Main » 2011»Ахсынньы»8 » отставками негативную для власти тенденцию вряд ли можно переломить».Россию уже ничто не спасет: глобальная экономика, дракон XXI века, расп
отставками негативную для власти тенденцию вряд ли можно переломить».Россию уже ничто не спасет: глобальная экономика, дракон XXI века, расп
09:57
7 декабря 2011 года 18:11 | Андрей Полунин
Сурков – среднему классу: Хватит вопить! Власть прозевала момент, когда «сетевые хомячки» стали гражданским обществом
Москва продолжает бурлить. Второй массовый митинг протеста на Театральной площади – на этот раз несанкционированный – хотя и собрал всего 2 тысячи человек, зато эхом прокатился по России. Вслед за Москвой, недовольные итогами голосования в Госдуму вышли на улицы в Питере, Нижнем Новгороде, Екатеринбурге, Новосибирске, Самаре. По социальным сетям москвичей уже приглашают на третий митинг, который состоится в субботу возле метро «Площадь Революции». В заявке, поданной «Солидарностью», и согласованной городскими властями, традиционно указано 300 участников. Но уже сейчас ясно, что их будет в 20-30 раз больше.
Власть пытается потушить разгорающийся пожар. При разгоне митинга на Театральной «космонавты» действовали уже куда менее либерально, чем за день до этого на Чистых прудах. В автозаках и отделениях задержанных банально избивали. Композитору Александру Маноцкову рассекли бровь, избив в автозаке – он написал об этом в своем блоге. Олегу Мельникову, одному из организаторов форума «Антиселигер», порвали связки и сломали руку. Журналистка «Новой газеты» Елена Костюченко, угодившая в «обезьянник» Нагатинского затона, видела человека, которому сломали нос. Этот список можно продолжать долго.
Сигнал власти ясен: за бунт – будет кнут.
Пряники власть тоже готовит, правда, они ну о-о-очень маленькие. Наш президент Дмитрий Анатольевич Медведев после 10-тысячного митинга на Чистых прудах снисходительно обронил: «Можно и графу «против всех» вернуть. Ничего страшного не случится… Хотя, на мой вкус, это довольно странный способ выражения своего мнения». А еще в декабре на специальное совещание соберется президентский совет по правам человека, и рассмотрит, как соблюдались эти самые права в ходе выборов. На заседание пригласят руководство ЦИК, Генпрокуратуры и Следственного комитета, чтобы немного их публично пожурить.
В целом, как Кремль относится к происходящему, ярко обрисовал замглавы президентской администрации Владислав Сурков в интервью писателю и журналисту Сергею Минаеву.
«Нарушения, конечно, имеются, но отнюдь не в «промышленных» масштабах. А вопят так, будто это повальное явление, – сожалеющее оценил реакцию общества Владислав Юрьевич. – Это говорит о правовом нигилизме или неграмотности. Жаль, что так низок уровень политической культуры. У меня простой вопрос к крикунам. Если все так ужасно, почему тогда из года в год прогнозы социологов и экзит-поллз так близки к итогам выборов? Где же тогда щель для массовых фальсификаций? Все эти вопли – это неуважение к мнению избирателей, к работе высококвалифицированных специалистов – социологов... Наша политическая система прозрачна и адекватна. Так что всем вопящим отвечаю: хватит вопить. Надоели».
Тут уместно напомнить, как на самом деле «близки» официальные результаты к exit polls. Согласно exit polls, проведенных 4 декабря Фондом «Общественное мнение» в Москве, за единороссов проголосовали 27,5% москвичей. КПРФ получило поддержку 25,5% горожан, «Яблоко» – 15,7%. «Эсеры» набрали 16,3%, а «Патриоты России» и «Правое дело» получили 1,5 и 0,6% голосов соответственно. А вот результаты, подсчитанные ЦИК: единороссы – 46,5% голосов, КПРФ – 19,37%, «Справедливая Россия» – 12,16%, ЛДПР – 9,5%. Хуже всего пришлось «Яблоку» – всего 8,57% голосов.
