Произвол мелких силовиков и чиновников сделал Россию одним из мировых лидеров работорговли
Мирослава Крылова10:00, 19.02.2014 Сельское хозяйство, строительство, секс-услуги – что у них общего? Использование рабского труда. В России сегодня около полумиллиона рабов, по данному показателю страна занимает шестое место в мире. Численность этой молчаливой армии, вероятно, будет расти. По крайней мере, власти весьма этому способствуют. Невольник долга Зимой в Дагестане затишье: глина замерзла, и большинство кустарных кирпичных заводов закрыто. Совсем скоро, как только потеплеет, они снова начнут работать. «Сейчас в Дагестане более 500 заводов, причем легальные можно пересчитать по пальцам», – говорит Закир Исмаилов, региональный координатор волонтерского движения по спасению людей из рабства «Альтернатива». Организации всего полтора года. За минувший год Закир повидал немало подобных подпольных предприятий. «На каждом трудится человек по 20, некоторые из них – это может быть пять человек или 11 – находятся там против воли», – продолжает он. В 2013 году ему и его коллегам удалось освободить 103 невольника из России и стран СНГ.
«Добычей становятся, как правило, два типа людей, – рассказывает один из лидеров «Альтернативы» Олег Мельников. – Первый – жители провинции, которые приехали в Москву на заработки, но совершенно здесь не ориентируются. Второй – бомжи, чья пропажа вряд ли будет заметна». Работающий на вокзале вербовщик отыскивает подходящего человека и отвозит его к станции метро «Теплый Стан», где передает работорговцу и получает за каждого по 2 тыс. рублей. Автобус с трудягами едет на юг, минуя один полицейский пост за другим. Паспорта к тому времени у них уже забрали – якобы для оформления трудовых договоров. Прибыв в Дагестан вместо Сочи, люди оказываются на невольничьем рынке в качестве товара. Цена одного работника – 20 тыс. рублей.
«Помимо кирпичных заводов рабство распространено в фермерских хозяйствах, – констатирует Закир Исмаилов. – Например, в Хасавюртовском районе Дагестана живут фермеры. Там чуть ли не в каждом хозяйстве есть раб – россиянин, украинец или белорус. Последних особенно много». 29-летний Владимир Пушкарев приехал в Москву из Владимирской области на заработки в августе прошлого года. На Курском вокзале к нему подошел мужчина и предложил работу в Сочи – платят на олимпийских стройках хорошо. Владимир с радостью согласился и на работу, и на предложение нового работодателя отметить встречу, а очнулся на кирпичном заводе в Дагестане.
Обычно человеку обещают свободу в обмен на погашение долга – тех самых уплаченных за него 20 тыс. рублей. Однако расплатиться невозможно: хозяева вычитают из зарплаты деньги за ночлег, еду и сигареты с водкой, в итоге не остается ничего. Владимиру Пушкареву пообещали платить 5 тыс. в месяц, а его проживание оценили в 12 тыс. С каждым месяцем его долг хозяевам становился все больше. Теоретически он мог сбежать, но куда? У него не было ни денег, ни паспорта. Он толком не представлял, где находится, зато понимал, что местная полиция подчас заодно с хозяевами. «Нередко беглецов возвращают назад», – замечает Закир Исмаилов.
Страхи пленников – отличная причина не признавать их рабами. Такую позицию, судя по всему, заняли российские власти. Помните громкую историю с рабами из Гольяново, которых обнаружили в ноябре 2012 года в продуктовом магазине на окраине Москвы? Случай получил широкую огласку, попал в доклад госдепа США, но уголовное дело против хозяев магазина закрыли из-за отсутствия состава преступления. «В полиции исходят из того, что у работников была теоретическая возможность сбежать», – пожимает плечами Олег Мельников.
С такой формулировкой абсолютно не согласны правозащитники. «Дело не в том, что он не может уйти, а в том, что идти ему некуда: у него нет ни документов, ни денег», – категорична председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина. Это вполне укладывается в определение, данное Конвенцией о рабстве, подписанной в Женеве 25 сентября 1926 года, согласно которому рабство – состояние, когда человеком распоряжаются как собственностью. Разные организации дают свои уточнения. Так, госдеп США учитывает только принудительный труд, сексуальную эксплуатацию и насильственное вовлечение детей в войны.
