Main » 2013 » Сэтинньи » 20 » То, что «на патриотизм напирают», заметили 42% опрошенных «Левада-центром»
То, что «на патриотизм напирают», заметили 42% опрошенных «Левада-центром»
09:54
19 ноября 2013 года 14:57 | Андрей Полунин Поощрение ксенофобии – провальная политика Путина
Родину люблю, но государство - ненавижу Почему россияне стали хуже относиться к собственной стране
«На патриотизм стали напирать. Видимо, проворовались...» – метко написал в XIX веке Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. В современной России на патриотизм тоже напирают (видимо, по той же причине). Только патриотов от этого становится все меньше. Об этом говорят данные исследования «Левада-центра». Если в октябре 2000 года 77% респондентов говорили, что считают себя патриотами России, то к октябрю 2013 года их число снизилось до 69%. А доля тех, кто себя патриотом не ощущает, увеличилась с 16% до 19%. За последние 13 лет изменились и представления о патриотизме. Около 60% респондентов сегодня говорят о том, что «быть патриотом» – значит просто любить свою страну. Существенно меньше стало тех, кто считает, что патриот должен «действовать во благо страны»,— в 2000-м году таких было 35%, а сейчас 21% опрошенных.
То, что «на патриотизм напирают», заметили 42% опрошенных «Левада-центром». По их мнению, чиновники в последнее время стали больше говорить о росте патриотизма в стране. В октябре 2012 года Владимир Путин подписал указ, которым в администрации президента создано управление по общественным проектам в рамках совершенствования госполитики «в области патриотического воспитания». Управление учит патриотизму чиновников из администраций регионов, собирая их на семинары в Подмосковье. В том же духе действует новый министр обороны Сергей Шойгу – он распорядился, чтобы военнослужащие каждое утро начинали с исполнения гимна России.
Словом, куда не глянь, - «напирают». Только рост реальных патриотических настроений почему-то замечают всего 24% сограждан.
Почему у россиян уменьшилась любовь к Родине?
– Блеск патриотизма, который в последнее время наблюдается у госслужащих высшего ранга, на ощущения граждан мало влияет, – считает замдиректора «Левада-центра» Алексей Гражданкин. – Люди устали от слов о патриотизме, они не видят, чтобы эти слова подкреплялись реальной политикой государства. Впрочем, специально этот аспект мы не изучали. Речь в исследовании шла о готовности людей сделать что-то полезное для страны. Так вот, степень такой активности, по сравнению с концом 1990-х, существенно снизилась. Думаю, дело в том, что политика в новом тысячелетии все больше делается чиновниками, и все меньше к ней привлекается население. Усилия и стремления россиян сделать что-то полезное для государства были не востребованы на протяжении более чем 10 лет. В итоге, и предложение граждан в этом направлении несколько снизилось. Можно сказать, люди стали меньше думать о Родине, и больше – о себе…
– Патриотизм не насаждается сверху, а является результатом правильной социализации, – отмечает заведующий отделом социологии фонда ИНДЕМ Владимир Римский. – Гражданин еще ребенком начинает понимать, что у него имеется общая идентичность не только в ближайшем окружении, но и со страной в целом.
Национальная идентичность – по современным представлениям – не должна ограничиваться этносом или социальной группой. Не должно воспитываться ощущение, что мы – элита, которая хорошо живет, а как живут остальные – нас не интересует. Уже по перечисленным критериям понятно, что именно национальная идентичность в России разрушается.
У нас – несмотря на усилия сверху – не формируется и общая гражданская идентичность. Мы даже не можем понять, как себя называть. Термин «россияне» не прижился. На бытовом уровне никто себя так не называет. А другого термина, который мог бы его заменить, нет. Получается, даже сказать о себе – как о гражданах единой страны – не можем.
«СП»: – Но многие искренне считают себя патриотами России, разве нет?
– Да, в большинстве своем мы является патриотами. Но нам не просто многое не нравится в России. Нам не нравится, что у каждого из нас нет общей идентичности со всей страной, со всеми, кто в ней живет. Речь вовсе не о том, что ощущение единства должно быть полным. Каждый вправе понимать, к какой семье он относится, к какой социальной и этнической группе. Но в современном мире принято, чтобы у гражданина присутствовало ощущение, что он живет вместе со всеми, поскольку вместе жить эффективнее.
Чисто экономически было бы выгодно ощущать в каждой точке страны, что мы поддерживаем друг друга, вместе продвигаем свою единую валюту на территории, скажем, республик бывшего СССР. И что мы спокойно, с помощью живущих вокруг, развиваем свою экономику.
А что происходит сейчас? Экономику развиваем с помощью мигрантов. В том числе - незаконных. Настроены категорически против них – это наглядно показывает «Русский марш». Получается, даже не можем представить, что способны жить и развиваться вместе без серьезных конфликтов.
Есть еще ряд проблем, которые мешают нам чувствовать себя частью единой социальной общности, которую в современном мире и называет гражданской нацией. У нас гражданская нация не складывается. А она-то и должна, по идее, быть основой патриотизма в демократическом государстве. Принцип тут действует такой: объединяемся именно потому, что мы – граждане одной страны. И все сограждане для нас «свои».