Вы видите «щель для массовых фальсификаций», которую не видит господин Сурков? Как минимум 10 тысяч сограждан, которые протестовали против фальсификаций, эту щель заметили. Заметили и сочли, что власть украла у них голоса.
Но по Суркову, сейчас в России – очень стабильная ситуация.
«Среди российских политиков недостаточно людей, с уважением относящихся ко второму закону термодинамики... В вульгарном изложении он гласит: в замкнутых системах нарастает беспорядок... Поэтому, чтобы система сохранялась и развивалась, ее надо разомкнуть. Допустить в нее новых игроков. Не играть одной фигурой. Большую партию нельзя выиграть, играя одной фигурой, даже если это фигура короля. Нельзя оказаться в положении «solus rex» – «одинокий король». Нужно взаимодействовать, а не закрываться. В открытой системе больше турбулентности, но как ни парадоксально, больше и устойчивости. «А мы ведь за стабильность, не так ли?» – почти саркастически заметил господин Сурков.
Не прозевает ли Кремль момент, когда из стремительно закипающего котла протеста нужно выпустить пар, рассуждает вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.
«СП»: – Алексей Владимирович, власть действительно думает, как Сурков?
– По моим ощущениям, власть не успевает за событиями. Власть всегда воспринимала наши средние слои как достаточно конформистскую часть общества. Как людей, которых Минаев описал в «Духлессе». У него герои делятся на успешных карьеристов и неудачников-лузеров. Карьеристы зарабатывают деньги и тратят, и не думают о хотя бы какой-то общественной деятельности. На самом деле, это – портрет средних слоев в 2007-2008 годах. Люди такого типа, конечно, не вышли бы на улицу ни при каких условиях.
Возможно, из-за такого преставления власть считала, что оппозиция – это какие-то единицы-маргиналы, вроде Лимонова. Удачный метод борьбы с оппозицией заключался в том, чтобы представлять ее участников как людей, которые не могут нормально самореализоваться.
Но сейчас ситуация изменилась, а власть этого не почувствовала.
«СП»: – И когда начались эти изменения?
– Задолго до избирательной кампании. Когда быть критичным по отношению к власти стало престижным, когда программы типа «Гражданин и поэт» стали собирать полные залы, когда усилилась критичность ведущих деловых СМИ. Власть обратила на этот процесс более-менее серьезное внимание, наверное, только когда в «Олимпийском» освистали Путина.
Ведь что там произошло? Люди не имели ничего против, чтобы премьер пришел на спортивное мероприятие, но были недовольны, что он решил оказаться на этом мероприятии в центре внимания. Этот момент стал показательным: процесс критики коснулся, наконец, и самого популярного политика в стране – Владимира Путина.
«СП»: – Что происходит в обществе сейчас?
– Я бы выделил два основных фактора. Первый – кардинально изменились настроения людей. В 2007-м казалось, что мы преодолели парадигму Черномырдина – «хотели как лучше, а получилось как всегда». Тогда было ощущение, что нам везет, что у нас стабильный экономический рост, влекущий за собой рост зарплат. Средние слои, в целом, положительно восприняли речь Путина в Мюнхене, – мол, так и надо этим западникам, Россия встала с колен. Вообще, тогда было много позитивных факторов, включая и футбольную сборную во главе с Гусом Хиддинком, и нашу победу на «Евровидении». Словом, везет так везет.
И вот сейчас, после кризиса, эти настроения ушли. Причем, если с точки зрения социальных низов власть пришла им на помощь и поддержала (огромные деньги Резервного фонда были брошены на выплату пенсий и пособий), со средним классом получилось сложнее. Да, он не рухнул, он может покупать новые «айфоны» и «айпады», но он больше не чувствует оптимистической перспективы, роста. Наоборот, ощущает сильную неопределенность. Поэтому у среднего класса растет раздражение на те вещи, которые раньше воспринимали спокойно.
«СП»: – Какие, например?