С олимпийским размахом
Эксплуатация людей – реальность современной России. «В Волгоградской и Ростовской областях, Ставропольском крае, Калмыкии распространено сельскохозяйственное рабство, – приводит пример Олег Мельников. – Допустим, работа на пастбищах и выделка шкур. В Туве рабов используют для заготовки леса». И конечно, сексуальное рабство. Оно есть в любом российском регионе, причем все чаще в борделях оказываются девушки из Африки. «Привозят девушек из Ганы, которых нанимали якобы на швейную фабрику, а потом заставили заниматься проституцией, – говорит г-н Мельников. – Языка и законов они не знают, а если сбегают, участковые возвращают их обратно».
Но ошибочно думать, что рабов держат лишь на подпольных заводах или в подсобных хозяйствах. Эксперты организации Human Rights Watch еще в начале 2013-го опубликовали доклад «Олимпийские антирекорды», в котором идет речь об эксплуатации трудовых мигрантов на стройке олимпийских объектов в Сочи. По словам его автора, замдиректора Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии Джейн Бьюкенен, многих работников из Армении, Киргизии, Сербии, Таджикистана, Украины и Узбекистана обманывали с зарплатой, отбирали документы и заставляли работать по 12 часов без выходных.
Сколько всего рабов в России? Австралийская правозащитная организация Walk Free Foundation (WFF), опубликовавшая в конце прошлого года первый Глобальный индекс рабства, считает, что у нас в неволе живет от 490 тыс. до 540 тыс. человек. Госдеп США в докладе «Современная работорговля – 2013» называет цифру в 1 млн. Причем только в Москве и Московской области как минимум 130 тыс. (преимущественно мигранты) работают неофициально, бесплатно и в нечеловеческих условиях. И это явление приобретает все больший размах. «Ежегодно свыше 20 млн мигрантов пересекают российскую границу, – комментирует эксперт WFF Монти Датта. – Из них 40% – нелегалы из Узбекистана, Таджикистана и Киргизии, которые зачастую становятся жертвами работорговцев». Если в нулевых столица в основном экспортировала живой товар на Кипр, в Израиль, Турцию, Грецию, Германию и США, то сегодня в нашу страну активно свозят невольников из бывших советских республик, Европы, Азии и Африки.
Тем не менее официальные власти признают лишь те случаи, по которым были возбуждены уголовные дела. В 2010-м их было 53, в 2011-м – 20, в 2012-м – 37, приводил статистику глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин около года назад. Почему большинство случаев остаются безнаказанными? Получившие свободу невольники хотят быстрее вернуться домой и забыть о пережитом кошмаре, особенно это касается сексуального рабства. Главная же причина состоит в том, что правоохранительные органы не спешат заводить дела на рабовладельцев. Именно поэтому волонтеры «Альтернативы» перестали обращаться к силовикам за помощью. Поначалу, получив звонок от жертвы или ее семьи, волонтеры шли в полицию. Им соглашались помочь, а когда они приезжали на место, никаких рабов там чудесным образом не оказывалось. Впрочем, не все так однозначно. Иногда полицейские сами сообщают добровольцам о случаях использования рабского труда и могут даже помочь при освобождении. Но чаще на подобные операции сотрудники «Альтернативы» ездят одни, как это было, например, с Владимиром Пушкаревым.
Доходное дело
На невольничьем рынке есть устоявшиеся расценки. Трудовой раб стоит 12–30 тыс. рублей, попрошайка – 50 тыс., секс-рабыня – 100–150 тыс. А неплохую лошадь можно купить за 40–150 тыс. рублей. Сравнение неслучайно: в царской России крепостные тоже были в одной цене с лошадью. Правда, раб окупается быстрее. В начале нулевых секс-рабыня зарабатывала в среднем до 250 тыс. долларов в год, сейчас эта сумма гораздо выше.
Трудовые рабы (а большинство невольников относятся к этой категории) приносят меньший доход. По оценке Закира Исмаилова, ежегодная выручка одного подпольного кирпичного завода достигает 35–40 млн рублей. Если допустить, что четверть работников – невольники, то их руками обеспечивается до 10 млн рублей выручки каждого предприятия. Что же касается глобального рынка, то Организация по защите жертв насилия (ODVV) в 2012 году оценила прибыль работорговцев по всему миру в 42,5 млрд долларов. Это ставит торговлю людьми на 18-е место по доходности в мировой экономике между целлюлозно-бумажной и резиновой промышленностью.