К сожалению, за постсоветский период развития мы растеряли чувство близости с теми, кто живет на нашей территории. Разбиваемся, разделяемся на группы –чаще всего по этническому признаку. На мой взгляд, эта раздробленность – одна из самых главных проблем России.
«СП»: – Можно ли сказать, что отсутствие патриотизма связано с кризисом государственной идеологии?
– Объединять людей в гражданскую нацию должно, прежде всего, государство. Наше государство со своими призывами к патриотизму, на деле, действует деструктивно. Хотя бы потому, что очень плохо относится к семьям. Оно призывает рожать детей – и в то же время создает огромные проблемы с их воспитанием. Реформа образования устранила школу из воспитательного процесса. Что абсолютно неправильно – именно школа должна быть центром массовой социализации детей.
Государство после развала СССР фактически отказалось и от идеологии. На практике это означает, что идеология формируется сама по себе, и в таком виде просто не может сформироваться как единая для всей страны. Советское государство уделяло много внимания формированию четких представлений о мире, о личности, о взаимоотношениях людей. Советская госидеология ставила четкие вопросы и давала на них понятные ответы: что такое советский народ, почему в СССР лучше жить. Можно оценивать эту идеологию по-разному, но результат она приносила.
«СП»: – Почему же при эффективной идеологии СССР развалился?
– В какой-то момент оказалось, что само советское государство утратило цель. В период позднего Брежнева практически всем стало ясно, что о построении коммунизма речь уже не идет, а социализм вышел не очень удачным. В плане идеологии советские руководители ничего нового придумать тоже не смогли. И в 1980-е сложилась ситуация, очень похожая на нынешнюю. Много не слишком приятных и для власти, и для граждан моментов затушевывались. Об этих моментах старались не говорить, их объясняли происками врагов. И страна рухнула – потому что система воспитания граждан перестала работать, люди разуверились в своем государстве. К сожалению, нечто подобное происходит сейчас в современной России…
– Всегда наблюдается обратная зависимость между усилением казенной пропаганды и самоопределением людей, – уверен председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. – Патриотизм сегодня, к сожалению, все чаще становится субъектом пропаганды и словестных утверждений. Из-за этого многие граждане испытывают разочарование. Они не могут эти правильные слова перевести в реальные дела, не видят реальных дел. Поэтому главная проблема – разрыв между декларациями и реальностью. Если этот разрыв будет и дальше увеличиваться, разочарование населения властью будет нарастать. Со всеми вытекающими негативными последствиями.
Фото: ИТАР-ТАСС/ Владимир Смирнов
РИА Новый Регион – В мире
Поощрение ксенофобии – провальная политика Путина Следует оживить экономику и кардинально реформировать авторитарные институты власти 20.11.13 02:24
Москва, Ноябрь 20 (Новый Регион, Ольга Радько) – Существует искушение счесть недавние антииммигрантские выступления в России не имеющими большой политической значимости, однако рост ксенофобских настроений – это серьезная угроза не только для мигрантов, но и для путинского режима: он мешает достижению главной цели Путина – вернуть России статус великой державы, говорится в статье историка и писателя Дэвида Пристланда для The Financial Times.
В 2006 году президент Путин уступил давлению бизнеса и ослабил миграционное законодательство, пишет автор. В результате сегодня на территории России пребывает до 14% совокупного населения бывших советских среднеазиатских республик, пишет InoPressa.
«Однако президентская политика продиктована не только экономическими соображениями, – продолжает Пристланд. – Вкупе со свободной торговлей иммиграция – центральная составляющая его усилий по поддержанию зависимости республик бывшего СССР от России и укреплению неформальной «империи».
По словам Пристланда, непоследовательное отношение Путина к проблеме иммиграции объясняется попытками примирить три очень разных политических проекта: либерализацию экономики, квази-империализм и растущий этнический национализм. Сам Путин отдает предпочтение имперскому проекту, но национализм пользуется в народе большей популярностью.
«Конфликт имперского и этнического национализма уходит корнями в прошлое, – напоминает историк. – И цари, и советские комиссары побуждали граждан ассоциировать себя с централизованным многонациональным государством, но их взгляды зачастую оспаривались этническими националистами, которые утверждали, что бесчисленное множество простых русских приносят в жертву на алтарь империи».
Данное различие нашло отражение и в языке, разъясняет автор: популистский национализм оперирует словом «русский», в то время как для описания многонационального имперского государства используется слово «российский».
Путин исповедует Rossysky подход, однако Russky национализм будет представлять все большую угрозу для Кремля, прогнозирует Пристланд. «Президента особенно тревожит Алексей Навальный – харизматичный оппозиционер, сочетающий нападки на коррупционеров и призывы к рыночным реформам с требованиями ограничить миграцию, – сообщает автор. – Путин впервые столкнулся с многочисленной оппозицией, которая может найти сторонников не только среди образованных слоев населения крупнейших городов страны».
Чтобы обезвредить «русский» национализм, следует оживить экономику и кардинально реформировать авторитарные институты власти, однако Путин, скорее всего, не предпримет ни того, ни другого, а продолжит использовать оба национализма одновременно, хотя делать это станет все труднее. «Как он должен помнить, подытоживает автор, – именно этнический национализм советских республик предрешил судьбу одного из его предшественников – Михаила Горбачева – и государства СССР, которое Путин до сих пор оплакивает».