– Например, коррупцию. Когда зарплата представителя среднего класса вырастала за год на 25-50%, ему было все равно, что какой-то чиновник берет взятки. Мол, берет, но и другим жить дает. Но когда зарплаты заморозились, или возникла тенденция их снижения, или замаячила перспектива остаться без работы в ходе второй волны кризиса – оптимизм испарился. Люди стали больше обращать внимания на коррупцию, на эффективность управления, на плохую судебную практику. Они начали более чутко воспринимать критику власти. Все это – один момент.
«СП»: – А второй?
– Есть другая важная составляющая, без которой, наверное, нынешних акций не было бы. За время роста протестных настроений развился Интернет. Причем, не просто как техническое средство, которое способствует мобилизации, завязыванию связей, но и как среда, в которой реализовываются общественно-значимые процессы.
Люди через интернет получали опыт совместной деятельности. Например, собирали деньги ребенку на операцию. Это делал человек или структура, которая пользуется авторитетом в интернет-сообществах, он отчитывается, как деньги потратил. По той же модели стал работать Навальный, собирая деньги на свой «РосПил». В итоге общественные проекты в интернете стали переходить в разряд политических.
Стать критиком власти стало в такой ситуации куда более престижным, чем в 2007-2008 годах. Кроме того, появились новые формы критики, более приемлемые для среднего класса – например, тот же проект «Гражданин и поэт». Кризис, рост раздражения, престижности критики, опыт сотрудничества в интернете – все это вылилось в то, что мы видим сегодня.
«СП»: – Власть оказалась к этому явно не готова?
– Явно не готова. Она, повторюсь, по-прежнему видела в средних слоях конформистов, которые готовы только зарабатывать и тратить, зарабатывать и тратить. И сейчас, насколько я понимаю, власть не знает, как ей поступить.
Сурков говорит, что можно создать новую партию. Но если это будет очередной симулятор а-ля Богданов, никого такая партия не вдохновит. Интернет-среда хорошо чувствует фальшь. Проблема власти заключается в отсутствии диалога с обществом. В период доминирования она привыкла к жанру монолога, а сейчас она оказалась в очень сложном положении. Причем, не столько из-за этих массовых акций.
«СП»: – Митинги протеста – не проблема?
– Половина проблемы. Есть вторая половина – что делать с теми, кто остался с властью. Миллионы людей проголосовали за «Единую Россию» – это факт, что бы ни говорили о фальсификациях и административном ресурсе. Но люди, которые от нее отпали, стали из конформистов критиками – граждане активные и самостоятельные. У «ЕдРа» остались патроналисты, которые надеются на государство, надеются что-то от него получить. У них есть свой запрос – на проведение более активной социальной политики. И этот запрос входит в противоречие с реальной экономической ситуаций, что в перспективе чревато большими осложнениями.
«СП»: – Что Кремль будет делать в такой ситуации?
– Вероятно, политика будет по преимуществу реактивной. То есть, будут реакции на конкретные вызовы – более или менее авторитарные. Дальше, наверное, они попытаются сформулировать пределы возможных уступок, а также характер диалога с обществом, очертят круг тех, с кем его можно вести. Но не думаю, что в политике будет виден цельный подход.
«СП»: – Нынешний протест будет идти по нарастающей?
– Не уверен. Протестная активность будет связана с конкретными вызовами. Если конкретные лидеры будут расти количественно – тогда да, пойдет по нарастающей. Если раздражителей будет меньше – уменьшится и число протестных акций.
«СП»: – С какой ситуацией можно сравнить нынешний градус недовольства в обществе?
– Сегодня люди хотят большей свободы, они образуют очень экстравертную среду, близкую по психологии к советскому среднему классу конца 1980-х. В 1980-е средние слои, которые не бедствовали, не голодали, не были в состоянии жуткого стресса, когда из-под ног все ушло, тоже хотели большей свободы, советской демократии. Они работали в обычном режиме, а после работы шли на большой митинг. Это было престижно, социально одобряемо тогдашними правительствами – инерционными, не успевающими за общественными процессами. Конечно, сейчас ситуация другая, и другой средний класс, в нем куда меньше идеализма. Да и масштабы явлений разные. В 1980-е на улицы выходили по 50-100 тысяч людей – например, на митинги против шестой статьи Конституции СССР. Сейчас цифры другие. Но на фоне того, что мы видели на протяжении последних лет, и они – большой прогресс для оппозиции.