В растущей по всему миру работорговле международные эксперты винят кризис: безработица заставляет людей принимать сомнительные предложения. Но в нашей стране главная причина, пожалуй, в том, что власти в принципе не признают существования рабства. «Система сложилась очень давно, она крайне удобна как для работодателей, так и для чиновников, – сетует Светлана Ганнушкина. – Работодателям выгодно платить мизерные зарплаты и не связываться с ФМС. Если нелегалы бунтуют, вызывается полиция. Чиновник получает свою прибыль за то, что ничего не видит, полиция – за то, что крышует».
Значит ли это, что с рабством нельзя бороться? Конечно, нет. Волонтеры из «Альтернативы» это доказали. Только за прошлый год им удалось освободить 103 человека. Чтобы оплатить им дорогу домой, собирают деньги через социальные сети. А попытки привлечь внимание к теме привели к тому, что автобусы из Москвы в Дагестан теперь осматриваются тщательнее. Добровольцы также добились закрытия около 60 кирпичных заводов в окрестностях Махачкалы и Каспийска. Однако они не сумели бы достичь таких успехов, если бы не помощь мэра Махачкалы (уже бывшего) Саида Амирова. После общения с волонтерами чиновник стал выделять им свою охрану на время рейдов. И если при рейде находили рабов, завод закрывали… В середине 2013-го Амирова обвинили сначала в организации убийства, потом в подготовке теракта и этапировали в Москву. «Республика разделилась на две части, – говорит Закир Исмаилов. – Аварцы, которые сейчас у власти, уверены, что его обвинили справедливо. Даргинцы считают арест политическим заказом, поскольку у мэра были хорошие шансы выиграть президентские выборы. Лично я хотел бы, чтобы Амиров вернулся: нам не хватает жесткой руки».
Сразу после ареста мэра Махачкалы закрытые им заводы стали вновь открываться. Строек вокруг города все больше, и у волонтеров нет сомнений: с началом нового сезона людской поток в республику вырастет. Не из столицы, так из регионов.
Владимир Пушкарев вернулся домой 9 января и пытается найти работу во Владимирской области. В Москву он больше ни ногой...
Кризис как точка отсчета
«Рабство – это бич современного мира», – говорит эксперт Walk Free Foundation (WFF) Монти Датта. Если в 1995–2005 годах в мире было, по разным оценкам, от 2,4 млн до 12,3 млн рабов, то сегодня – от 21 млн до 30 млн человек. Что произошло?
«Мировой кризис, заставивший людей рисковать в поисках работы, наложился на две тенденции, – объясняет представитель организации Free the Slaves Терри Фитцпатрик, – офшоринг, то есть вывод производств в развивающиеся страны, зачастую менее регулируемые законом и более бедные, и масштабную мировую миграцию. Этот коктейль и спровоцировал такой бурный всплеск работорговли во всем мире». Жертвы сами идут в руки работорговцев. «Рост сексуального рабства вызван другой причиной – абсолютной безнаказанностью сутенеров и торговцев людьми, – полагает основатель центра Terrorism, Transnational Crime and Corruption Center и автор книги «Работорговля: глобальная перспектива» профессор Луи Шелли. – В отличие от наркобизнеса, случаи уголовного преследования работорговли крайне редки».
В одном только Евросоюзе в неволе находятся 880 тыс. человек, более четверти из них – в сексуальной эксплуатации, приводила данные специальная комиссия Европарламента по организованной преступности, отмыванию денег и коррупции (CRIM). Причем за первые два года после начала кризиса количество людей, попавших в неволю, выросло на 18%, в то время как число осужденных за работорговлю упало на 13%.
Рабство имеет национальную специфику. В Пакистане оно преимущественно трудовое, в Индии и Китае – сексуальное: сказывается демографический перекос. Эксплуатируют в Китае и детский труд. Два года назад эксперты ООН подсчитали: в странах Азии незаконно трудится более 153 млн детей, в Африке – 80 млн, в Латинской Америке – 17 млн.
Ну а крупнейшим импортером живого товара являются Соединенные Штаты. По словам экспертов организации Polaris Project, ежегодно около 100 тыс. детей попадает в американскую секс-индустрию. А сотрудники Amnesty International не раз указывали на то, что войска НАТО, да и полиция ООН, находясь в Косово, эксплуатировали секс-рабынь из Молдавии, Болгарии и Украины. Тэги: Россия, рабство
