребителями научной продукции, с другой стороны.
Получить гранты Госкомитета по науке и технике при СМ СССР было очень ответственно.
Это означало пристальное внимание и заинтересованность государства в твоей научной работе, в использовании ее результатов на практике. Потому что мы знали, что наши результаты напрямую пойдут в производство. В новой России этот орган ликвидирован. Вместо него создали (это просто пародия) Министерство по образованию и науке, которое решает проблемы начиная от детского сада, кончая академической наукой. Причем это министерство не имеет выхода и контактов с реальными отраслями экономики.
В отсутствие государственного органа, обеспечивающего взаимодействие академической науки с отраслями промышленности, даже имея огромное количество очень эффективных научных разработок, нужных соответствующим отраслям промышленности, РАН, РАСХН, РАМН в принципе не могут обеспечить их внедрение в народное хозяйство, тем более в те отрасли, которые структурно оказались раздробленными, например в сельское хозяйство или медицину, которые в значительной степени стали в стране частными. Поэтому и затормозились полностью процессы инновационного развития.
— Почему институты должны остаться академическими, а не передаваться в сферу отраслевой науки?
— Да потому, что академические институты в том числе отличаются от отраслевых тем, что выдают разработки, эффективно применяемые в разных отраслях. Например, если взять институты ЯНЦ СО РАН: Институт горного дела Севера работает в интересах не только горнодобывающих предприятий, но и в интересах МЧС и других отраслей; Институт мерзлотоведения — все сферы, обеспечивающие жизнедеятельность в условиях вечной мерзлоты; Институт биологических проблем криолитозоны дает свои разработки в экологию, биотехнологическое производство, сельское хозяйство, медицину; ИКФИА — экология, МЧС и т.д.; ИФТПС — все сферы работы техники в экстремальных климатических условиях включая ЖКХ и т.д.
— А создание Сколково — это же просто анекдот…
— В Уставе Сколково написано, что эта структура не может работать с бюджетными научными учреждениями. Она может работать только с частными предпринимателями на ниве науки.
В прошлом году в Якутск на семинар приезжало руководство фонда Сколково. Мы общались, задавали вопросы. Нам четко ответили: "Мы не можем работать с институтами, только если они создадут малые инновационные предприятия, причем там доля бюджетного финансирования и доля участия института будет минимальной. Более того, ученые — генераторы идей, разработчики — должны уйти из науки. Только тогда мы с ними будем работать”.
Учитывая все это, а Сколково надо воспринимать не как инструмент инновационного развития, а наоборот, как орудие окончательного разрушения науки, как орудие оттока наиболее талантливых мозгов из науки.
Это инструмент разрушения российской науки. Цель Сколково — развалить атрибут, последний фактор России как великой державы.
Я оцениваю это только так.
А законопроект это своего рода последняя точка. Но, тем не менее, я — оптимист, и в том числе оптимист благодаря очень четкой реакции фракции КПРФ в Госдуме. Когда начались нападки на РАН, в газете "Наука в Сибири” был размещен плакат "Родина-мать зовет!” Я
считаю, что Родина находится в критическом положении. Да, это действительно так, если страна позволит реализовать этот законопроект о реформе РАН. Но очень надеюсь, что этого не произойдет.
Я возьму на себя смелость не просто ответить на ваши вопросы, а дать определенные рекомендации. Сейчас президиумы СО РАН и РАН, коллективы институтов обсуждают и вносят свои предложения по корректировке законопроекта.
Я считаю, что его не надо корректировать. Законопроект в данном виде надо полностью отвергать, так как он ни в одном своем положении не соответствует интересам науки и страны, а направлен на разграбление НАРОДНОГО достояния. А авторам сугубо наплевать на науку, как, впрочем, и на безопасность и жизнедеятельность страны.
Вместо него должен быть разработан совершенно другой законопроект, во главу угла которого должна быть положена оценка эффективности науки не по публикационной активности.
Эффективность науки для собственной страны следует измерять успешностью реализации инновационных проектов в отрасли экономики и социальной сферы в интересах народа, устойчивого развития страны в целом.
Проектов, созданных на основе полученных фундаментальных результатов. Наука должна выработать такие проекты, которые по значимости стояли бы в одном ряду с ядерным, ракетным, космическим проектами. И наука — РАН, РА медицинских наук, Российская академия сельхознаук — на самом деле имеют подобные наработки.
Что сдерживает? Проблема — их внедрение в отрасли экономики. Акционерные, частные производства зачастую не заинтересованы в научно-техническом перевооружении (им и так хорошо, особенно монополистам), а управления этим процессом, стимулов для его интенсификации со стороны государства и законодателей НЕТ.
Причина только в одном — в отсутствии госоргана, осуществляющего взаимосвязь между наукой, научными разработками и реальными отраслями экономики по типу того самого Госкомитета по науке и технике при СМ СССР.
Следует задуматься об организации структуры, связывающей науку с отраслями промышленности, сельского хозяйства, социальной сферы, которая бы способствовала ускоренному и наиболее эффективному внедрению практических результатов научной деятельности в жизнь страны. И это должно составить смысловое ядро законопроекта, а не отчуждение науки от имущества, земли и финансов. Считаю, если процесс обсуждения законопроекта о реформе РАН, пойдет в этом русле, тогда будет польза и толк. Это мое глубокое убеждение.
Еще раз подчеркну, что видоизменять законопроект совершенно бессмысленно. Он порочен в самой своей основе. Там порочная идея заложена как фундамент этого законопроекта. Его надо только снимать и вместо него формулировать действительно принципиально новый законопроект, направленный именно на развитие науки в интересах страны, в интересах экономики страны, а не интересах непонятно кого, вернее, понятно кого.