LADNO.ru / Интервью / 07 декабря 2011 | Татьяна ЧЕСНОКОВА | http://www.rosbalt.ru
"ГОСДУМА — ЭТО МЫСЛЯЩИЙ УКРОП"
Россию уже ничто не спасет: глобальная экономика, дракон XXI века, распилит ее на несколько слабых сырьевых государств. Однако чудо еще может произойти. Так считает петербургский писатель-фантаст Андрей Столяров.
— Такое впечатление, что развитие у нас в стране происходило только в периоды единой и твердой руки, а все поиски баланса интересов заканчивались кровавой смутой. Может, Россия слишком сложный субъект для установления системы сдержек и противовесов?
— Каждая форма власти эффективна в своей ситуации. В период устойчивого развития, несомненно, эффективен парламентаризм, прививающий гражданам навыки гражданских прав и свобод. В период кризиса, напротив, более эффективна авторитарная власть, способная принимать решения быстро и без популистских шатаний. Посмотрите на Европейский Союз, который создал систему "горизонтальных согласований". Система несомненно парламентская, демократичная, но в результате нужные решения либо не принимаются вообще, либо принимаются с опозданием и оказываются не эффективными. Европа все глубже и глубже проваливается в экономическую трясину.
Боюсь, что нынешний кризис – это надолго, а значит, мы вступаем в эпоху авторитарных правлений. Если же обратиться к России, то нельзя утверждать, что развитие у нас происходило лишь при наличии "твердой руки". Просто другой формы правления Россия пока не знала. Замечу также, что авторитаризм – это не панацея. "Твердая рука" может привести страну и к застою, и к экономической катастрофе, и к военному поражению. Все зависит от личного дарования "самодержца". Если он достаточно прозорлив, чтобы создать команду не из покорных слуг, а из творческих и мыслящих специалистов, как это в свое время сделал Рузвельт, ему, как правило, удается продвинуть страну вперед, если нет – значит нет, и второй вариант встречается гораздо чаще.
— Нужен ли нам вообще парламент? Может, зря деньги тратим? В условиях современной России вы видите какую-то позитивную роль, которую может играть Государственная Дума?
— Наша Дума давно превратилась в парламентские декорации, за кулисами которых депутаты и лидеры фракций устраивают свои дела. От этого "штемпелевочного механизма" стране пользы нет. С другой стороны, если в России каким-то чудом возникнет квалифицированный и неподкупный парламент, он немедленно вступит в острый конфликт с нынешним (или будущим) "самодержцем": повиснет гирями у него на руках и ногах, начнет войну с губернаторами, зависящими не от народа, а от "царя", с кремлевскими олигархами, с чиновниками, топ-менеджерами, банкирами – возникнет безнадежный тупик, который мирными средствами будет не разрешить. В России и так понемногу складывается революционная ситуация: "верхи" еще что-то могут, но "низы" уже не хотят. А если возникнет еще и ступор в верхах – температура "российской весны" может оказаться не меньше, чем в Тунисе, Египте и Ливии.
— Если ориентироваться на медиаполе, то складывается впечатление, что в Думе нет заметных толковых политиков. Как вам кажется, им не дают "вырастать" на думской ниве или это плоды информационной политики — нам их просто не показывают? А может, это плоды отсутствия в Думе серьезной оппозиции?
— В России никогда не было публичной политики. Краткий период существования царских Дум в расчет можно не принимать. И одной из главных задач новой власти, возникшей после реформ 1990-х годов, как раз и было – создание реального конкурентного поля. Ведь конкуренции боится лишь политическая посредственность, которая опасается, что ее могут затмить, а политик талантливый конкурентов лелеет и пестует – с них всегда можно снять урожай новых перспективных идей. К сожалению, российская власть выбрала путь иной: залили все купоросом, оставив лишь три тощеньких грядки, где растут овощи, одобренные Кремлем: "мыслящий укроп", "мыслящий турнепс", "мыслящий сельдерей". Вот они и составляют нынешний российский парламент. Цивилизованная оппозиция на купоросе расти не может, зато сквозь мертвую почву уже сейчас бурно проклевываются сорняки. Их ведь никакой купорос не берет, тут корни уходят в питательную глубину. Скорее всего, нас ждет негативный отбор: новое поколение российских политиков будет не просто хуже, а значительно хуже, чем то, что мы имеем сейчас. А выкорчевывание сорняков – это опять-таки революция…
— Если говорить о Законодательном собрании Петербурга, вот вы, петербуржец, как-то на себе чувствуете, что у нас есть такой представительный орган?
— Заметность не есть обязательное достоинство власти. Напротив, та власть по-настоящему эффективна, которая вроде бы и не видна. Все совершается как бы само собой. Наличествует фоновое исполнение обязательств – никого не требуется к этому принуждать. А если власть постоянно находится в центре внимания, если у общества с ней идет непрерывная "бытовая война", если к исполнению социальных обязанностей власть требуется именно принуждать, значит это не власть, а властная тирания, порождающая лишь одно желание – избавиться от нее.
Конечно, петербургский парламент практически незаметен. Но это не потому, что он идеален, а потому, что у него отсутствует властный ресурс. Все решает администрация города, а Законодательное собрание Петербурга играет роль такого же "мыслящего укропа", как и Государственная Дума России. То есть создает аромат демократии – там, где демократия отсутствует как осязаемый факт.
Правда, есть, на мой взгляд, и принципиальная разница. Выиграть выборы в масштабах страны гражданскому обществу сейчас нереально: слишком мощная бюрократическая машина этому противостоит. Но вот выиграть выборы в локальных организованностях – в поселках, в районах, даже в таких мегаполисах как Санкт-Петербург – пробуждающемуся народу вполне по силам, и, возможно, со временем именно этот сценарий будет осуществлен. Не катаклизм революции, разваливающей все здание до основ, а быстрая гражданская эволюция, продвигающаяся с этажа на этаж, отстригающая у монстра бюрократического правления одну клешню за другой.
— Вы думаете, такое возможно?
— Чем отличается нормальное общество от российского? В нормальном обществе нажал социальную кнопку и получил соответствующий результат. Это и есть фоновое исполнение обязанностей. А если не получил, то нажал контрольную кнопку (то есть, обратился в гражданский суд) и связь "гражданин – чиновник" быстро восстановилась. У нас же социальная клавиатура практически не работает. Нажимай хоть какие кнопки – результат почти всегда нулевой. И потому начинает возникать другая механика "управления снизу": спонтанный публичный протест с зачатками стихийной самоорганизации. Заметьте, в локальных неполитических акциях участвует все больше людей, и все большее их количество обретает опыт прямой гражданской борьбы. А количество имеет тенденцию переходить в качество. В данном случае – к масштабным и длительным акциям, имеющим ясную цель. Происходит самосборка микроскопических "народных партий", которые в случае экстренной ситуации могут выставить множество закаленных "бойцов". Интересно, что здесь реализуется "принцип Аль-Каиды": единого центра нет, и потому власть не может его подавить. Зато есть набор "скрытых центров", начинающих действовать в случаях социальной необходимости.
— В вашем последнем романе "Мы, народ…", напечатанном в журнале "Нева", Россия преодолевает время "бюрократического гниения" благодаря появлению нового (или вернее – новой) мессии. Вы полагаете, что такой иррациональный путь более вероятен для нашей страны, чем постепенное налаживание материального и морального хозяйства?
— Нам вообще свойственно полагаться на чудо. Стремление выйти за пределы реального – архетипическая черта русского этноса. В обычной жизни она имеет явные негативные следствия: неустроенность быта, политическая апатия, нежелание жить по законам, "как все". Зато в моменты острого и глубокого кризиса, когда для выживания нации необходим стремительный онтологический взлет, то есть именно выход за пределы отжившей реальности, эта черта, как уже бывало в истории, может консолидировать мощный пассионарный порыв.
Если исходить из обыденной логики, Россию уже ничто не спасет: глобальная экономика, дракон XXI века, распилит ее на несколько слабых сырьевых государств. Но если исходить из логики трансцендентной, из логики, прорывающей устоявшийся мировоззренческий горизонт, то чудо государственного спасения, на мой взгляд, еще может произойти. Каким оно будет – это другой вопрос. И другой вопрос – какую цену нам за это придется платить.
Главы регионов, заработавшие "неуды" на выборах, вызваны "на ковер" к Суркову
ИА SakhaNews. Главы регионов, где «Единая Россия» получила наихудшие результаты на парламентских выборах, вызваны в Москву для проработки. Но массовой ротации в губернаторском корпусе не будет, считают эксперты: новички не успеют подготовиться к мартовским выборам президента, сообщает "Газета.Ru". В четверг в администрации президента состоится совещание, которое проведет первый замглавы администрации Владислав Сурков. Мэр Ульяновска, член партии «Единая Россия» Александр Пинков уже подал в отставку по собственному желанию. За один из худших в стране результатов — 29,04% голосов — в администрацию вызван губернатор Ярославской области Сергей Вахруков, пишет "Газета.Ru". Ярославская область уже не первый раз проваливает партию власти на выборах. Но вызов губернатора в Москву не означает неизбежность его немедленной отставки.
"...в Москву едет губернатор Архангельской области Илья Михальчук («Единая Россия» набрала там 31,9%). Претензии к его работе озвучил сам Медведев, публично раскритиковав Михальчука за серьезные проблемы в работе системы ЖКХ области. В рейтингах политической выживаемости губернаторов он неизменно занимает одно из последних мест. Этого губернатора называют одним из самых вероятных кандидатов в отставку, для смещения которого с поста нужен лишь формальный повод".
Едут в Москву объяснять слабые результаты «Единой России» в своих регионах губернатор Мурманской области Дмитрий Дмитриенко (результат ЕР — 32,02%), губернатор Карелии Андрей Нелидов (результат ЕР — 32,6%), губернатор Вологодской области Вячеслав Позгалев (результат ЕР — 33,4%). Из Калининграда вызван губернатор Николай Цуканов, губернатор Приморья Сергей Дарькин, глава Омской области Леонид Полежаев («Единая Россия» набрала там 39,6%). «Аналитики уже предрекали Полежаеву и Дарькину отставку в качестве завершения борьбы президента с когортой старых губернаторов-харизматиков…».
По данным источника «Газеты.Ru», в Москву отправились губернатор Курганской области Олег Богомолов (ЕР набрала там 44,41%) и губернатор Новосибирской области Василий Юрченко, где единороссы получили 33,8%. Из Поволжья вызваны глава Ульяновской области Сергей Морозов и волгоградский губернатор Анатолий Бровко, «у которого в области уже в третий раз за последние дни пересчитывают голоса».
«Если бы губернатор Свердловской области Александр Мишарин, чей кортеж накануне дня голосования попал в аварию со смертельным исходом, не находился в больнице, то он бы был вызван одним из первых, говорит собеседник «Газеты.Ru», близкий к администрации губернатора. «Единая Россия» набрала там лишь 31%.
«Удар «Единой России» и Кремлю под дых нанесло президентство Дмитрия Медведева, — считает политолог Белковский. — Он сам убрал губернаторов, которые гарантировали власти необходимые результаты на выборах, тех же Лужкова и Шаймиева. Перестановки возможны, но только для губернаторов, которых давно подсиживали: массовыми отставками негативную для власти тенденцию вряд ли можно переломить».
